Тайно эти двое организовали ополчение, в которое набрали уже больше тысячи человек. Людей тренировали, обучали военному ремеслу, обеспечивали оружием, чтобы напасть на армию короля. На ту ее часть, которая не отказалась от своей присяги нынешнему сюзерену.

Похоже, я становлюсь очевидцем… нет, даже участником дворцового переворота. Междуозерье ждут веселые времена.

Я пока не понимал, за счет чего принц собирался одержать верх. Хорошо, пусть на его стороне часть королевской гвардии и маленькое войско лучников, тайно отказавшееся от Серого Медведя и также тайно присягнувшие принцу. Быстрый Стрелок явно торопился. Спешка в таком деле приведет лишь к гибели. А еще удивляло, почему король до сих пор ничего не знает. На его службе состоят шпионы и маги. Не верилось, что Быстрый Стрелок ко всему прочему был еще и королем конспирации.

Ладно, что затевается в Арнолле, я понял. Но какова моя роль во всем этом?

Наверное, самая главная, ведь я же Хранитель.

Снова в душу закралось ощущение, что ходил по кем-то заранее расчерченной доске, делал удобные для кого-то ходы и не мог ухватить самой сути. Это раздражало.

Неужели мной кто-то руководит? Специально свел с Быстрым Стрелком, втиснув мой горемычный разум в бренное тело его друга? Но как это возможно? Как можно так ловко перекодировать Вселенную?

Или все-таки это паранойя?

А если нет? Тогда кто стоит за последними событиями? Воинственный Хранитель? Но он не мог проникнуть в наши миры. Или мог, но не сейчас — появлялся когда-то и расставил ловушки? По словам Рондала, у меня в запасе еще около недели до вторжения. Ввязал же меня старый черт в какую-то дурную историю. И ведь не бросишь. На Земле-то что меня ждет? Смерть в клинике «Рассвет» и больше ничего. Давай, Эрик, думай. Думай! Что происходит и как из этого выйти победителем.

Я зло сплюнул. Мне откровенно не хватало данных, вокруг плавали одни неизвестные переменные. Чувствовал — кто-то ловко водит за нос. Возможно, не только с мирами, но и с «Рассветом». Все не так, как выглядит на первый взгляд.

Вариантов, кроме как плыть дальше по течению, у меня пока не имелось. Я почувствовал, что устал — и физически, и морально. Требовался отдых. Парой жестов и фраз я наколдовал кровать и улегся. События завтрашнего дня являлись загадкой. Это вызывало горькую усмешку. Беспомощный Хранитель, не догадывающийся о том, что принесет ему новый день.

Ничего хорошего уже не ждал. Слишком сильным оказалось предчувствие какой-то надвигающейся беды.

Разбираться в чем-то, ломать голову, размышлять уже не оставалось сил. Мозг не выдерживал такого обилия впечатлений и событий за один день.

Я закрыл глаза и уснул. Мягкий дневной свет в треугольной комнате медленно погас.

21

СЕГОДНЯ Я НЕ ЗНАЛ, во сколько наступило утро.

В обычной жизни на Земле часто просыпался за десять-пятнадцать минут до рассвета и, облокотившись о подоконник, наблюдал, как медленно ночная тьма сменялась предрассветными сумерками. И всегда задумывался, почему закат похож на пылающий костер, а рассвет на безликое, пустое пространство?

Маленькая церквушка, которую я в утренние часы видел из окна, покрывалась утренней моросью. Ворона, свившая гнездо на крыше, кружила над куполом, садилась на золоченый крест и громко каркала, оповещая мир о наступлении утра и новых забот.

Рассвет для меня всегда был серым и безрадостным. И, тем не менее, я его встречал. Долгое, долгое время. Вот уже два с половиной года перед сном я смотрел на настенный календарь. Интересовала не дата, а время рассвета, которое указывалось на каждом отрывном листе. А потом, поставив будильник, ложился в постель. Ученые ошибались на считанные минуты, не больше. Будильник всегда успевал прозвонить к рассвету. Так было два с половиной года. И теперь вряд ли повторится вновь.

Белый, пустой рассвет. Наверно, я всегда видел его таким потому, что мое окно выходило на запад.

В Треугольнике не было ни окон, ни дверей. Меня окружали три каменные стены, суровые и молчаливые, словно вырванные из средневековых казематов.

Завтрак прошел в одиночестве и в гробовой тишине. Не страшно. Я привык к одиночеству.

Следовало вновь возвращаться в Междуозерье. В Арнолл.

Вчера ночью, перед тем как нырнуть в переулок, Быстрый Стрелок назначил мне встречу на Безымянной улице. «Завтра все решится», — сказал он таким тоном, будто бы оповещал о кончине мира.

Сейчас, доверившись инстинкту и предчувствию, я намерился играть по чужим правилам. Делать вид, будто ни о чем не догадываюсь. Прикинуться слепой пешкой и потихоньку вникать в ситуацию с мирами и своим положением как внутри них, так и над ними. Хотя один вывод я уже сделал. Возможности того, кто пытался влиять на события в Созвездии Серого Льва, оказались не безграничны. Очевидный, конечно, вывод. Но так как он со знаком плюс, то его нельзя было не отметить. Никто не мог полностью меня контролировать. Даже если действия прописаны кем-то заранее, нельзя предусмотреть всё. Где-то и когда-то я мог сыграть не по сценарию. Только вот сам не знал, где и когда.

Я сконцентрировался на внутреннем зрении, вызвал портал, который засиял зеленоватым светом, и шагнул в Арнолл.

Утро в Междуозерье казалось странным, даже несмотря на то, что сильно напоминало земной рассвет. Странность заключалась в том, что я не ощущал в этом утре никакой жизни, словно находился в пустом пространстве, окутанном вуалью реального мира.

Прошел по пустому переулку, в который вынырнул из портала, и очутился на улице под название Безымянная. Она оказалась довольно мрачной. Пустынная и узкая, всего с тремя фонарями, которые, возможно, ночью даже не светили. Идеальное место для грабежа. В темноте вряд ли получится разглядеть лицо бандита. По обе стороны стояли низкие, обшарпанные здания, похожие на казармы. Неприятный сквозняк швырял по улице в мусор и сухие опавшие листья, трепал плащ, свисавший с моих плеч.

Вот оно — нужное здание с едва заметным знаком мести — перечеркнутый круг, нацарапанный чем-то острым на двери. Так заговорщики обозначали места своих сходок или тайники. Я не использовал недавно приобретенных магических способностей, поэтому чуть не прошел мимо: зазевался на подозрительно каркающих рядом ворон — они сидели на низких крышах, почерневших наличниках. Некоторые птицы важно ходили по булыжной мостовой, как будто в нетерпеливом ожидании.

Скрипнули несмазанные петли, и я утонул во тьме. Там, куда меня занесло, не было ни лучика, ни пятнышка света, даже больше — казалось, что самого слова «свет» здесь никогда не существовало. Кромешная тьма и больше ничего. Вокруг витал мистический шепот. Я прижался спиной к захлопнувшейся двери и пытался увидеть хоть что-нибудь. Шепот в здании не казался человеческим. Будто старые стены о чем-то шептались между собой. Не будь я Хранителем, бежал бы из этого жуткого дома, не оглядываясь. Но во мне текла сила Огненной Лестницы, даровавшей власть над тремя мирами. Ничего не стоило разрушить все здание одним щелчком пальцев.

Мое новообретенное чутье уловило присутствие магии — изощренное маскировочное колдовство. Шумовая завеса. Видимо, кому-то очень не хотелось делиться информацией с посторонними ушами.

Наконец глаза привыкли к темноте, и я начал различать силуэты предметов. Шаг за шагом достиг сердца этого дома. В одной из комнат находились три человека — Быстрый Стрелок и еще две неизвестные мне персоны. Они сидели за столом и переговаривались. Столешницу покрывала карта Арнолла. Тусклый свет лампадки высвечивал из мрака серьезные или даже озадаченные лица. Я подсел к ним, не удостоившись особого внимания, словно мой приход являлся самой очевидной на свете вещью, и из разговора понял — все решено давным-давно, а в этот час… в общем, что-то наподобие «А теперь давайте сверим часы».

Я сидел молча и пытался изучить карту. Однако несколько мгновений спустя тихо засмеялся, когда понял весь смысл плана. Три пары глаз удивленно воззрились на меня. Еще бы не удивляться, когда в такой ответственный час, в час решения судьбы королевства или, по крайней мере, судьбы тысячи заговорщиков (которых, я не сомневался, Серый Медведь перевешает в случае провала)… В общем, в такой ответственный момент один из зачинщиков начинает вести себя, по меньшей мере, странно. Но удержаться я не смог. Хоть смешок этот и продлился лишь короткую секунду.