Снова звук электронного замка. В надежде поворачиваюсь к дверям и вижу того, кого уж точно не хочу видеть. Детектив Миллер.

— Вы?

Он вздохнул и сочувствующие улыбнулся:

— Джилл, я ещё не раз навещу тебя. Следствие не закрыто и, думаю, теперь ещё не скоро закончится.

О чём он? Насторожилась.

— В хижине, о которой ты говорила в прошлый раз, мы нашли пальто доктора Робертс. На нём твои отпечатки пальцев, доктора и ещё третьи. Сначала я предположил, что это кто-то из её семьи ординатора, но эти же отпечатки по всему заброшенному дому. Кто был с тобой, Джилл?

Голова соображала, что сказать.

— Джилл, я же вам уже говорила, — мой отдалённый ответ.

— Помню, — потёр снова переносицу, видимо это помогает ему мыслить. — Хорошо. Тогда ответь, пожалуйста, почему на револьвере, изъятом у главврача твои отпечатки?

Я смотрела на него злобным ребёнком и окончательно решила заткнуться. Мне не дать ответ на этот вопрос. Его нет.

Оценил меня с ног до головы.

— Джилл, ты понимаешь, что покрываешь преступника, и это грозит тебе…

— Чем это мне грозит? — вдруг стало смешно. — Посмотрите на меня, детектив! Что ещё со мной можно сделать? — Он оглядел мою фигуру и, наверное, впервые остановил взгляд на моих шрамах. Сглотнул, представляя каково это получать их. — Повторяю вам ещё раз, я виновата в смерти Эммы. МОЯ рука нажала на курок. Какая разница во всём остальном?

— Хорошо, — его лицо начало приобретать иное выражение. — Тогда кто он?!

— Что? — запнулась.

— Есть третий! — он подступил ко мне. — Чужие пальчики в доме, пистолет, что доставили и это точно не Эмма, на оружии её пальцев нет. Кто? Кастер?! Он умён, опытен в дедуктивном деле плюс питает к тебе симпатию…

Слушая его доводы, испуганно замотала головой.

— Нет, только его не трогайте. Он не имеет ко всему этому отношение.

— Не трогать? — детектив начал давить. — Но ты уже впутала его. Зовёшь сюда, как свою няньку. Защищаешь. Да и он заинтересовался тобой, прям, можно сказать, с него и пошла вся эта заваруха.

Я не могла слышать о том, как Кастера могут в чем-то подозревать, тем более мешать в той грязи, что связана со мной. Уже, не владея собой, подлетела к детективу и вцепилась в лацканы пиджака.

— Вы не смеете! Он никогда не был связан со всем этим дерьмом! Эта клоака длится всю мою проклятую жизнь, но он — единственный светлый огонёк за это время. Так, что закройте рот и предполагайте дальше, а лучше валите отсюда.

Выплюнув всё это, оттолкнула его и вернулась на свою постель. Он же просто сканировал всю мою искалеченную фигуру, а после как-то мягко и по-отечески уронил:

— Если всё в твоей жизни так ужасно, то у тебя появился шанс это остановить.

— Идите к черту, детектив, прошу, — почти взмолила я.

Убрала взгляд. Разговор окончен. Поняв, это Миллер направился к дверям, но снова остановился, обернувшись:

— Если ты считаешь, что всё под твоим контролем, то ты ошибаешься, Джилл. Рано или поздно кто-то ещё умрёт и ещё, а виновата теперь будешь ТОЛЬКО ТЫ! Если готова быть таким же чудовищем как он, то продолжай молчать и дальше.

Сжалась в комок, слушая его слова. Электронный замок дверей запищал, закрываясь, и я осталась одна со своей совестью и страхами. Озноб паники пробил каждую частичку тела. Ведь ударил в точку. Виновна буду я! Виновна за то, что хочу отсрочить ЕГО разоблачение. Ради себя! А почему? Потому что, хочу разобраться в том, что происходит со мной, ну а последнее — месть, то блюдо, что подают холодным.

Но сколько оттягивать этот период? ОН знает, что наследил, что копы сели на хвост и близится его разоблачение, значит начнёт активно действовать либо против меня, либо против них. Ставки стали повышаться, а время укорачиваться. А может вообще ушёл в тень? Потому и нет столько дней в моей палате. Ждёт, когда всё уляжется, стихнет.

Мне нужно его увидеть. Его лицо, пропитанное гневом и ненавистью, его взгляд жестокий и беспощадный. Мне нужно это всё для того, чтобы снова вспомнить его зло и спроецировать на своё сердце. Ведь в сердце только страх, выработанный когда-то, а в памяти ноль. Я не помню его, чертова амнезия. Я могла ошибится. Как узнать истину?

Боже, как же хочу всё вспомнить, чтобы забыть его другую сторону, что неожиданно открылась. Чтобы перестать чувствовать на своём теле ту сладостную муку, что он дал мне. Чтобы не помнить о том, что он может быть ласковым и нежным и что в нём может быть, что-то хорошее, правильное.

Дорога в рай или ад? Куда?

КАСТЕР

Разговор с Энди окончательно расстроил мои догадки. Недостаточно улик против Льюиса. Кричать о его издевательствах над Джилл не имело смысла. Всё зашло в тупик. И больше всего злило молчание девушки. Инцидент с ней пару дней назад довёл меня до нервного тика, а о своей тупости вообще молчу.

Спустился вниз в раздевалку. Если б знал, что обнаружу там Сьюзен, то всячески бы отсрочил нашу встречу, но, судя по её виду, было ясно, что девушка ждёт именно меня.

— Кастер, я не могу больше ждать. Я соскучилась…

— Погоди, — резко прервал её. — Прости, с самого начала мы договаривались только о сексе, но и этого я больше не могу и не хочу делать.

Она опустила глаза, слушая. Усмехнулась:

— Жаль, я думала всё продлиться дольше. Это всё из-за неё? — вопросительного глянул на девушку. — Из-за психопатки?

— Не о ней речь, — отрезал я, вновь закипая.

— Не о ней? О тебе? Ты видно тоже свихнулся уже здесь?

— Сью, я сейчас пытаюсь разойтись с тобой мирно и по-дружески.

— Не пытайся. Мы не друзья! — эти нотки в её голосе меня насторожили. — Прощай! — Она встала и стремительно вышла.

Выдохнул, переваривая неприятный разговор. Чёрт с ней! На пороге появилась Марисса.

— Майерс? Отлично, что вы тут. Прям чувствовали мой приказ, — она хмыкнула. — Вы превысили уже все часы, поэтому вынуждена дать вам два дня отдыха…

— Мне и одного достаточно, — замотал головой, будь моя воля остался бы здесь навечно.

— Не обсуждается, — громыхнула женщина и удалилась.

Вот чёрт!

ДЖИЛЛ

Наступила глубокая ночь. Тихая и беспощадная. Понимала, что пора готовиться встречать уже шестой день в одиночестве, без него. Как задушить это чувство? Раньше оно мне было дорого, но сейчас разбирает меня на малюсенькие кусочки пазлов.

Сегодня мне сняли швы на лице и наложили дышащую повязку. Ребро болело теперь только при резком беспокойстве. В целом жизнь идёт дальше, лишь напрягая иногда дикими воплями заключённых в коридоре. Звуки дверей, электронных замков заставляли периодически вздрагивать.

Эти дни забрали у меня сны, превратив их в жестокие и холодные всплески волны бреда и бесполезных картин в сознании. Вот и сейчас я, вроде бы, сплю, но поверхностно.

Проснулась от жутких криков в коридоре. Они были и раньше, но не такие. Ночник в углу не горел, хотя обязан для санитаров. Встала и прислушалась. Какофония звуков не внушала спокойствия. Вконец, все эти звуки увенчала тревожная сирена.

Вздрогнула, в страхе глядя на стены и двери палаты. Что происходит? Удовлетворяя любопытство, подошла к двери, чтобы через окошко выглянуть в коридор, но, к своему удивлению обнаружила, что она открыта. Выйдя наружу, поразилась — в коридоре темень, освещала помещение только яркое ночное светило, максимально приближённое к окнам. Весь этаж кишил вышедшими на волю больными.

Боже! Холодок страха прошёлся по моему телу, понимая, что это может за собой повлечь.

Нет электричества?! В таких местах этого не должно быть! Где аварийное?

Эхом по коридору неслись звуки борьбы, боли, гнева, возмущения, слёз, мата.

Вернись в палату! Тут опасно и для тебя! Но я слишком поздно об этом подумала. Кто-то пребольно схватил меня сзади и припечатал лицом к стене. Чьё-то жадное сопение в затылок и грубые руки устремились к моей груди и в трусы. От ужаса истерично закричала, пытаясь вырваться.

— Помогите!