Стоп, стоп. Какого хера происходит? Это уже не просто лёгкое головокружение от жары; меня серьёзно повело… и всё плывёт перед глазами. Эй, будет очень неудачно, если антимагическое поле действительно вырубит меня.

Но… оно не должно. Да и не вырубает же оно старуху, пробывшую тут три дня, например…

Внезапно меня окатило волной ледяного холода, сменившей жар так внезапно, что я даже отступил на пару шагов, пошатнувшись; я взглянул на Реверс.

С той творилось то же самое. Только я и она — больше никто, ни автоматчики, непонимающе вертящие головами, ни, казалось бы, переполненная Силой старуха. Нас колбасило так, будто…

Погодите-ка. Я пару раз моргнул, глядя на искажённое яростью и болью лицо Реверс; на искрящий Силой воздух вокруг.

В голове щёлкнуло.

Так вот оно что.

О Космос. Я о таком только чистал.

Даже интересно будет взглянуть своими глазами.

* * *

В помещении повисла гробовая тишина; Суворов и Медведев оба обалдело таращились на мониторы, пытаясь понять, что только что произошло.

— …он что, вырубился? — глухо произнёс Суворов.

— Оба вырубились, — таким же тоном поправил его Медведев.

Может, это какой-то монтаж?.. Да нет, не может такого быть. Это действительно происходит. Они оба, не успев нанести и удара друг по другу, просто рухнули на пол, где и лежат себе сейчас. Йошида — с довольной улыбкой на пол-хари, Реверс — наоборот, с перекошенным от ненависти лицом…

— Чего-чего? — не понял глава Гильдии Убийц. — А ну-ка скиньте картинку.

Кокетство, конечно; Медведев не сомневался, что Гильдия не отправила бы своих людей на это задание, не натыкав камер по всем коридорам, чтобы лично и ежесекундно всё контролировать. Интересно, Суворов тоже это понимал, или считал себя умнее всех? Как бы там ни было, старик забегал пальцами по клавиатуре, отправляя собеседнику картинку с камер.

Повисло молчание.

Может, это какой-то… хитрый план?

Но чей?

Какой-то странный бесконтактный бой?

Но кто кого вырубил, блин?!

— И… что мы делаем? — озадаченно уточнил ассасин через ноутбук.

Суворов встрепенулся и пожал плечами.

— Ну, мы, кажется, собирались убить Распутина. Не вижу причин останавливаться, так что просто отдай своим людям команду пристрелить его.

— П-погоди, — в голосе главы Гильдии прозвучало какое-то странное, несвойственное ему напряжение. — Погоди-погоди. Что, если это как-то затронет Реверс? Они ведь вырубились вместе, и мы не знаем, что это за херня; что, если они сейчас как-то связаны, или это навредит ей…

Он прокашлялся.

— Реверс не просто пушечное мясо. Реверс — крайне ценный для Гильдии агент, и жертвовать ей бы совершенно не хотелось.

— По-твоему, лучше упустить, возможно, единственный шанс устранить Распутина? — возмутился Суворов. — Рисковать агентами — это ваша работа, чёрт побери!

Леонид переводил озадаченный взгляд с Суворова на ноутбук и обратно.

Что это ещё за неуверенные нотки в голосе вечно пафосного главы Гильдии Убийц? И что значит — «как-то связаны»?

Стоп.

Он вгляделся в картинку.

Реверс. Йошида. Йошида. Реверс. Два лица. И смеющаяся до колик старуха Рюдзин.

Да ладно. Вы, б**ть, шутите.

Леонид взлетел со своего места и ломанулся к ноутбуку; нависнув над ним, словно тот были живым существом, он заорал прямо в самый микрофон:

— Вы!.. Что вы сделали, придурки?!

— Что… ты чего, спятил? — опешил Суворов. — Лёня, а ну сядь и не ори!

Он встал и попытался оттащить Леонида от ноутбука.

Так, хватит. Достаточно это терпеть; Суворов думает, что он тут самый главный и крутой, что он всем командует, а сам даже не видит очевидного. Леонид с силой оттолкнул его назад.

— Заткнись! — завопил он. — Заткнись и подумай! Хоть раз головой подумай, а не погонами! Посмотри на них внимательно, на их лица — Йошиды и этой Реверс. До тебя ещё не дошло?

И, не глядя на обалдевшего от такой дерзости своего вечного подпевалы Суворова, вновь заорал в тёмный монитор:

— Вы, идиоты! Вы должны были её убить! Что вы сделали, тогда, девять лет назад?!

Глава 28

Иногда такое случается.

Очень редко.

Исчезающе редко.

Но всё-таки порой случается — вот как сейчас.

…что такое Оттиск? Отпечаток прошлого на ткани реальности; место, наполненное чьими-то эмоциями. Отрицательными эмоциями, потому что они сильнее прочих и держатся дольше всего. Горе, отчаяние, безысходность. Все сорта боли, от банальной физической пытки до изысканных душевных страданий. Реальность запоминает всё это, впитывает, как губка влагу.

Но иногда — невероятно редко! — Оттиском может стать не место, а человек, переживший в прошлом подобные эмоции, какую-то вспышку бесконечной скорби и ужаса.

Поэтому это явление настолько редкостное? Всё дело в особых условиях, которые для этого требуются. Перво-наперво, чтобы эмоции этого человека отпечатались на нём, нужна Сила, она же магия. Много Силы. Очень много Силы! Она должна быть разлита в воздухе, струиться вокруг, искрить и мерцать, заметная даже невооружённым глазом…

Ну а во-вторых, человек должен быть до крайности сконцентрирован на своём горе в этот момент. Думать только о нём, гонять его по кругу в своей голове. Жить им отрицая всё другое.

И, судя по тому, что мы здесь, Реверс именно этим и занималась.

Почему я говорю «мы»? Да потому что нас тут сейчас двое. Я и хрупкая, насмерть перепуганная девятилетняя девочка, прильнувшая к щели одним глазом и боящаяся дышать.

Тесно, блин. Что это за дыра, по размерам похожая на чулан?

Я наскоро оглядел себя; что ж, кажется, на этот раз я попал в Оттиск в собственном теле — логично, учитывая, что тело «главной героини» сейчас занято. И эта «главная героиня»…

Ох**вает, мягко говоря.

— Что… что… — бормотала Реверс себе под нос, трясясь и бледнея на глазах. — Почему… опять… почему я вижу это… снова… Я же…

— Потому что никогда не переставала это видеть, — заметил я, тоже приникая к щёлке глазом, чуть выше. — Так это тот самый день, да?

Как она там говорила? Давно, ещё при нашей первой встрече. Она хотела убить Валеру Сокола, потому что… хм, потому что тот убил её семью. По приказу Михаила.

Впрочем, сейчас увидим. Прямо там, снаружи тесной ниши, уже появились действующие лица. Вот высокие мужики в масках, с нашивками в виде герба Распутиных; вот молодые мужчина и женщина, мальчик лет шести-семи…

Упс. Да, выглядит жёстко. Ну, они хотя бы не мучились.

Реверс, оторвавшись от щели, шокированно оглянулась на меня.

— Ч-что ты сделал? — в её глазах снова появилась ненависть, перемешанная на сейчас раз с паническим ужасом. — Это что, какая-то иллюзия? Ещё один твой хитрый трюк, Йошида?

Да уж; какой бы перепуганной Реверс ни выглядела в этот момент, как бы я ни сочувствовал её трагедии — в каком-то смысле это даже… забавляло, что ли? Глядеть на её непонимание.

— Никакого трюка, — отозвался я, переводя взгляд на неё. — Ты всё это сделала сама. Мысль материальна, ты не знала? Если так долго концентрироваться на этом дне, однажды вернёшься в него.

Тем временем, снаружи послышались быстрые тяжёлые шаги армейских берцев; я поспешил вернуться к наблюдению. В комнату — кажется, до того, как её залили кровью, это была вполне себе симпатичная гостиная в пастельных тонах — вошёл ещё один «безликий юнит» с гербом дома Распутиных на плече.

Хм. А маску он зачем надел? Чтобы щёчки не обветрились?

— Командир Сокол, — один из убийц рявкнул так, что задрожали стёкла в окнах, — с этими тремя покончено. Старших мы прикончили, младший сын тоже…

— Что со старшей дочкой? — деловито и так же громко ответил «главный маскированный». — Ищите лучше, она должна быть где-то тут. Распутин будет недоволен, если хоть кто-то из этой семейки выживет

Что… вот так вот запросто?

Я покосился на Реверс.