Но, едва ли не главным откровением избирательной кампании стала листовка, оказавшаяся в почтовых ящиках каждой квартиры избирательного округа, выдержка из которой приводится ниже: «Ему (то есть мне — Ю. Г.) на эту страну просто нас... . Его дочь живет в Америке, сам он имеет американский паспорт и только что на время вернулся из-за бугра. И такие люди будут-таки защищать ваши интересы? Побойтесь Бога, граждане! Если все люди— божьи твари, то он — просто тварь».
Умилительная инвектива в наш адрес, с головой выдавшая ее сочинителей. Давно известно, что самое правильное, — вообще ничего про себя не читать, поскольку самокритичный человек сам-таки про себя все знает. Но тут не было выбора — к сожалению, пасквиль за сутки до выборов прочли все потенциальные избиратели. Понял, что все, что было до этого — мелкая рябь на фоне его содержания. Знал, что мои оппоненты прибегают к недостойным приемам, но чтобы онечестивиться до такой степени? Ведь все в этой записке было наглой ложью, за исключением вышедшей замуж за иностранца дочери. Короче, обсволочили «лоха» по полной программе.
Опамятование пришло несколько позже: не суйся в преступные игрища, где технология власти лишь одна — ломание хребтов. Собственно говоря, такая технология — на все времена. Меняются лишь средства и методы в зависимости от обстановки: при тоталитаризме, как говорится, топором по лбу на лобном месте, а в условиях демократии — удушение подушкой или с помощью транквилизаторов или еще «чище» — полония. (Побывавший во власти один политолог как-то остроумно подметил, что «убрать некондиционный огурец из банки можно, но лучше все-таки заменить рассол»). Но не будем распространять «страста-мордасти».
Так закончилось наше бесславное хождение в депутаты.
В заключение этой байки приведем любопытную фразу одного великого князя, который с солдатской прямотой высветил негатив в деятельности депутатов представительной власти всех уровней в нашей стране: «Ж... свойственно смердеть, но если мы, желая избавиться от смрада, ее зашьем, она не сможет выполнять свои функции. То же относится к фуме». Не менее остроумен и известный колумнист Максим Соколов, оспоривший эту сентенцию следующим образом: «Великий князь исходил из того, что Дума... — это не самый приятный, но, тем не менее, живой организм со своими функциями, а потому с ж... надо поаккуратней. Если организм мертв, там, в самом деле, можно все что угодно расшивать, хоть зашивать. Разницы не будет».
57. «СТОИТ ЛИ ГОВОРИТЬ О ТАКИХ ТОНКОСТЯХ»
Бытует мнение, что знаменитое стахановское движение в стране победившего социализма вполне могло носить название «стакановского», так как настоящая фамилия ударника труда была, дескать, Стаканов, но была скорректирована в угоду партийным идеологам. Так это, или нет — пойди ты, теперь проверь, а вот бренд ... «граненого стакана» в России выдержал испытания столетиями. Он оброс легендами и приметами — не только у суетливых «краснорожих алконавтов», использовавших его в качестве незаменимого рабочего инструмента, но и у хозяек советских кухонь, на которых с помощью граненых стакана (гранчака, «граненыча», «гильзы» и т. д.) и стопки успешно вырезались из теста заготовки для пельменей и вареников, мерялись не только вода, сахар и мука, но и ягоды, семечки, бобовые и все, что попадалось под руку.
Конечно, было бы лицемерием утверждать, что граненый стакан — типично русское изобретение, особенно с учетом такого вещдока, как картина испанского живописца Диего Веласкеса «Завтрак» (1617—1618 гг.), на которой явственно проступают грани стакана (хотя, правда — не вертикального направления). В то же время, это — тот же спор о приоритете в изобретении электрической лампочки! Например, доподлинно известно, что немало граненых «предшественников», выдувавшихся еще в XVII веке на Урале, хранятся в Эрмитаже. Существует также легенда, что еще в петровские времена владимирский стеклодув Ефим Смолин подарил толстостенный граненый стакан его величеству, заверив монарха, что сосуд не бьется. Увы, сосуд разбился вдребезги, но Петр новинку, заменившую ему деревянную кружку, все же, одобрил как более удобную при держании в руке и, главное, не катающуюся по столу при ... качке.
В 1943 г. на стекольном заводе в Гусь-Хрустальном был выпущен первый гранчак советского образца (приписываемая Вере Мухиной — автору скульптуры «Рабочий и колхозница», разработка его дизайна не находит надежного подтверждения, зато знаменитая пивная кружка точно ее работа). Выходит, подобный сосуд застал войну, «испытан» социалистическими новостройками, был апробирован не только рабочими и колхозницами, но и работниками умственного труда, выдающимися военачальниками. Знатоки утверждают: легендарный командарм Буденный во время мирных застолий просил зарезервировать для себя именно граненый стакан, в то время как другие гости пользовались хрустальными рюмками и бокалами.
Трезвеннику трудно «сообразить», откуда произошла известная фраза «сообразить на троих», а между тем она во многом обязана граненому ...стакану. Дело в том, что поллитровку невозможно было разлить в две «граненые» емкости, а вот в три — высокомолекулярная жидкость разливалась идеально. Но ведь троих найти труднее, чем двоих — вот и соображали. Всегда грустно было видеть, как такой «соображающий» с выражением лица фокусника, глотающего горящую паклю, опрокидывал в рот граненый стакан, и, выпучив глаза, затыкал ее в горле огурцом, пирожком или чем бог послал— иногда пытался просто грязным рукавом.
Вернемся, однако, к очевидным реальностям, органично вписывающимся в наши сюжетные байки.
...Много лет тому назад в университете им. А. И. Герцена на балансе состояло так называемое рабочее общежитие № 3, располагавшееся над аркой, выходящей прямо к Казанскому собору. Его географическое положение было чудно: из балкона и окон хорошо обозревался не только собор, но и Невский проспект; был виден фонтан и хаотически снующие пешеходы. Квартировали же в нем студенты (включая автора) разных факультетов (физики, математики, художники, географы, спортсмены и др.), подвизавшиеся на хозяйственной службе учебного заведения и имевшие дополнительный доход. Большинство из нас не были «желторотиками», а уже прошедшими воинскую службу или успевшими славно потрудиться на стройках социализма. Отчасти поэтому в общежитии хорошо привилась пагубная привычка советского рабочего класса — шумно «отмечать» получение зарплаты (пусть и скромной).
Хорошо запомнилось одно из таких застолий, может быть, потому, что нашими гостями были в тот день два физика-аспиранта, один из которых — будущий ректор, а затем и президент университета (для студентов аспиранты казались тогда людьми, стоявшими на достаточно высокой ступени социальной лестницы). На столе же «маячила» бутылка «Столичной» водки, граненые стаканы и довольно убогие бутерброды с докторской колбасой.
Надо же такому случиться: в руках у автора в тот момент оказался свежий номер газеты «Известия», в которой на полразворота была помещена статья о «культуре пития» спиртных напитков (автор, кажется, был И. Шатуновский). Речь, в частности, шла примерно о том, что перед началом торжества или приема гостям для аппетита обычно предлагается аперитив (бокал шипучего вина, белого вермута, легкого крюшона, шампанского, коктейля, полусухого или сухого белого вина, шерри и т. д.) с легкой закуской (фрукты, орехи и т. д.); о том, что белое вино подается к легкой мясной или рыбной еде, сыру, ракам, а к мясу — легкое красное вино. Авторы излагали, в общем, элементарные вещи, типа: вино должно всегда гармонировать с соответствующим блюдом; сухое вино подается перед сладким, а не после него; вино слабой крепости подается перед крепким (а не после) и что бокалы следует наполнять не более чем наполовину и т. д. и т. и.
Поскольку на столе красовалась не начатая полулитровая бутылка «Столичной» водки, то внимание к этикету потребления именно крепких алкогольных напитков оказалось как бы своевременным. Со смехом компанией была воспринята деталь о том, что из-за ослабления вкусовых ощущений крепкий алкоголь никогда не подают перед едой— а еды-то у нас, у студентов и не было вовсе — так что «питейный этикета мы и не нарушили. Но, самое главное содержалось в последней фразе газетной заметки, которая автору почему-то запомнилась дословно: «Стоит ли говорить о таких тонкостях, если у нас не перевелись дикари, которые водку пьют гранеными стаканами^.
