И я вижу его.

Словно все исчезает. Мягкая трава под моей спиной, чистое небо над головой и полное ощущение правильности происходящего – этого больше нет.

Потому что вместо Ричарда теперь надо мной нависает Джек.

Я начинаю кричать.

Так громко, что от собственного крика просыпаюсь, хватаясь за простыни, как за спасательную соломинку.

Горло от страха сдавливает, воздуха не хватает, я стараюсь дышать, но это так сложно.

Оглядываюсь, чувствуя, как крупными каплями слезы начинают течь по щекам.

Я в комнате. Я одна. Вокруг меня только примятая кровать и все та же мебель, что была здесь с первого дня.

Только вот…

Только…

Встаю на ноги, а руки трясутся. Все тело в мурашках. Глотаю слезы, вытираю их с лица пальцами. Подхожу к тумбочке и вижу красную розу, лежащую на столе.

Прежде ее здесь не было. Оглядываю комнату, прекрасно зная, что здесь никого нет. Но кто-то ведь принес розу?

Боюсь взять ее в руки. Просто стою и смотрю, пока не замечаю небольшой лист бумаги, аккуратно сложенный в четыре раза.

Подхожу к стене и включаю верхний свет. Сразу становится спокойнее.

Беру листок и раскрываю его, читая послание.

«Наше знакомство было слишком быстрым. Предлагаю начать все заново завтра, в саду. Р»

Р – Ричард.

Обрывки сновидения, когда Ричард прижимал меня к земле и входил в меня, наполняя собой до краев, нападают на меня, как мелкие птички – на свою добычу, и я отбрасываю листок в сторону, словно он может меня проглотить.

Уснуть мне не удается еще долго.

Я просто лежу в темноте, глядя в потолок, и размышляю о том, что меня ждет.

А еще сопоставляю вместе все те факты, что я узнала.

В этом доме два хозяина – Джек и Ричард. Они братья, что очевидно. Дом полон прислуги человеческой расы, которой запрещено говорить со мной. Я – избранница, что бы это ни значило.

И меня приглашает на прогулку Ричард.

Это странно.

Еще и сон. Боже, я в жизни не видела эротических снов, ведь как можно увидеть то, о чем не имеешь понятия?

А этот сон… Он был таким откровенным.

Таким четким, что я не могу забыть его, выбросить из своей головы.

Кручусь с боку на бок. Ругаю себя за то, что мне снятся такие сны, хотя понимаю, что моей вины в этом нет.

Не в силах устоять, снова беру в руки записку и перечитываю ее.

Прогулка.

Мне даже надеть на нее нечего, ведь я разорвала все платья…

Боже.

Мне придется идти с ним голой?!

Одна мысль наслаивается на другую и я, продолжая сжимать листок в руке, все-таки засыпаю, когда солнце уже начинает подниматься над горизонтом.

Завтрак мне приносит другая девушка. Меня это удивляет, поэтому я спрашиваю у новой служанки, куда делась Мария, но она вообще не разговаривает со мной.

Меня это беспокоит.

Надеюсь, наш разговор не навредил Марии? Никто ведь не мог о нем узнать?

Вместе с завтраком мне приносят коробку, на которую я смотрю с настороженностью. Открывать не спешу – наслаждаюсь омлетом, свежими булочками и молоком.

Когда заканчиваю есть, любопытство берет верх, и я ставлю коробку на кровать перед собой. Снимаю крышку.

В коробке лежит платье.

Оно не похоже ни на одно их тех платьев, что я разорвала – оно красивое, эстетичное, не вульгарное. Приятный темно-зеленый цвет, который, я уже заранее знаю, будет гармонировать с моими волосами. Юбка достаточно короткая, но за счет формы «колокольчик» не выглядит вызывающе. Декольте почти полностью закрытое, лямки широкие, а на талии – серебристого цвета лента.

Мне нравится это платье. Очень. Предвкушаю, как смогу надеть его, и заглядываю в коробку, чтобы достать черные туфли-лодочки на средней высоты каблуке.

На дне коробки есть еще и конверт, и я открываю его в последнюю очередь.

Тот же почерк, те же пара строк…

«Встретимся в 13:00 в саду. Буду с нетерпением ждать. Р».

Все утро я в предвкушении.

Не потому что я так жажду встречи с Ричардом (если честно, после ночного сна, меня эта перспектива все больше пугает), а потому что мне ужасно хочется выйти из комнаты. Оказаться на воздухе после нескольких дней взаперти – что может быть лучше?

Я принимаю ванну с пеной, долго привожу себя в порядок, бреюсь и мою волосы. После чего стою перед зеркалом и рассматриваю свое лицо.

Айрис не зря просила меня смыть косметику.

Это правда – мои ресницы и губы действительно слишком яркие. Помню, как получала за это в школе. Учителя постоянно вызывали маму или отца, угрожая отчислить меня, если я не перестану краситься на уроки.

И тогда родители объясняли, что я не могу перестать, потому что краски на мне совершенно нет. Только та, что дала мне природа.

Вспоминая об этом, в очередной раз задаюсь мыслью, как так вышло, что отец решил меня продать? В какой момент он понял, что это нужно сделать? В какую минуту жизни он решил, что деньги для него важнее дочери?

Трясу головой, чтобы избавиться от этих дурацких мыслей.

Роюсь в ящичках в ванной и нахожу фен.

Чтобы высушить волосы, мне нужно не менее получаса. Я никогда их не укладываю, потому что они завиваются сами по себе, но сейчас мне удается придать им небрежный, но очень милый вид, и я радуюсь тому, что у меня получилось.

Понимаю, что какого-то черта нервничаю, как перед свиданием.

Это странно.

Ричард может быть кем угодно, но только не кандидатом в мои ухажеры. Как и Джек. Это же бред, зачем им я, если они – оборотни? По логике, им нужны волчицы, а не простые девчонки из деревни.

Пока думаю обо всем этим, надеваю платье и туфли. Становлюсь перед зеркалом и охаю от увиденного.

С одной стороны, я узнаю себя сразу – те же медные волосы, те же яркие ресницы, губы, глаза. Но, с другой стороны, в этом платье, туфлях, с укладкой и предвкушающим блеском в глазах я чувствую себя какой-то особенной.

Я никогда так раньше не одевалась.

И никогда так себя не ощущала.

В 12:50 раздается стук в дверь.

Для меня это ново, ведь прежде ко мне входили без стука, а, уходя – запирали меня снаружи. Сейчас в дверь стучат, и я неуверенно дергаю ручку.

Открыто.

Распахиваю дверь пошире и вижу перед собой Марию.

Не знаю почему, но я так рада ее видеть, что широко улыбаюсь и с трудом сдерживаюсь, чтобы не броситься ей на шею. С ней все в порядке! Я не подвергла ее опасности, это просто прекрасно.

Вижу, как подрагивает уголок ее губ – она хочет улыбнуться мне тоже, но не решается сделать это в коридоре.

– Хозяин приказал сопроводить вас в сад, – говорит она, опустив взгляд. – Следуйте за мной.

Я киваю, и мы спускаемся по лестнице вниз.

В первый день, когда меня только привезли в дом, я не успела рассмотреть его изнутри как следует – была слишком занята переживаниями о том, что меня раздели и ощупали чужие руки.

Сейчас же я чувствую себя, как в музее. Картины, цветы, высокие окна во всю стену, заливающие светом коридоры и фойе.

Мы идем быстро, но я все равно успеваю оглядеться и понять, в насколько же роскошное место я попала.

Какими бы ни были Джек и Ричард, одного у них не отнять – это чувство вкуса.

Это не старомодные тяжелые шторы и люстры, а элегантное, дорогое, очень фактурное оформление, какого я не видела никогда. Я понимаю, что это всего лишь коридоры и лестничные пролеты, что там, в наглухо закрытых комнатах все может быть еще прекраснее. Но что там? Там, за дверьми?

– Как здесь красиво, – шепчу я, когда мы спускаемся в холл на первом этаже.

Невероятное ощущение тепла и уюта накрывает на меня, и я расслабилась окончательно.

Когда Мария толкает входную дверь, и мы спускаемся по лестнице в сад, я останавливаюсь, вдыхая в себя сладкий запах цветов и зелени, прислушиваясь к журчанию воды в фонтане и мягкому, теплому шуму ветра, блуждающего между деревьев.