– Мошенник взял напрокат форму капитана и организовал захват казначейства. Этот аферист приказал случайно остановленным на улице незнакомым четырем полицейским и унтеру арестовать градоначальника и казначея, после чего без всякого сопротивления в одиночку конфисковал городскую казну. Причём, все его распоряжения и солдаты, и сам градоначальник выполняли беспрекословно. Забрав деньги и приказав солдатам оставаться на своих местах в течение получаса, мошенник уехал на вокзал. Здесь-то мы его и ищем2.

– Неслыханная наглость! – возмутился Алексей. – И что же, теперь поезд будет задержан и не отправится вовремя?

– Нет, почему же. Полиция проследует по вагонам с осмотром. Но я прослежу, чтобы вас не беспокоили, господа. С вашего разрешения.

Офицер поклонился, и направился дальше.

– Ну что же, давайте садиться в вагон. Мы приглашаем вас в свое купе, профессор. Правда, дорогой? – предложила госпожа Крафт. Мужчина с ней безмолвно согласилась.

Взбираясь на ступеньку вагона, Алексей оглянулся, на его губах на мгновение вспыхнула лукавая, озорная улыбка, затем он прошел внутрь следом за Крафтами, ставшими по счастливой случайности его попутчиками.

Вагон мерно стучал колесами, увозя Алексея все дальше – в глубь необъятной российской империи. Крафты высадились остановку назад, а он продолжил свой путь. Он затянул шторки на окне и, удобно расположившись на сиденье, надвинул шляпу на глаза. Путь предстоял не близкий – можно, да и нужно было отдохнуть после нескольких недель недосыпания и внутреннего напряжения. Сам того не заметив, Алексей забылся глубоким сном…

…Июнь. Погода стояла жаркая. Еще недавно несколько дней подряд лил дождь, а сейчас растительность не только повяла, но и погорела. А что оказалось целехоньким – доканчивали «кобылки», то бишь саранча, которой в городе и на его окраинах была тьма тьмущая. Вот и сейчас, кобылки шарахались в разные стороны, встревоженные прошедшей мимо молодой супружеской парой и их четырехлетним мальчуганом, и прятались в редкую траву, прораставшую на площади, где располагались Гостиные ряды. Взрослым явно не было никакого дела до длинноногих прыгунов – они были встревожены, молчали, а молодая женщина – красавица-метиска сжимала мужу руку. В отличие от родителей мальчуган увлеченно поглядывал на саранчу и поэтому был весьма рад, когда его опустили на землю и позволили заняться их ловлей.

Мальчик так увлекся, что сразу не заметил подошедшего к его родителям мужчину. Лицо ему не запомнилось – оно было скрыто широкополой шляпой, запомнился лишь темный силуэт и кольцо на пальце с большим камнем, который давал отблеск, попадая на свет.

Отец и мужчина разговаривали на повышенных тонах – отец был возмущен и взбешен, мужчина же цедил резкие фразы сквозь зубы, в которых держал дымящуюся сигару.

Забыв о саранче, мальчик стоял и смотрел на них. Мужчины кинулись друг на друга, но между ними оказалась его мать, которая не позволила мужу вступить в драку. Отец подхватил сына на руки и зашагал прочь, и мать торопливо пошла рядом. Мальчик оглянулся в сторону «темного» человека. Тот смотрел им в след. К нему подошел еще один, неряшливо одетый, помятый, они перекинулись парой фраз и по тому, как двигались их губы, мальчику показалось, будто он услышал угрозу:

– Пора приводить в действие наш план.

– А что с ним? Он стал опасен.

– С ним надо покончить…

…Алексей встрепенулся, резко проснувшись. Поезд тряхануло, он остановился на какой-то станции. Алексей провел рукой по взмокшему лицу и глубоко вздохнул. Давно его не преследовали кошмары, с тех пор как дед отправил его к своему брату в столицу. До этого же события тревожные темные сны преследовали его почти каждую ночь, начиная с того времени, когда двадцать пять лет назад во время пожара погибли его родители. Алексей не помнил ни как это произошло, ни каким образом он остался жив, ничего. После пожара он вообще не разговаривал три года, пока по счастливой случайности дед не нашел его в приюте для сирот. Тогда Алексею исполнилось семь лет, в Верхнеудинске3 была суматоха по поводу приезда цесаревича, все готовились к встрече. В тот день и приехал дед. Единственный родной человек, который у него остался.

Приют находился поблизости от того места, где была построена триумфальная арка в честь приезда цесаревича. Народ шумел, гудел, радуясь встрече с наследником царского престола, играла музыка. Не удалось удержать в приюте и детей. Особенно Алексея, которого заперли в наказание за то, что он опять убегал в город и где-то долго бродил. Им было вовсе невдомек, что ребенок тайком пробирается к Троицко-кладбищенской церкви и бродит там среди могил. Искал он там могилы родителей. Мальчик не отличался покладистым характером, хоть и не произносил ни слова, но все же своими поступками он доставлял уйму хлопот воспитателям. Когда же прибыл цесаревич, его и вовсе заперли в одной из комнат приюта. Проявив чудеса акробатики, он вылез в открытую форточку. Затем долго бродил среди толпы. У кого-то легко стянул кошелек – этому его научили уличные мальчишки. Следующий же прохожий просто поймал его за руку. Алексей и сейчас хорошо помнил, как испуганно вскинул глаза вверх и увидел бородатого мужчину, тот же крепко держал его за руку, в которой был украденный кошелек, затем потянул его к себе. Рукав рубашки скатился вниз к локтю, и старик заметил на руке мальчишки шрам. В одно мгновение старик изменился в лице, кинул растерянный взгляд на мальчугана, затем снова на руку. Алексей вырвался и бросился бежать. Он слышал, как старик окликнул его, кинувшись следом, но не смог его догнать.

Старик нашел его через несколько дней в приюте. Поначалу мальчишка растерялся – неминуемо последует наказание за то, что он воровал. Но воспитательница подошла к нему с радостной улыбкой и, присев перед ним на корточки, взяла за руку.

– Посмотри, это приехал твой дедушка, – сказала она, показывая на бородатого мужчину. Алексей от удивления округлил глаза.

– Ну, здравствуй, Алешка, – вымолвил старик, нервно сжимая в руках картуз – фуражку с козырьком.

Наступила тишина.

– Я оставлю вас, – ласково произнесла женщина и вышла, прикрыв за собой дверь.

Постояв какое-то время и внимательно смотря на мальчика, старик медленно приблизился к нему. Алексей недоверчиво смотрел на него, не отводя глаз.

Старик присел перед ним на корточки, как некоторое время назад сделала воспитательница, и протянул к Алексею руку, но тот отпрянул от него в сторону.

Лицо старика исказила боль. Затем он медленно заговорил:

– Когда тебе исполнилось три года, твои родители привезли тебя ко мне погостить. Мы не усмотрели за тобой. Хотя ты был еще мал, все же умудрился забраться по лестнице на сеновал. Ты упал оттуда и прямо на вилы. По счастливой случайности ты ничего себе не повредил, за исключением правой руки. Вилы вспороли тебе кожу на изгибе локтя, оставив глубокий шрам в виде полумесяца.

Они молча смотрели друг на друга. Затем старик взял Алексея за руку, закатал рукав его рубашки, и они оба уставились на шрам. После посмотрели друг другу в глаза.

В следующий миг Алеша кинулся к нему на шею. Старик крепко обнял внука, и по его лицу скатилась скупая слеза.

– Деда, – прошептал Алексей тихонько.

Старик ослабил объятия и посмотрел на внука.

– Ну вот, а говорили, что ты не разговариваешь, – произнес он, улыбаясь…

Станция, на которую прибыл Алексей, как и многие станции Сибири, ни чем особым не примечалась – покрытый досками перрон, водонапорная башня, ряд домиков вдоль перрона и сравнительно чуть больших размеров станционное здание.

Алексей спрыгнул с подножки вагона и зажмурился, подставив лицо яркому солнцу.

Майский день был теплым, лишь легкий ветерок покачивал молодую листву деревьев. Птички чирикали, прыгая по перрону и выклевывая личинок из потемневших досок.