Подруг разлучают, и Корс понимает, что Тютя больше никогда не видела «мс137100оф», скорее всего, в госпитале ее очень скоро распотрошили на органы для раненых воинов. А Тютю искалечили согласно традициям, окончательно замотали в накид и отправили работать. Но, как ни странно, у Корса создается такое впечатление, что эта девочка словно всегда рядом с Тютей. Тютя продолжает мысленно возвращаться к ней, вспоминает их детские игры, и абсолютно каждую ночь видит ее во сне, где они вместе играют и любят друг друга. Нет, она не страдает, и, наверное, даже не скучает по подруге в прямом смысле этого слова, испытывая скорее легкую грусть – так получилось и значит, так было суждено. Полное принятие ситуации и покорность судьбе, какой бы несправедливой она не была. Принять ситуацию. ПРИНЯТЬ и ОТПУСТИТЬ.

«Да пошла ты в задницу, Тютя! – с негодованием вспылил в своих мыслях Корс, – только твоего бессмысленного детства мне еще не хватало! Ну что за напасть, этот дар – видеть чужие жизни! Зачем мне эта информация? Значит, ты, Тютя, неравнодушна к девочкам, но мне-то какая разница?!»

Сделав своё дело, Тютя спокойно ушла, а что теперь делать Корсу?

«Приказать принести еще воды и вымыться? Привести себя в порядок?» —но ему не хотелось. «Приказать принести обед?» – есть не хочется. «Приказать принести вина?» – но Корс знал, что в таком настроении, вино ему не поможет, а лишь усугубит ситуацию. Опьянение даст ложное облегчение на короткое время, а выпить для этого придется очень много, и когда он протрезвеет, его начнет накрывать невыносимыми приступами страха, гораздо сильнее, чем сейчас, и придется снова пить, чтобы успокоиться, он завязнет, и будет долго и мучительно выбираться из всего этого дерьма. Так уже было.

«Может, лечь спать? Но время полдень», – Корс потерял интерес к жизни, и ему все было безразлично. Он лег на свою походную кровать и просто тупо лежал, не шевелясь, пока его не побеспокоил Парки.

– Командир, разрешите доложить? Там пришел Верный, просит вас.

Корс вскочил, его сердце бешено заколотилось, но он взял себя в руки и с кривой усмешкой произнёс:

– Что, пришёл твой дружок, такой же волчок-дурачок?

Но Парки качнул головой в отрицательном жесте:

– Нет, командир, не сравнивайте нас. Я из свободного племени, а Вер сторожевой пёс.

– Пусть пройдет!

Но, к разочарованию Корса, Верный не сказал ему: «Хозяин зовет вас обратно», или что-то подобное, он лишь принес высохшую одежду, сапоги и бутылку воды.

– Господин, ваши вещи. И вы просили воды, я хорошенько прокипятил ее и остудил. Перелил в бутылку, чтобы удобно было пить. Вот ваша питьевая вода.

– Спасибо, – буркнул Корс.

«Интересно, что там сейчас делает Ник?» – подумал Корс и не удержался:

– Верный, что делает господин?

– Господа спят, – ответил Верный.

«Ну конечно! Что еще они могут делать!» – и Корс сказал:

– Верный, переложи своего господина с пола, накрой одеялом, позаботься о нем.

Верный кивнул:

– Но только если он сам захочет, вы же понимаете.

– Да. Но постарайся! Неужели тебя не волнует, что твой хозяин лег на пол и может простудиться?

– Я стараюсь как можно лучше выполнять свои обязанности, но у меня нет права говорить ему, что делать, – объяснил Верный, – ДЕЛАЙ СВОЕ И НЕ ЛЕЗЬ НЕ В СВОЕ.

– Вот глупый пес, – возмутился Корс, – ладно! Но я надеюсь, ты все же любишь своего хозяина!

– Люблю, – согласился Верный и ушёл.

А Корс взглянул на груду одежды, которую принёс ему нечистый. «Смысл одевать её сейчас? Переодеваться?» Он достал из кармана куртки свой золотой портсигар и с грустью покрутил плоскую коробочку в пальцах.

Поход на Рудный город.

– Витор, на!

Говорит ему Ник, и Корс с непониманием вскидывает взгляд.

Ник держит в руке его золотой портсигар:

– Я положил в него твои любимые сигареты.

– Мой портсигар?

– Да, ты бросил его у нас в комнате ещё давно и совсем забыл о нём. Он тебе что, больше не нужен?

– Нужен, – и Корс протягивает руку, забирая у Ника плоскую золотую коробку, украшенную по краю синими камнями, его портсигар. Он открывает его и с изумлением видит, что тот полон, даже можно сказать, набит сигаретами. Они аккуратно уложены рядками в два слоя, плотно прижимаются одна к другой, по обеим сторонам.

– Спасибо, – Корс благодарит, ошеломлённый, он по началу не решается нарушить порядок так красиво уложенных сигарет. Но потом всё же вытаскивает одну и закуривает.

– Витор, я люблю тебя, – тихо говорит Ник.

И Корс не верит своим ушам:

– Что?!

Ник серьёзно и как-то очень внимательно смотрит на него и повторяет:

– Я люблю тебя. Я не играю сейчас и не отражаю.

И Корс отбрасывает сигарету, падает на колени:

– Но почему? Почему сейчас?! – в его глазах стоят слёзы.

– Я не знаю, – Ник пожимает плечами, – ведь это происходит не специально, а как-то само собой. Ведь так? И объяснить не получится. Но это по-настоящему, я тебя не морочу сейчас. Правда.

И Корс целует его руки и шепчет:

– Я все сделаю для тебя! Что ты хочешь?!

– Просто будь таким, какой ты есть.

– Но я все время читаю тебе нотации и вообще много говорю.

– Говори, – и Ник притягивает его к себе, чтобы поцеловать…

Они любили друг друга в ту ночь, впервые любили друг друга втроем.

Именно тогда, Корс почувствовал какое-то нереальное единение их троих, экстаз, и Силу, которую давало им это слияние. И в этом триединстве он достиг блаженства.

– Я счастлив, я счастлив сейчас. Вы возьмёте меня с собой, в свой мир?

– Ты хочешь?!

– Да! Больше всего на свете! Раньше не хотел, а сейчас хочу. Пусть я не стану Демоном как Арел, пусть я останусь просто вашим рабом, но заберите меня, пожалуйста, с собой, прошу вас!

– Ты станешь.

– Что?! Что ты сказал?

– Ты станешь Демоном. Вернее, не так, тебе незачем им становиться, ты им всегда и был.

– О-о-о! – И Корс в отчаянии закрыл лицо руками. «Зачем? Зачем он вспомнил это сейчас?»

Глава 5

Немного придя в себя от нахлынувших на него ярких чувств и воспоминаний, Корс наконец открыл портсигар. Тот был практически пуст, в нём оставалась лишь пара сигарет.

«Нужно позвать Эдриана, пусть принесёт мне сигареты», – подумал Корс и мысленно позвал своего раба.

Положив на стол коробку с сигаретами, Эдриан стоял перед хозяином, опустив голову и глядя в пол. Корс невольно отметил про себя, что Эдриан очень худой. Его одежда воина, которая когда-то была ему впору, теперь буквально висела на нем, и ему пришлось перетянуть штаны на поясе дополнительным ремнем, иначе они бы просто свалились. Когда Эдриан был в седле, это было не так заметно, но сейчас Корсу бросилось в глаза, насколько его раб истощен. На доли секунды ему даже стало жаль его.

– Каково это – быть наказанным Белым Лордом? – растерянно крутя портсигар в руках и думая о своем, вслух произнес Корс.

Но Эдриан расценил это как вопрос, заданный ему:

– Я сам себя наказал, господин, – ответил он, по-прежнему не поднимая головы и продолжая упрямо пялиться в пол.

Корс отложил портсигар и скептически усмехнулся:

– Сам?

– Девиз Белого Лорда: НЕ БОЙТЕСЬ НИЧЕГО, а я испугался. Испугался и стал проваливаться вниз. Он хотел как лучше, я сам не слушал его, не поверил ему и дал слабину. Я не слышал, что мне говорят. В итоге я падал все ниже и ниже, – на доли секунды Эдриан вскинул взгляд на Корса, посмотрев тому в лицо как-то очень серьезно и внимательно, но тут же снова опустил голову.

Корс замер: «У Ника есть девиз? А мне он его не сказал! Все нечистые знают его, а я – нет! Я решил, что девиз Ника – «Никогда ничего не проси». И Ник со мной согласился. Как всегда, согласился и не возразил. Не сказал: «Нет. У меня другой девиз». Правильно, а зачем? Пусть все вокруг знают его девиз, кроме отца! Какая разница?! Обманщик! Но теперь все будет по-другому!»