Однако граф сам был немало обескуражен, когда его смеющиеся глаза узнали в миниатюрной фигурке Ренату, уединившуюся в беседке с этим неудачником Артуро де Фуэнтесом. От неожиданности у него до того округлились глаза, что грозили выскочить из орбит, потому что он никак не мог представить его в роли возлюбленного.

– Ах, это вы, граф?! – вскричала девушка, устремив на Дарио Августо горящие кошачьи глаза. – Вы прямо-таки, как неумолимый мрачный Аид, выросли из-под земли. Интересно, что вас сюда привело?

– Естественно, желание похитить свою Персефону, – вмиг нашелся он.

– В самом деле? – рассмеялся Артуро де Фуэнтес. – Тогда кто же я? Неужели только Гермес?

– Нет, – усмехнулся Дарио Августо. – Вы, скорее всего, лишь смертный Адонис.

– Весьма польщен, – произнес молодой плантатор. – Хотя я не желал бы умереть, как он, от «кабана», чтобы потом возвращаться к своей богине только на полгода.

– Ваше счастье, что я не кабан, – мрачно отпарировал граф и, глядя на «свою Персефону», холодно добавил: – Рената, я жду вас через десять минут у себя в кабинете. – Затем он надменно вскинул голову и пошел прочь, оставив парочку с удивлением взирать ему вслед.

Как только шаги графа стихли на гравийной дорожке, Рената повернулась к Артуро де Фуэнтесу и задумчиво проронила:

– Его светлость явно недолюбливает вас, сеньор Артуро. Отчего бы это? Быть может, вы когда-то перешли ему дорогу?

– По-моему, пока еще нет, сеньорита Рената, – улыбнулся плантатор. – Но кажется мне, что это и на самом деле скоро произойдет. Кстати, ветер усиливается. Мне уже пора в путь.

– Ах, конечно, сеньор Артуро! – спохватилась девушка. – Я совершенно не заметила, как наступила ночь. Обещаю вспомнить все, что касается сахарной дробилки моего отца, к вашему следующему приезду.

В то время как Рената давала обещание плантатору, Дарио Августо, сбросив плащ и камзол, отшвырнул бархатный жилет и, оставшись в одной рубашке и штанах, принялся яростно мерить шагами свои апартаменты, где ярко горел огонь в камине. Хоть он и был доволен, что Ниро не забыл его затопить в такой ненастный день, по его лицу не было видно, что хозяин оценил услуги своего камердинера.

Наверняка этот вездесущий плут точит лясы со своей кухаркой, к которой он питает нежные чувства. Черт возьми, а вот он ни к кому не собирается испытывать любовь, даже, скажем, к своей невесте! Но, проклятие, отчего Рената не идет?! Интересно, чем привлек ее внимание этот неудачник, который редко бывает в свете? Выходит, она весьма искусная кокетка, если уже сумела очаровать Артуро де Фуэнтеса. Граф де Монтес мрачно сдвинул брови вне себя от злости.

Действительно, Артуро де Фуэнтес целыми днями околачивается здесь, забыв о своей плантации. Впрочем, граф не допустит, чтобы его гостья крутила роман с этим смазливым малым прямо у него под носом. Конечно, он хотел убедить себя в том, что несет за нее ответственность, ведь она находится в его доме. Однако в глубине души он знал, что лукавит. Вовсе не забота, а что-то похожее на ревность заставляло его метать гром и молнии.

Внезапно в дверь негромко постучали. Однако разъяренный хозяин не услышал тихого стука: он с отчаянием вдавливал каблуком ковер, стоя посреди спальни. В этот миг дверь бесшумно открылась – и показавшейся на пороге Ренате представилась картина его гнева.

Очевидно, граф считает ее развратной тварью, которую следует раздавить своим каблуком, если так немилосердно казнит ни в чем не повинный персидский ковер, устилавший паркетный пол. При виде роскошной, жарко натопленной спальни, где хозяин стоял только в шелковой рубашке и черных бархатных штанах, девушку на миг охватило бешенство.

– Прекрасно, Дарио Августо! – обиженно процедила она, входя в его апартаменты, поражавшие изящной меблировкой. – Вы нежитесь в тепле, в то время как я, вся озябшая, дожидаюсь вас в вашем кабинете. Хотя вы еще в парке могли предупредить меня, что будете в своих апартаментах.

– А вы могли бы и сами догадаться, что в такую ночь мне нечего там делать, – обернувшись к Ренате, усмехнулся он.

– Честно говоря, я никак не ожидала, что вы в столь поздний час пригласите меня к себе, не боясь людских пересудов, – выпалила она, подходя к нему.

– Вам ли об этом говорить, дорогая моя, когда вы, забыв всякие приличия, уединились в темноте с Артуро де Фуэнтесом? Значит, этого незадачливого плантатора вы поспешили выбрать себе в кавалеры. Неужели потому, чтобы поскорее покинуть мой дом?

В ответ было молчание. Судя по невероятному смятению на лице Ренаты, он попал в самую точку. Ясно было, что он разгадал ее план. Лживая, коварная искусительница, которая только накануне исповедовалась, как она считала, пастырю, что непременно добьется его. А сама тут же флиртует с другим в его парке, и ненастье ей нипочем. Естественно, черт возьми, что он в таком случае должен думать о ней?!

Увидев, что девушка все еще кутается в меховое манто, некогда облюбованное им для Катрин-Флер, Дарио Августо участливо, хотя и не без некоторого ехидства проговорил:

– Если вы до сих пор не согрелись, Рената, то можете погреться у камина. А я оставлю вас ненадолго… – Он торопливо прошел в смежную комнату, оставив приоткрытой дверь.

Рената быстро приблизилась к креслам, стоящим у камина и, присев на одно из них, мигом откинула манто. Благодатное тепло, идущее от камина, тотчас окутало девушку. Она откинулась на спинку кресла и осмотрелась. Огромная комната, стены которой были драпированы лиловым шелком, а потолок отделан светлыми тонами, тонула в мягком мерцающем свете свечей, падающем от хрустальных люстр. Неподалеку от туалетного столика, расположенного в углу, высилась широкая кровать под балдахином, которая была намного шире, чем в ее спальне. Несомненно, на этом великолепном ложе поместились бы по крайней мере четыре человека, а не только один граф.

Когда хозяин комфортабельных апартаментов вернулся, неся на подносе графин с хрустальными бокалами, коралловые губы девушки дрогнули в усмешке:

– Не верю своим глазам. Неужели вы решили стать сегодня моей прислугой?

– Да, вы же впервые у меня в гостях, – с улыбкой парировал граф.

– Вы имеете в виду свои апартаменты? – В глазах Ренаты сверкнул озорной огонек.

– Конечно, – последовал ответ.

– Да, здесь я еще не была, – согласилась она. – Но надеюсь, это в первый и последний раз.

– Не зарекайтесь, солнце мое. Быть может, вам придется еще не раз заглянуть сюда, – голос графа звучал возмутительно-самоуверенно.

Девушка не стала спорить с ним. Чем черт не шутит? Вполне возможно, что ей придется перешагнуть этот порог, если она не найдет другого способа завоевать хозяина.

– Вероятно, вы хотите согреть меня по-иному, вовсе не надеясь на огонь вашего камина, – выпалила Рената мгновением позже.

– Совершенно верно, – сухо бросил Дарио Августо, ставя бокалы на комод из красного дерева. Плеснув в них из графина, он поставил его туда же и приблизился к гостье с бокалами в руках. – Может, вас и согрело пламя огня, чего не могу сказать о себе. – Протягивая девушке бокал, он добавил: – Не знаю, как вы, Рената, а я сейчас чертовски нуждаюсь в согревающем напитке.

Рената протянула руку, чтобы взять бокал, и ее рука нечаянно коснулась руки графа. Сноп искр пробежал по ней, словно ее ударила молния. Она вмиг отдернула руку, так и не взяв бокал.

Чувственные манящие губы Дарио Августо тут же расползлись в циничной усмешке.

– Держите, Рената! – Он почти насильно всучил ей в руку бокал. Заметив, что она кинула взгляд на темную жидкость, добавил: – Надеюсь, вы не очень разочарованы, что это не вино, так полюбившееся вам в день моего приезда. Но не огорчайтесь, ром вам понравится. Вот увидите.

Определенно, ему удалось вогнать ее в краску. И действительно, Рената мгновенно покрылась густым румянцем.

Когда она взглянула на него, Дарио Августо, пристально наблюдавший за ней, с насмешливой улыбкой развязно заметил: