Естественно, все это переполняет меня радостью. Тем более, что сама Вирхиния сказала мне, как она гордится мною и радуется заслуженному успеху.

Несколько омрачило этот радостный день лишь одно обстоятельство: среди лиц, особо ратовавших за мою кандидатуру, оказался сеньор Гальвес — человек, в искренность намерений которого я никогда не поверю и который потерял всякое мое уважение.

Впрочем, не исключено, что он раскаивается в своем поступке и теперь пытается таким образом загладить свою вину передо мной. Если это действительно так, то я готов протянуть ему руку. Ибо что касается меня, то я все время хранил абсолютное молчание в отношении его темных дел.

26 августа

Наконец-то Педро решился. Оказывается, то, о чем он все время молчал, было его заявление об уходе.

Он решил уйти в конце месяца и тянул до последнего, пока не вышли все сроки. Теперь мне остается всего пара дней, чтобы подыскать ему замену.

Педро по-своему прав. Он покидает наш городок ради более широких горизонтов. И это правильно. Такой серьезный и работящий молодой человек как он имеет право на то, чтобы продвинуться в жизни. Я не мог не отпустить его и даже составил рекомендательное письмо, где отмечаю его способности и заслуги. К тому же я даже думаю предоставить ему некоторое денежное вознаграждение.

Ну что ж, теперь остается только подыскать ему замену, что вовсе не так просто.

27 августа

Я и сам давно подумывал о том, чтобы в случае, если Педро уйдет, взять на работу секретаршу. У меня даже есть на примете одна кандидатура.

Мне знакома одна молодая особа, которая, возможно, как раз подойдет для этой работы. Она сирота и вынуждена зарабатывать себе на жизнь, обшивая обеспеченные семьи. Знаю я и о том, что эта работа не по ней, что она надрывается над шитьем. Девушка она серьезная, родом из почтенной семьи, сейчас живет со своей престарелой парализованной тетушкой.

Но когда я поделился своими планами с Вирхинией, то встретил с ее стороны неодобрение. Мне не хотелось бы спорить с ней, но мне кажется, что она не совсем права.

Впрочем, я еще посоветуюсь с сеньором священником. Он хорошо знает свой приход и наверняка сможет сказать мне, правилен ли мой выбор.

30 августа

Воистину человек предполагает, а Бог располагает. Так вот, сегодня утром, как раз когда я намеревался выходить, чтобы застать сеньора священника, я столкнулся в дверях с той самой сеньоритой, по поводу которой собирался поговорить.

Мне хватило одного лишь взгляда, чтобы принять окончательное решение в ее пользу. Достаточно было увидеть ее лицо — лицо, выражавшее страдание.

Сеньорита Мария выглядит лет на пять старше своего возраста. Грустно видеть ее такой преждевременно увядшей. Ее воспаленные глаза говорят о бессонных ночах, проведенных за шитьем. Так недолго и совсем потерять зрение! И мне очень досадно, что Вирхиния столь нелестно отозвалась об этой девушке.

Я сказал ей, чтобы она зашла завтра и что я, возможно, приму ее на работу. Она поблагодарила меня и добавила: «Ах, если бы вы смогли помочь мне…»

Слова эти просты, простодушны, даже наивны. Однако, размышляя над ними, я все больше прихожу к выводу, что наверняка помогу ей, что я просто должен помочь ей.

4 сентября

Мой моральный авторитет среди членов нашего Общества все возрастает. В последнем выпуске «Христианского вестника» я был вынужден поместить статью сеньора Гальвеса. В этой статье звучат, хотя и в завуалированной форме, явно льстивые речи в мой адрес. Видимо, сеньор Гальвес пытается таким образом вновь завоевать мое расположение.

В этом же самом номере в литературном разделе опубликовано стихотворение Вирхинии, подписанное псевдонимом. Стихотворение это я попросил у нее несколькими днями раньше, не сообщив ей о своих намерениях. Как мне показалось, моя хитрость стала для Вирхинии приятной неожиданностью. К тому же об этом стихотворении весьма одобрительно отозвался сеньор священник.

7 сентября

Со мной приключилась не то чтобы большая, но довольно впечатляющая неприятность. Мне не остается ничего другого, как смириться с произошедшим.

Сегодня после обеда я решил совершить небольшой моцион с тем, чтобы немного развеяться и поспособствовать пищеварению. Незаметно для себя я забрел слишком далеко, почти на самую окраину города, и тут вдруг стало накрапывать. Поскольку дождь поначалу был не сильный, я не очень спешил возвращаться. Но когда до дома оставалось всего две улицы, хлынул такой ливень, что я мгновенно вымок с головы до ног.

Но шляпа, моя новая шляпа! Когда она высохла, я обнаружил, что она превратилась в какой-то бесформенный ком, который невозможно надеть на голову.

Мне пришлось достать мою старую шляпу, верой и правдой прослужившую добрых три года.

10 сентября

Сеньорита Мария оказалась отличной секретаршей. Педро тоже был хорошим работником, но я не могу не признать, что сеньорита Мария во многом его превосходит.

Она умеет как-то все делать с радостью и легкостью, видеть ее веселой и довольной мне тоже в радость. Лишь иногда лицо ее омрачает тень неизбывной усталости.

14 сентября

Этот гнусный тип Гальвес опять заходил ко мне. Прочувствованно сжав меня в объятиях, он несколько раз повторил: «Многоуважаемый сеньор».

Вообще-то сеньор Гальвес приятный собеседник, он говорил довольно долго, свободно переходя от темы к теме.

Я слушал его как завороженный; неожиданно он свернул разговор и перешел к своему «делу».

Начав с бесконечных уверток и извинений, он откровенно выложил, что сожалеет о том, что осмелился предложить мне определенную сумму за услуги, которые он от меня ожидает.

Вслед за этим он попросил меня самому определить величину гонорара, исходя из масштаба сделки.

Ответом моим было предложение немедленно покинуть кабинет.

Поскольку в этот раз я не давал обещания молчать, то решил рассказать обо всем хотя бы Вирхинии.

17 сентября

Жизнь холостого мужчины всегда бывает осложнена определенными трудностями. В особенности, если холостяк взял себе за принцип следовать «Размышлениям христианского рыцаря». Осмелюсь признаться, что одинокому мужчине вряд ли возможно оставаться беспорочно добродетельным.

И все же постараюсь насколько возможно соблюдать себя. Так как наш брак с Вирхинией — дело почти решенное (осталось подождать лишь с пол-года), я пытаюсь удерживать себя в соответствующих рамках, дабы предстать перед венцом хотя бы в относительной чистоте.

Я все же надеюсь, что мне удастся ценою самоограничений приобщиться доблестей христианского рыцаря, дабы стать достойным мужем добродетельной Вирхинии. Таков на сегодня мой жизненный завет.

21 сентября

Я всегда ощущал огромную пустоту в своем сердце. Конечно, Вирхиния наполняет смыслом мое существование, но все же где-то глубоко внутри я по-прежнему ощущаю тяжесть этой пустоты.

Вирхиния не тот человек, которому я мог бы стать опорой и защитой. Скорее наоборот, это она покровительствует мне, одинокому сироте (моя мать скончалась пятнадцать лет назад).

Неодолимый зов стать чьим-то покровителем рвется из глубин моей души. Я лелею мечту о ребенке, о сыне, на которого я смог бы излить всю свою нежность, согреть всей силою моей нерастраченной отцовской любви.

Прежде я не раз был готов видеть своим сыном Педро. Но он даже ни разу не дал мне повода хотя бы по-отечески пожурить его. Его чисто служебная манера вежливого подчинения не давала возможности перешагнуть барьер формальных отношений…

25 сентября

Вирхиния возглавляет женскую ассоциацию «Игрушки — детям бедняков». Эта организация занимается тем, что в течение года собирает пожертвования, на которые под Рождество покупает подарки для детей из нуждающихся семейств.