Меня переполняли эмоции, и я даже не могла ей ответить.

– Отлично сказано, – улыбнулась миссис Пинкни. – Присоединяюсь. Я тоже ваша сторонница, Элиза. Но первым в этом списке, несомненно, должен значиться мистер Пинкни – мы обе сильно ему уступаем в ретивости. – Она рассмеялась, а упомянутый джентльмен не преминул появиться в этот самый момент.

– У меня уши горят, и кажется, я слышал свое имя. Что это вы тут замышляете?

Чарльз ласково обнял жену за плечи, и мне вдруг томительно захотелось почувствовать самой, каково это – пребывать в таких отношениях, основанных на взаимном доверии, радости, нежности. Или хотя бы каково это – расти в такой семье. Я знала, конечно, что мой отец питает глубокую привязанность к маменьке, но в тот момент мне открылось с удивительной ясностью, что между ними нет ничего похожего на те магические чары, которые связывают мистера Пинкни с его супругой. Достаточно обратить внимание на то, как они прикасаются друг к другу – такой близости можно позавидовать. Перед моим мысленным взором возникла картинка: Бен и его пальцы на моем запястье, – но я немедленно выкинула ее из головы.

– О, дядюшка, потанцуй со мной! – попросила мисс Бартлетт. – Эти леди ведут такие загадочные беседы, что я уже голову сломала.

Чарльз рассмеялся:

– Тогда придется тебя спасти. Мисс Лукас, надеюсь, вы подарите мне следующий танец?

– О, соглашайтесь, – сказала миссис Пинкни. – Чарльзу не терпится услышать о ваших успехах в земледелии. Сжальтесь над беднягой.

– Хорошо, – кивнула я, хотя при мысли о том, что я выставлю себя на всеобщее обозрение, кружась по залу с Чарльзом Пинкни, у меня засосало под ложечкой. – Буду ждать вас здесь.

Мисс Бартлетт захихикала, когда мистер Пинкни чопорно поклонился, подставив ей руку, и они нас покинули.

– Так мило, что вы не забываете писать нашей племяннице, – вздохнула миссис Пинкни.

– Для меня это большое удовольствие, уверяю вас. И кроме того, как вам, конечно же, известно, это хороший способ держать и мисс Бартлетт, и вашего супруга в курсе моих начинаний на плантации. – Я покосилась на миссис Клеланд, но она вовсе не выглядела удивленной.

– Мы так и думали, – сказала миссис Пинкни, тоже покосившись на миссис Клеланд, затем ласково улыбнулась мне и потрепала по руке: – Скажите-ка, Элиза, вы следите за политикой?

– В той мере, в какой это может коснуться наших дел на плантации и торговых соглашений, – пожала я плечами.

– В таком случае вы должны были слышать о самоуправстве Оглторпа в Джорджии. А также о последнем указе парламента, каковой предписывает ликвидацию частных банков в Америке, в противном случае поселенцы потеряют свои земельные владения и лишатся покровительства короля.

У меня кровь застыла в жилах.

– Что… что это означает?

– О, вы не потеряете плантации, дорогая, я уверена. Но вам нужно посоветоваться с Чарльзом. Он, между прочим, весьма решительно и резко высказался в суде на нынешней неделе. Судьям это не понравилось, и все шестеро единодушно постановили взыскать с него двадцать шиллингов!

– Бедняга, – покивала миссис Клеланд. – Он ведь еще и с лошади упал. Надо же – на одной неделе упасть с лошади и заиметь неприятности в суде! По счастью, он человек сильный, к тому же правда на его стороне. Смешно думать, что парламент, заседающий в Лондоне, принимает какие-то постановления относительно нас. Мы и так разорены войной с Испанией, а теперь они еще пытаются указывать, как нам лучше вести наши дела!

Я переводила взгляд с миссис Пинкни на миссис Клеланд. Мы, Лукасы, держали свои деньги в частном банке. Для торговых сделок мне нужны были наличные. Мы зависели от системы бумажных денег, и наши счета были в хорошем состоянии благодаря моим неустанным заботам.

– Вам дурно? Вы совсем бледная, – озабоченно заглянула мне в лицо миссис Пинкни.

– Да-да, – подхватила миссис Клеланд и взяла меня за руку. – Быть может, перейдем в салон?

– Нет, все хорошо. Я… э-э… У нас столько хлопот на плантациях – голова идет кругом, и теперь я еще беспокоюсь из-за того, как на нас скажутся политические решения…

В этот момент вернулись Чарльз Пинкни и мисс Бартлетт.

– Спасибо, дядя! – пылко воскликнула мисс Бартлетт. – О, тетушка, сегодня на балу столько красавцев! Вон те, к примеру. Вы знаете, кто это? – Она ткнула пальцем в дальний угол зала; миссис Пинкни поспешно схватила ее руку и опустила. – Ой, простите, – хихикнула мисс Бартлетт.

Мы все взглянули в направлении, указанном девушкой, и я увидела Миддлтона и Дрейтона – молодые люди что-то увлеченно обсуждали между собой.

– Из них свободен пока что только Джон Дрейтон, – сообщила миссис Клеланд, разглядывая их в монокль на палочке. – Да и тот не надолго. Через пару недель он женится на дочери вице-губернатора Булла, на Шарлотте из Эшли-Холл.

– Ох, беда, – вздохнула мисс Бартлетт. – Они все на ком-нибудь женятся к тому времени, как мне настанет пора выходить замуж, а это будет уже в следующем году.

– Зато для тебя подрастет новое поколение кавалеров, – утешила ее миссис Пинкни.

– Если их всех, конечно, не пошлют на верную смерть – сражаться с испанцами под командованием Оглторпа, – заметила миссис Клеланд.

Я вздрогнула и пожала руку мисс Бартлетт:

– Вот бы все мужчины были такими же трусишками, как я, тогда они бы были всегда настроены мирно. – Я подумала об отце и о брате Джордже, уже ступившем вслед за ним на военную стезю. – Я могла бы часами распространяться о бессмысленности и пагубных последствиях войн и кровопролитий, но, по-моему, мистер Пинкни ждет обещанного танца. – Я все еще была взбудоражена новостью об отказе от частных банков и чувствовала, что вот-вот впаду в панику – даже спина взмокла.

Чарльз Пинкни поглядывал на меня с легкой улыбкой – нет сомнения, знал, что я могла бы сказать. Он наклонился к жене, коснувшись ее щеки своей щекой, выпрямился и подал мне руку, приглашая на танец. И снова это проявление их взаимной приязни растрогало меня до глубины души.

Я сделала реверанс и проследовала вместе с мужем моей любезной подруги в танцевальный круг. Взгляд мой, должно быть, метался, как кролики, которых я рано поутру порой распугивала в огороде Того.

Мы остановились – оркестр заиграл короткое вступление к менуэту.

– Вы уже полностью оправились, после того как Чикасо сбросил вас из седла? – Мое утверждение прозвучало скорее как вопрос.

Мистер Пинкни кивнул с серьезным видом, глаза его иронично блестели.

– О да, от того падения пострадала в основном моя гордость. Чертов конь! – Он сделал шаг вперед – танец начался.

– Умоляю, расскажите мне о частных банках, – попросила я, не в силах больше ждать удобного момента. – И как все это скажется на нас.

Чарльз Пинкни удивленно вскинул брови.

– Миссис Пинкни и миссис Клеланд поделились со мной новостью, – пояснила я.

Он усмехнулся:

– Надо было догадаться. Я хотел сам вам сообщить и дать пояснения, чтобы вы не ударились в панику. Все хорошо?

Я закусила губу, понимая, что дрожь в голосе меня выдаст. Затем слегка качнула головой и изобразила улыбку – мы как раз делали разворот в конце зала, и вокруг было слишком много внимательных глаз.

– Мне… – начала я и замолчала.

– Лучше расскажите пока, как ваши дела с индиго, – решил отвлечь меня мистер Пинкни, делая очередное па.

– Мы только что завершили сбор сырья для получения красителя. – Я старалась не сбиться с шага и не нарушить замысловатый рисунок танца, но разговор об индиго давал мне возможность успокоиться и собраться с мыслями. – Как раз перед нашим с маменькой отъездом положили листья вымачиваться в чан.

– И теперь все будут ждать вашего возращения, чтобы приступить к очередному этапу?

– К сожалению, нет. Процесс изготовления индиго, судя по всему, расписан по часам и требует постоянного надзора, – грустно поморщилась я.

– О, должно быть, вы жалеете о том, что всё пропустите из-за бала. Вы ведь так долго мечтали научиться делать индиго, – сочувственно сказал Чарльз.