5 августа отряд вышел к своим. Было это у деревушки Вахасту. Допрашивал окруженцев младший политрук, особо не докапывался, но патроны приказал отобрать. Пистолет сгинул безвозвратно, но к такому повороту товарищ Васюк был готов. Вот бинокль могли бы и оставить.
Отправили в тыл, там допрашивали уже серьезнее. Серега передал документы погибших, рассказал обстоятельства – особист записал, но было видно, что не до того сейчас – бои шли жестокие, немец нажимал, норовил прижать к морю, до Таллина оставалось рукой подать. Насчет шифровки старшего лейтенанта Василька то же самое вышло – посмотрел особист на истертые листы, вздохнул:
— Он кто был-то? Летчик? Какой смысл теперь искать его командование, эти данные уже десять раз устарели. Сожги или на курево изведи, ценности этот документ не представляет.
Отдыхали в риге под замком, через день прибыл вызванный лейтенантом-особистом какой-то чернявый старшина.
— О, с «Линды» связные! Серый, ты?! Живые! – узнал и обрадовался старшина.
Этого старшину-артиллериста Серега в упор не помнил, но руку пожал от души – приятно, когда имеешь некоторую известность, тем более, если она враз снимает обоснованные подозрения.
Стеценко немедля отправили принимать какую-то машину, потерявшую водителя, едва успели товарищи распрощаться.
— Мы бы тебя, Васюк, живо зачислили, человек ты повоевавший, несмотря на возраст, вполне опытный. Но возраст есть возраст. Не положено. Да и призвать могут только по месту жительства, – пояснил особист.
— Я же комсомолец и доброволец!
— Понимаю. Но порядок есть порядок. Пробирайся в Москву, приходи в военкомат как положено.
Подбросила попутная машина комсомольца Васюка ближе к городу. Стоял Серега, слушал, как воют на улицах сирены воздушной тревоги. На плече списанного бойца висел тощий рюкзак с выданной на дорогу буханкой хлеба. Этот рюкзак, памятное зеркальце, фляга к остатками коньячного духа, ненужная шифровка, да Янисов нож – все, что осталось от дней в Лиепае. Ну, еще трофейные часы и память, конечно, осталась.
Послушал товарищ Васюк стук зениток, пожал плечами. Какой смысл в Москву тащиться? Там, судя по сообщениям, тоже налеты и тоже зенитки. Ждет только тетка, а ей и просто письмо написать можно. Смысл ехать? Ну, доедешь через полстраны, и опять на фронт проситься? Неизвестно, пустят ли еще – эту бюрократию хоть как бомби, она бронированная. Нет, нету смысла путешествовать, нормальные связные в такую даль необоснованно мотаться не будут.
Найти штаб стрелкового полка опытному человеку не так уж сложно. Подстерег Серега обстоятельно выглядевшего майора, представился как положено, показал свои справки. Майор мудрить не стал, перенаправил в строевую часть.
…— Запишем «призван Таллиннским военкоматом», а адрес родственников укажем московский, – сказал красноглазый писарь. – Ну и годик накинем. Методом неразборчивого почерка, такие специалисты тоже случаются. Дату рожденья оставляем?
— Что ж мне теперь - без дня рождения ходить?! – удивился Серега. – Не, это оставляйте, товарищ сержант. В остальном какие формальности, война кругом.
***
Новенькая красноармейская книжка живо позатрепалась, поскольку воевал стрелок-красноармеец Васюк на совесть. Дней через десять вновь оказался в связных, на этот раз от штаба полка бегал-шнырял. «Карма», сказал бы покойный старший лейтенант Василек. При штабе полка такие иностранные слова были не в ходу, просто упирался 204-й стрелковый полк своими батальонами и ротами, не пускал немцев к городу. А бойцу Васюку доверялись задания ответственные, поскольку красноармеец образованный и что гораздо важнее – надежный.
Как-то пребывая по срочному делу в штабдиве, был боец Васюк отловлен начальником особого отдела – человеком слегка знакомым, неплохим, как-то довелось ему пленных немцев сдавать.
— Слушай, Васюк – ты ведь по бате Аркадьевичем будешь?
— Им. Так и написано во всех документах.
— И в Лиепайском рабочем отряде воевал?
— Было дело. Мы последними из города прорывались.
— Понятно. Видимо, про тебя запрос из Ленинграда пришел. Хотя не все данные сходятся, видимо, что-то напутали. Придется тебя откомандировать.
— Да за что?! Меня же проверили. Никакой я не шпион!
— Был бы шпионом, я бы с тобой иначе говорил. У нас тут не только врагов ищут. В общем, не вздумай затеряться. Уточню, куда и как тебя отправлять, вызову.
Трясся на бричке товарищ Васюк с испорченным настроением. Опять проверки, выяснения, да еще почему-то в глубоком тылу.
— Чего такое, Серый? – спросил Яшка-кучер, человек хитрый и ехидный. – Отозвали твою медаль? Обломилась награда?
— Да причем тут медаль?! – обиделся Серега. – Разве в медалях дело?
Вообще медаль тоже имела значение. Знал товарищ Васюк, что представлен к «За отвагу», чего скрывать, хотелось получить. Между прочим, вполне заслуженно, за те два фрицевых миномета. А отзовут в Ленинград, тогда…
Немцы били по пригороду, снаряды ложились ровно, словно по секундомеру их выпукивали. Отвечала наша артиллерия, строчил и гремел передний край. Всё было понятно в этих суровых обводах обороны. А Ленинград с допросами-вопросами… Ладно, может, хоть на знаменитый город удастся взглянуть.
Не был отозван товарищ Васюк, и медаль тоже получить не довелось. Мысли рядовых бойцов – это одно, требования Особых отделов – это другое, а решает всё сама Война.
21 августа нашла вражеская пуля товарища Васюка.
Материалы отдела «К».
Из частного недокументированного разговора ИО нач. отдела к-на Простайко В.М. с сослуживцем. 23.02.1997г.
— Рапорт о переводе написал. Смысла не вижу. Мы готовим, отправляем, люди не возвращаются, а результаты работы в микроскоп не разглядишь. Что у нас, военно-исторический кружок? К черту! На Кавказе такая дрянь творится, а я здесь мозг ломаю.
— Туда тебя все равно не направят.
— Значит, еще куда-то. Я офицер, а не историк. Если этой темой всерьез заниматься, финансирование нужно нормальное и люди подходящие. У нас один компьютер, штат в три человека, месяцами ответы из архивов ждем, послать некого, до Подольска проездных не выдавишь.
— Везде сейчас так, сам знаешь.
— Ну и … Больше не могу.
Конец первой книги
[1]Подразумевается «Фронт литовских активистов» Lietuvos Aktyvistų Frontas – LAF, и иные дрянные местные организации.
