— Трудно уложить это в голове, — признался я.

— Ну да, ведь часть её занимаю я, ха-ха! — рассмеялась Суо. — Шучу! Не просто часть, а большую часть! Ха-ха! Булки расслабь! Не слишком много места я занимаю. Или ты хочешь сказать, что я толстая?!

— Что-то сегодня ты по-особенному на юморе, — нахмурился я.

Повисла внутренняя пауза. Тяжёлая.

— Да, надо быть честной с тобой, да, надо, — торопливо заговорила Суо, решив что-то для себя. — Я боюсь, Гектор. Боюсь, что ты умрёшь и оставишь меня на Марсе, где жизнь появится очень нескоро и я буду вынуждена торчать посреди пустыни в призрачной надежде, что меня найдут как можно скорее...

— Обещаю тебе, о прекрасная Аелла Каллистида, — мысленно добавил своему внутреннему голосу торжественности. — Если представится возможность, перед смертью воткну рядом со своим трупом высокий флаг с надписью: «Посмотри в черепе!»

*Марс, Ацидалийская равнина, 26 декабря 2048 года *

Что ж...

За прошедшие месяцы мы с Прасковьей и роботами починили все «ноги», пришлось найти несколько старинных зондов, чтобы добыть нужные элементы, но в итоге «Астрей» снова может скакать как стрекозёл. Броню выровнять не удалось, зато получилось нарастить на местах вмятин дополнительные бронелисты из обшивки зондов. Херня, конечно, но хоть какое-то прикрытие уязвимых мест. Даже если они ослабят действие снаряда рельсотрона на 0,5% — это уже стоит всех усилий.

Но самая главная причина для того, чтобы возиться со всем этим дерьмом — это маскировка уязвимых мест. Творчески подойдя к обработке обшивки зондов, я сумел создать видимость, что броня не бита и не крашена, то есть сюда стрелять смысла не больше, чем по любому другому участку. Закрасил всё качественно, никто не заметит, даже Прасковья в упор не смогла отличить разные участки брони.

Но для пущей надёжности в том числе, но не только, маскировки уязвимых мест, мы обшили «Астрея» стелс-тканью. Роботы из первого звена дополнительно несколько сгоняли на упёртом американском марсоходе на место катастрофы и собрали стелс-ткани даже с избытком. Даже сами обмотались ею от головы до пят и обшили свой краденый марсоход. Роботы-мародёры — подумать только...

А так, они вообще много чего привезли. Уцелевшие контейнеры с провизией, что очень в кассу, уцелевшие инструменты, образцы оружия, батареи, много чего, короче.

Теоретически «Астрей» теперь должен быть невидим для радаров, но и сам не стал не очень с передачей. Ткань-то с односторонним действием, поэтому если напутать со стороной ткани, то можно организовать себе абсолютную радиовидимость, а также полную блокировку своих сигналов. Но заботливые американцы написали на внутренней стороне нужные обозначения, поэтому мы ничего не напутали.

Так вот.

«Астрей» невидим для радаров, которых стало чрезвычайно много за последнюю неделю. Американцы пригнали к Марсу кучу орбитальных зондов, которые пасут по возможности за поверхностью, рассчитывая рано или поздно найти нас. Но тут можно только пожелать им удачи. Площадь Марса — 144 800 000 км², а это дохрена. Пусть в три с половиной раза меньше общей площади Земли, но всё равно дохрена. Половина Земли — это тоже слишком большой диапазон для поисков. К тому же Марс — это сухая планета, на нём нет 71% площади воды, то есть мест для того, чтобы спрятаться, на Марсе даже больше, чем на Земле. На Земле площадь суши составляет 134 740 000 км², а это даже меньше, чем весь Марс. Вот и выходит, что мы в крайне выгодном положении, так как американцы точно не могут пригнать на орбиту Марса тысячи спутников, как оно обстоит на Земле.

Но я бы на их месте подумал, что русские бы спрятались в какой-нибудь глубокой норе, где их точно не найдут. А американцы лишь несколько раз в дневное время погоняли над Лабиринтами Ночи зонды, ничего не нашли и переключились на остальные «подозрительные участки». Ну и что, что каньоны, ничего не видно и так далее? Это разве значит, что нас тут быть не должно? Поразительно...

Напомнило древний анекдот про мужика, который искал оброненные ключи под светом уличного фонаря, так как там светлее.

Я бы первым делом отправил в этот лабиринт несколько взводов роботизированной пехоты, чтобы прочесать тут всё досконально. Убить-то они никого не убьют, но исчезновение роботов будет зримым доказательством того, что что-то тут нечисто и надо бы наведаться сюда с ядерным оружием.

Итак, сейчас ночь, к тому же, метеопрогноз от Пита не подвёл и разбушевалась песчаная буря. Самое оно для маленьких грязных делишек...

Примечания:

1 — Серая слизь — гипотетический сценарий апокалипсиса, который предполагает, что вышедшие из-под всяческого контроля нанороботы начнут поглощать всё на своём пути, став расползающимся и увеличивающимся в размерах комком серой массы, пожирающим вообще всю доступную материю для самовоспроизводства. Природа, кстати, с этой концепцией знакома издавна. Люди назвали это опухолями, когда потерявшие всякие берега мутировавшие клетки начинают бесконтрольно разрастаться и в итоге убивать свой организм. Ещё кто-то имеет дохрена самомнения называть опухолью человечество, но я вас уверяю, дорогие мои читатели, мы влияем на окружающую среду даже меньше, чем насекомые)

*Марс, Ацидалийская равнина, 26 декабря 2048 года *

На Марсе ночью не так темно, как можно было бы подумать.

Звезды здесь светят ярче, а ещё вон Фобос видно, белое пятнышко. Абсолютной черноты и мрака ночи на Марсе не достигают, только в наших родных Лабиринтах Ночи бывает абсолютно темно.

Заниженный до минимума «Астрей» крался к лагерю американцев.

Система обороны поставлена достойная, автоматические турели с крупнокалиберными пушками, ракетные и рельсотронные установки на тактически выгодных дюнах и скалах, сотни роботов, несущих дозор на вышках, сооружённых из довольно-таки потрёпанного материала, вероятно, обшивки разбившихся кораблей. Не сомневаюсь, что американцы съездили на места кораблекрушений и поживились уцелевшими грузами, а также набрали там порядком строительного материала.

Всё это дело, кроме шастающих по своим маршрутам роботов, очень хорошо замаскировано, тщательнейшим образом. Если бы мы не стояли тут последние пятнадцать часов, дожидаясь, пока Пит оптическими сенсорами не срисует все доступные позиции, то вероятность провала была бы крайне высока.

Махина корабля высилась над дюнами на опорах, под ним соорудили стены, герметизировали всё и пустили внутрь этого пространства воздух. Надёжный и довольно-таки дешёвый способ создать обитаемое пространство, а главное — быстрый.

И вот вроде бы в лобовую атаку идти глупо, это практически самоубийство, но...

«Астрей» — это УБР, то есть ударный бот разведки, механизм, специально созданный для прорыва обороны противника и углубления в его тыл. А затем он должен разбросать в радиусе двухсот километров ракетки, заминировать всё вокруг, а также держать оборону, пока всё это осуществляется. В тылу противник мощную бронетехнику держать не должен, но у НАТО, в связи с существованием УБР, есть протокол содержания в тылу высокомобильных подразделений с тяжёлым вооружением. Это такие тяжеловооруженные вояки с ударными вертолётами, противотанковыми БМП, БТР, а также артиллерией, задачей которых будет нанести удар по вторгнувшемуся в тыл УБР и осложнить ему жизнь, в идеале уничтожив.

— Поехали, думаю, — решился я, перестав обдумывать дела давно минувших дней.

=Системы в полной боевой готовности=

=Активирую бортовую артиллерию=

=Запуск ракет=

Сегодня я велел Питу не экономить. От этой битвы зависит наше дальнейшее существование.

Забахали стволы артиллерии, высунувшиеся из-под сдвинувшихся бронепластин, затрещали ракеты, застрекотали автоматические пушки, а экран наполнился сведениями о ближайших противниках.