Кирилл озадаченно уставился на неё; кажется, он по-прежнему ничего не понимал…

Но, во всяком случае, чётко и быстро определился со стороной, не побоявшись пойти против грозной Гильдии Убийц, чтобы защитить Реверс. Может быть, всё и правда не так плохо?

— И… что теперь? — растерянно спросил он.

— Сейчас перенеси меня в штаб, — кивнула ему Реверс. — Затем… сам уберись куда подальше. Туда, где они не найдут. И жди.

— Кстати, — встрял я. — А меня наружу не подкинешь? И Медведева. Нам с ним ещё нужно поговорить, а тратить время на дорогу не хочется…

Поговорить и правда стоило. Попробую выяснить про порошочек-мутаген: правду ли сказала старуха Рюдзин. Мало ли — вдруг какой-то запас всё-таки был найден.

Кирилл состроил недовольную рожу, скосив на меня глаза.

— Реверс, — уточнил он, старательно копируя взрослые презрительные интонации, — с каких пор ты и этот аристократический хлыщ стали друзьями?

— О, даже не знаю, — ехидно отозвалась Реверс. — Может быть, с тех пор, как я превратилась для Гильдии Убийц из их любимой послушной игрушки-убивашки в цель номер один?

Тот лишь закатил глаза; Реверс поглядела на меня.

— Так ты что, собираешься со мной? Или что?

— Зачем? — слегка удивился я. — Это твой квест и твоя драгоценная месть, которой ты так ждала. Начало уже положено, — я кивнул на тело Суворова, — продолжай в том же духе и оторвись там по полной. Ты заслужила.

Я слегка улыбнулся.

— А если успешно закончишь дело… и останешься при этом жива — что ж, приходи ко мне, в поместье Распутиных. Подумаем, что делать с тобой дальше. Как-никак, мы с тобой родня… а родне нужно помогать.

Доминик Торетто гордился бы таким выводом.

Глава 34

Осколок битого хрусталя звякнул под ногой; люстру, когда-то служившую украшением небольшого зала, бесцеремонно сорвало, и теперь её остатки разметало по углам. Юкино пнула осколок мыском обуви и коротко рассмеялась.

— И мой отец хотел, чтобы я тут жила, — фыркнула она. — Видел бы он.

Да уж; эта часть Бэкингемского дворца представляла собой зрелище жалкое и печальное.

Да и не только эта.

Если уж говорить начистоту, боевые действия с применением всевозможных магических фокусов равняют и дворцы, и обычные дома; развалины и есть развалины.

— Когда твой отец высказывал такое желание, — принц Фицджеральд пожал плечами, — это место было совсем другим. Да… оно ещё вчера утром было совсем другим.

Он присел на уцелевший стул.

— Как-никак, это дом, где прошло моё детство. Я помню его совсем в другом виде: ярким, красивым, полным тёплых воспоминаний. Даже в таком виде, он…

— Вот именно, — поддела его девушка. — Признай, Фиц, ты просто необъективен. Может, когда-то тут и было красиво, но сейчас — заброшка заброшкой.

Ну ладно, не настолько они покорёжили эти помещения в ходе вчерашнего боя; наверное, какая-то часть дворца сейчас даже выглядит нормально, без выщербин и выбоин, без чёрных подпалин на стенах, дыр и осколков всего, что попалось под руку.

Наверное.

Им сейчас лучше быть тут, в комнате с множеством выходов и большими окнами, поближе к центру действия; контролировать происходящее. В конце концов, они пришли сюда не отдыхать.

Вчерашняя битва… или, может, лучше «бойня»? Она прокатилась по всему первому этажу. Взрывы, грохот, трупы… точно, вот ещё одна причина, почему они сидят тут — здесь хотя бы всё не залито кровью и не закидано чьими-то кишками.

Сейчас всё затихло.

Временно, разумеется; короткая передышка. Обе стороны нуждаются в отдыхе, перегруппировке и новом плане. Обе — потому что несколько более мелких фракций уже раздавлены в ноль, и остались только они. Остатки родни Виндзоров, сконцентрированные вокруг пары наиболее ушлых лидеров… и, по другую сторону, они с Фицем.

И пингвины.

Ну, не только. Но всё-таки по большей части — не гнать же в бой простых людей, оставшихся на их стороне.

Мутировавшие пингвины — звучало странно, но за три дня она привыкла — сейчас были их главной ударной силой. Они патрулировали коридоры, охраняли подходы к порталам. Удивительно, насколько умными и понятливыми оказались; практически разумные существа, по непонятной причине подчиняющиеся Йошиде — и ей.

Не принцу Фицджеральду. Нет.

Передышка скоро закончится; они закрепили за собой одну часть дворца, их противники — другую. Рано или поздно, одна из сторон решит, что хватит, и атакует снова, а пока — они отдыхают среди щебёнки и подкопчённых стен.

Что и говорить, борьба за власть — грязное дело.

Звякнули осколки на полу; Юкино даже не повернулась, и так зная, что это не враги. Нет, это слуги принесли чай и немного поесть. Из тех, что остались на этой половине дворца.

Ха. Всё-таки аристо — это аристо, не могут без своих высокопарных замашек. Стол кое-как очищен от копоти, и им с трудом удалось разыскать на этаже два целых стула, и всё-таки слуги с непоколебимым упорством расставляли на столе чашки, чайнички, тарелочки. Может, не в полном соответствии с церемониальными обычаями, но и не просто так. Держать лицо. Оставаться аристо.

Наверняка их коллеги в другой части дворца сейчас делают то же самое. Тоже приносят чай и еду, ищут целую мебель, только уже для их врага.

Лакеи, что взять.

Фицджеральд говорил, что слуги верят ему, что его знают и многие остались на его стороне сознательно. Может быть… ему лучше знать, конечно. И всё-таки Юкино навидалась на подобное лакейство. Люди её отца вели бы сюда точно так же.

— …так всё-таки зачем ты пошла со мной? — принц глядел на неё, чуть склонив голову набок.

А, ну да. Вопрос, от которого она уже дважды отшучивалась. Сегодня нужно придумать что-нибудь другое…

Ну, или всё-таки ответить как есть.

Знала ли Юкино сама, зачем пошла? Конечно, идея поставить её командиром над пингвинами и заслать сюда, в помощь принцу Фицу, принадлежала Йошиде. Но она могла не соглашаться, если уж не хотела.

Но она согласилась. И пошла. Так почему?

Может, потому что хотела оказаться подальше от Москвы и Йошиды, но в то же время и домой возвращаться не хотела?

Или потому, что уцепилась за возможность выместить злость за все события последних дней? На отца, на себя, на предательницу Рюдзин, на трусливого извращенца Теонора, на самовлюблённого манипулятора Йошиду с его инопланетным замесом, в который она себя совершенно не просила втягивать…

— Возможно, чтобы порадовать папашу? — эта шутка тоже крутилась у неё в голове давно — едва ли не с самого начала. — Он был бы рад, узнав, что я провожу время в британском дворце, в компании настоящего принца.

…н-н-нет, не потому, что её чем-то зацепил сам Фицджеральд, его слова, его характер. Не потому! Они просто союзники, она поможет ему расправиться с роднёй и уберётся отсюда, займётся чем-нибудь ещё и в каком-нибудь другом ме…

…в затем завибрировали стёкла.

Не все, конечно. Только те, что оставались целыми — не такое уж и большое количество.

Начавшийся в считанные секунды, гул нарастал; Юкино и Фицджеральд вскочили на ноги; слуги отпрянули подальше.

— Там! — Фиц ткнул пальцем, но это было и так очевидно. Едва ли Юкино могла не заметить огромную махину, приземляющуюся посреди дворцового сада.

Самолёт? Нет, больше… чёрт. Она ведь знает, откуда взялась эта штука.

С космического корабля. Что это, шлюпка, челнок?..

Когда парочка подбежала к окну, чтобы лучше видеть происходящее, на борту космической шлюпки гордо красовались непонятные пиктограммы. Инопланетные шрифты, ни дать ни взять. Но уже через пару секунд те словно рассыпались битыми пикселями, перестраиваясь в понятные буквы. Юкино видела японские иероглифы, и не сомневалась, что принц Фиц сейчас видит перед собой английские буквы.

— Что… — Фиц прищурился, читая короткое слово. — Что такое «Теонор»?

— …твою ж мать, — от души и совершенно не по-аристократически выдохнула Юкино.