— Серый присмотрит, он хозяйственный. А ты меня, Ян, проводи, – намекнул старший лейтенант.

Вышли на улицу.

— Э… а покупки? – спохватился Янис.

— Не к спеху, – старший лейтенант был неразговорчив.

Линды дома не было, лишь записка в двери торчала.

— «Прикомандировали. Не знаю когда буду. Л.», – прочитал Василек.

— Жаль, не попрощаетесь. Хоть бы написала, куда ее командировали, – вздохнул Янис.

— Вряд ли она точно знала. Упрямая. Но скорее всего их на 502-ю зенитную перевели, там санинструкторов не хватало, – старший лейтенант аккуратно разгладил записку, открыл полевую сумку, достал блокнот. – Посвети.

Почерк у Василька был хороший, но беглый. Да и что там расписывать? «Был. К Яну зайди. Удачи!» и подпись красивым росчерком.

— Мы могли бы до 502-й проскочить – неловко сказал Янис. – Недалеко же.

— И что? – тяжело спросил старший лейтенант. – Сказать, «поехали со мной?» «Давай я тебя в тыл переправлю?» Я, вообще-то, это уже сказал. С предсказуемым результатом.

Янис молчал.

Так в тишине и вышли на улицу. На севере, у Каросты, опять погромыхивало, не уймутся немцы. Завтра определенно наступать начнут. И где основная Красная Армия? Должна же на выручку Лиепае идти?

— Ладно, чему быть, тому не миновать, – сказал Василек, думая, видимо, о том же. – Хорошо было с вами работать. Ты, кстати, сегодня блеснул. Совершенно необыкновенный прием рукопашного боя. Молодец.

— Да это вы меня ловко толкнули, сразу от двоих бандитов увели.

— Случайность. Сегодня я тебя удачно пихнул, завтра ты кому поможешь. Может не пинком, а вовремя ожившей телефонной связью. У каждого своя специализация.

— Постараюсь. С продуктами что? – осторожно уточнил Ян. – Передать, когда появится?

— Да это вам сухпаек. Только сразу не лопайте, будет приказ, тогда возьмете.

— Какой приказ, товарищ старший лейтенант?

— Не тупи. В армии какие приказы бывают? Только «важные» и «особо важные». Сами сообразите.

— Ясно. Вопрос можно? К нам помощь идет? Ну, если это не военная тайна. Или забыли про Лиепаю?

— Не забыли. Идет помощь, и мотострелки, и рижские курсанты. Даже бронепоезд[4]. Но общая обстановка на фронте неблагоприятна. Это понятно?

— Понятно.

— Ну и хорошо. Вот, передай Серому.

Янис неуверенно принял пистолет и горсточку мелких патронов.

— Браунинг, трофейный, военторговский, — пояснил Василек. — Я бы тебе отдал, но тебе лучше лишнего не таскать.

— Почему?

— Если немцам попадешься или айзсаргам, пилотку скинешь, справку сжуешь, и жми на тему «на заработки приехал, частный мастер, а началось, выбраться не могу». Должны поверить. У Сереги этот номер не пройдет – сразу видно, что не местный. Но скажешь ему – пусть врет и выкручивается как может. Стесняться тут нечего, вы присягу не давали, не военнослужащие. В общем – приказ по спецсвязи понятный – выжить. Но лучше немцам вообще не попадаться, вы и «Линда» теперь приметные.

— Да кто немцам скажет?

— Скажут, даже не сомневайся. Если что, лучше к гражданским не обращайтесь, как бы ни поджимало. Передашь молодому?

— Конечно. Все в точности, и насчет браунинга, и прочего.

— Именно, ты пунктуальный. Поучить бы тебя по правильной воинской специальности, эх… Да, Серому скажи – ствол не для баловства. Все ж школота он и шпана московская. Всё, иди, скажи, чтоб народ спать падал. Я заступлю, поохраняю. Все равно мне завтра в транспорте отсыпаться. Да, и еще… Если кого зацепит из вас, постарайтесь попасть в эвакуацию по суше. На море сейчас не сезон, трудновато там плавать.

Янис сказал, что всё понял и пошел в дом. А старший лейтенант Василек остался слушать канонаду и смотреть на темные окна.

Стеценко опустошал банку тушенки, товарищ Васюк, заранее накушавшись груш и прочего, валялся на диване и рассуждал на генеральские темы:

…— Мы их тут сковываем, а ударные дивизии сосредотачиваются… к примеру у Риги, авиация на аэродромах готовится…

— Серый, отстань, а? – попросил Стеценко, выскребая остатки мяса. – Весь день по штабам и политорганам мотались, еще и ты туда же…

— Я как пойму ситуацию, так лучше спать буду, – оправдался москвич. – Пока непонятно, где резервы…

— Старший лейтенант сказал, что идут резервы – объяснил Янис, наливая себе холодное кофе. – Но пробьются или нет, вопрос.

Товарищи переглянулись.

— Не особо утешает, – заметил водитель.

— Не особо, – согласился Янис. – Еще старший лейтенант передал, что если ранят, то лучше по земле эвакуироваться. Если выбор будет.

— Совсем уж огорчаешь, – проворчал Серега. – Если так безутешно думать, то точно осколок накличешь. И как теперь спать?! Вот! – ты народную сказку обещал пересказать. Валяй, самое время.

Янис вытянулся на матраце:

— Сказка, значит. Собрались как-то зайцы в роще за человечьим кладбищем и стали на горькую судьбу жаловаться.

Слушал-слушал их старый матерый заяц, потом влез на пенек, призвал к тишине, и молвил:

— Граждане зайцы! Плохо нам живется. Зашуршал кто в кустах – трясемся, слетит лист с дерева – дрожим, принес ветер бумагу-с-печатью – рыдаем. Чуть завидит нас кто – или лает-гавкает, или кричит «держи! лови!», а то и вовсе из ружья бабахает. Всех мы боимся, а нас самих и жужелица не испугается. Нечего нам ждать, пойдем к морю, да утопимся с горя, все равно ничего хорошего у нас не будет.

Проголосовали зайцы все как один «за!», построились кое-как и побежали к морю топиться…

Сопели спецсвязисты, заснувшие, должно быть, еще на первых фразах, да и у самого Яниса глаза слипались. Хорошо жилось старинным зайцам, по ним бомб не кидали, в машинах не растрясало…

Материалы Отдела «К» (фрагменты)

Ситуация 24.06.41

День-вечер

Противник остановлен и контратакован на Гробиньском направлении. Немцы с большими потерями отходят к Гробиньскому лесу. Батальон немецкой морской пехоты капитан-лейтенанта фон Диета практически уничтожен. Командир 505-го немецкого полка вынужден спешно оставить КП на хуторе Аплоцини.

Комдив 67-й сд Н.А. Дедаев руководил боем, не покидая дивизионного КП(К).[5]

Мобильная группа командира 281-го сп подполковника И.К. Есина оставлена в резерве (К)[6].

Отведены с Гробинского направления бойцы рабочих отрядов, им поставлена задача охраны городских объектов и патрулирования улиц.

ПВО и ВМБ: без изменений, выполняются текущие задачи.

Город. Много разрушений от бомбардировки и обстрелов. Штаб городского ПВО ведет напряженную работу по тушению пожаров и устройству убежищ для населения.

Усилены патрули на улицах, добавлены посты вдоль берега озера Лиепаяс, где неоднократно фиксировались попытки переправиться; как с целью проникновения в город вражеских агентов, так и наоборот – ухода к немцам связных националистического подполья.

Действия Отдела «К».

Результаты не очевидны. Внушает уважение работа артиллерии на Гробиньском направлении, но едва ли это следствие коррекции. Действия командного состава и решения штаба дивизии могут быть следствием удачной ночной операции у разъезда Крустоюмс.

[1]На направлении Ницы была захвачена вражеская машина, убит немецкий майор и взяты в плен три офицера. Из захваченных документов следовало, что это машина будущего коменданта Лиепаи.

[2]Свято-Никольский морской собор Лиепае. Заложен в 1900 году.

[3]Эсминец «Ленин» (до 1922 года «Капитан Изыльметьев») вступил в строй российского флота в 1916 году. В описываемый период находился в ремонте на заводе «Тосмаре». В «нулевом» варианте подорван вместе с другими кораблями у причала в ночь с 24 на 25 июня. Кто был виноват в столь поспешном, (хотя и имеющем некоторые обоснования), решении, не совсем понятно.