Она в этом время сидит на диване и что-то строчит на клавиатуре ноутбука.

Я молча наблюдаю за ней, не в силах произнести ни слова. Голос будто пропал, все мысли рассыпались в разные стороны, теперь невозможно их собрать, а очень надо. Что делать дальше? Как помочь Кирюшке? У кого одолжить столько денег? Я обычный деловод, никогда не занимавший высоких должностей.

— Наливай! — громко говорит она, когда я пытаюсь раскрыть рот и задать вопрос. — Я нашла того, кто нам поможет! — И добавляет, довольно усмехаясь: — Полезно иногда спать с богатыми извращенцами.

11

/Архип Кагратов/

— Кагратов, — тянет Лёвка, — богатеешь и богатеешь. Сколько поделаешь золотые ошейники своим волкодавам.

Я хмыкаю. Волкодавы — святое. Если понадобится, то сделаю. Я не жадный, считаю, что нет смысла зарывать заработанное в землю. Что я, мертвый вождь какого племени?

— Деньгами надо наслаждаться, сам понимаешь. Если они есть, зажимать их и сидеть на сундуке — бред.

Лёвка хмыкает, подкуривает, откидывается на спинку стула и кидает мне пачку. Я ловлю её на лету. Предпочитаем одну марку. Дорогой коньяк в бокалах. Полумрак. Место для особых гостей. Никто не видит нас, но мы видим всех.

Лёва — мой давний партнер, работаем более десяти лет. Дружим столько же. Из тех людей, кому я доверяю. А их не так много. Потому что на сеть обувных компаний Кагратовых смотрят и облизываются так, что того и гляди — захлебнутся слюной от жадности. Я и мой старший брат Демьян уже ни один раз давали отпор нечистоплотным товарищам, считавшим, что могут отобрать наше семейное дело.

Работу надо любить. Если страсть только к деньгам, которые они приносят, то ничего не получится. Обувь — это не то, в чем мы просто ходим. Это целое искусство. Это жизнь. Это фетиш. Нужно чувствовать. Понимать. Тогда дело пойдет. Это понял ещё наш прадед. И так и передавалось по наследству. Семейный бизнес.

Но кроме обуви у меня была ещё одна страсть — хрупкие блондинки. При этом не прожженные оторвы, на которых негде клейма ставить, а скромные малышки, нетронутые мужчины.

Ум буквально заходил за разум, когда я видел такую девочку. Член становился каменным при одной только мысли, что красотка станет моей. Сладкая, покорная, готовая на все.

Но при этом, само собой, никогда и никого ни к чему не принуждал.

Тот, кто берет женщину силой, чмо, а не мужик. И разговор с таким короткий. Таких бы лично кастрировал. Демьян посмеивается, что я слишком радикален, но как только речь заходит про нашу сестру, он сразу меняется в лице и соглашается с моими методами.

— Смотри на сцену, — говорит Лёвка. — Сегодня Царица.

В помещении царит тьма. Официанты, юноши и девушки в одних белых фартуках на обнажённое тело, двигаются между столиками бесшумно и ловко. Никто не хочет отвлекать клиентов от того, что происходит на сцене. Эротическое шоу звезды заведения. Роскошное тело, светлая кожа, копна красных волос длиной до бёдер. Завораживающая гибкость кошки в каждом движении. Она хороша. Можно любоваться долго. Эстетическое и красивое выступление. Но именно, что эстетическое. Глядя на неё, я не чувствую ничего того, что при взгляде на обычную девушку, соответствующую моим вкусам.

Как, например, сегодня в больнице. Наведывался к товарищу, который лежит с ранением после нападения на один из наших магазинов. Вышел от него, увидел её и вообще забыл, что тут делал.

Маленькая. Хрупкая. Кажется, чуть стиснешь — рассыплется. Волосы белые с золотинкой в прядях, длинные, красивыми локонами падают на спину. Глаза огромные, голубые, светлые очень. Черты лица точеные, вздернутый носик, аккуратные губки, которые одинаково приятно целовать и ласкать возбужденный ствол. При этом глаза будут такими невинными, что…

Дьявол, кровь в венах чуть не пылает.

Аккуратная грудь, тонкая талия, подтянутая попка, по которой хочется шлепнуть, стройные ножки.

Хочу её. Кто такая?

Так бы ухватил за руку и затянул куда-то, хоть в машину, чтобы опрокинуть на спину и как следует отжарить. Так, чтобы кусала свои розовые губки и умоляла, умоляла, умоляла пощадить. Но и тогда бы не получилось.

Я встряхиваю волосами.

Совсем с катушек слетел, Архип, о похищении думаешь. А девочка в больнице. Вряд ли её сюда привело что-то хорошее.

Вижу, как она уходит вместе с главврачом. Сразу появляется мысль зайти к той после ухода девочки и разузнать все о ней, но потом мне звонит брат, и шальные мысли уходят. Работа прежде всего. Потом все остальное.

— Какой-то ты кислый, — замечает Лёвка, потягивая коньяк. — Тебе нравилось тут. Да и на рыжую заглядывался, хоть она и не той масти. Хотя я так считаю, если выключить свет, но неважно, какая она. Главное, чтоб подмахивала и стонала как надо.

Ну да, недобитый романтик, тебе только вставить. Но при этом не сказать, что плевать, как выглядит пассия.

Я гашу сигарету в пепельнице, беру бокал. В этот раз танец не радовал, все мысли крутились почему-то возле девочки из больницы. Может быть, и правда стоит подъехать и расспрашивать?

Женщины мне не отказывают. Кто-то сопротивляется дольше, кто-то падает к ногам раньше. По-разному, но я обычно не в накладе. Да и они ни разу не жаловались. Была только Лиза, которая потом оборвала все телефоны, там пришлось поговорить жестко, чтобы исчезла с горизонта. Но это исключение. Обычно у меня девочки понятливые, послушные и… невинные. Что поделать, люблю тех, кто до меня ни разу. Люблю быть первым. Смотреть, как она смущается, не знает, что делать, и в то же время так желает, чтобы её хорошенько разложили и оттрахали.

Уж что, а завести я могу любую. Это не пустое бахвальство, так на самом деле. Не зря же потом не оттащишь за уши, сами льнут как кошки.

— Какой уж есть, — отвечаю я. — И правда сегодня что-то не то. Может, в другое место?

Левка достает телефон, физиономия аж светится:

— Успеем, — хмыкает он. — Смотри лучше, что у меня тут есть.

Я делаю глоток коньяка, который тут же огнем прокатывается по горлу и пищеводу. Лениво перевожу взгляд на экран мобильника и… Тут же сажусь прямо.

Настолько резко, что Левка невольно отодвигается.

— Архип, ты чего так?

— Где ты её нашел?

С экрана телефона на меня смотрит та самая девочка, которую я видел в больнице. Только тут она улыбается и одета в какое-то черное кружево, которое нихрена не прикрывает, наоборот хорошо видна налитая грудь, маленькие соски, плоский живот, округлые бедра. Хочется поскорее содрать с неё эту тряпку, закинуть на плечо и утащить подальше от чужих липких взглядов.

— Что сайт знакомств? — говорю хрипло, не понимая, как Левке удалось её найти.

— Бери выше, партнер, — хмыкает он. — Я таки добился допуска в закрытый клуб. Здесь не знакомятся. Здесь покупают таких вот лялечек. Ты платишь деньги, а она дарит тебе все, что берегла. И целую ночь ты можешь делать с ней все, что захочешь.

— Что ты сказал? — переспрашиваю я, не в силах отвести от неё взгляд.

— Она продает свою девственность, Архип. Взять может любой.

Не любой.

Никто.

Никто не посмеет к ней прикоснуться, кроме меня.

12

/Алиса Маздалевская/

Несколько дней назад

— Ты что, я туда не пойду, — тихо шиплю я и пячусь я.

Лида сидит, закинув ногу на ногу и опять курит. Смотрит в монитор ноута и не спешит мне что-либо говорить. Просто смотрит, думает и взвешивает. И произносит:

— Пойдешь.

— Не пойду. Это же торговля, это…

— Продажа того ценного, что каждая девушка бережет для милого, — закатывает глаза она и выдувает в сторону струйку дыма. — Алиса, включи мозги. Это закрытый клуб, где пресыщенные жизнью и роскошью мужичонки готовы платить. Платить солидно. За то, что хотят. У каждого свои вкусы и желания, каждый жаждет чего-нибудь свеженького и интересненького. Вот тут их несколько кто готов торговаться за девственность и выкатить солидные бабки. Сама посмотри на куколок, которые предлагают себя.

— Но это может быть опасно.