Водрузив чайные приборы на поднос, Элинора поднялась в кабинет директрисы. Постучала кончиком туфельки в дверь и дождавшись важного «войдите», толкнула бедром резную створку.

Поднос дрогнул в руках девушки. За чайным столиком, рядом с метрессой Флиминг сидел молодой герцог Адриан.

– Что вы замерли, милочка? – поинтересовалась директриса. – Поставьте все на стол, разлейте чай. Да поосторожнее. Вы удивительно неуклюжи.

Взгляд герцога скользнул по Элиноре как по пустому месту.

– Я, право, не знаю, дорогая тетя… – продолжил он прерванный разговор. – У меня были другие планы…

– Я тебя умоляю, Адриан. Твое присутствие на балу придаст ему значимости. И, возможно, тебе приглянется кто-то из моих подопечных. Девушки из очень достойных семей.

– Это вряд ли, я не хочу спешить с выбором жены.

– Я не заставляю тебя жениться. Просто приглядись для начала. Приходи, обязательно приходи на бал. Ради меня, – игриво склонила голову набок метресса Флиминг. – Ты будешь самым почетным гостем.

– Хорошо тетя, я постараюсь быть.

Они разговаривали так, словно Элиноры не было в комнате. Впрочем, на присутствие прислуги никто внимания не обращает. Девушка разлила чай по чашкам и вышла.

Ей было обидно. Тогда, на лестнице, а глазах Адриана горел неподдельный интерес. Пусть он длился всего мгновение, но девушка успела заметить его. А сейчас герцог едва посмотрел на нее. Потому что принял за горничную.

Но он будет на балу. Значит, у Элиноры будет возможность как минимум один раз потанцевать с ним. Тогда он будет смотреть на нее не так, как сейчас, а как на равную.

Разумеется, глупо даже думать о молодом герцоге Ренаре. Но мысли Элианы все равно упорно возвращались к нему. Она не могла забыть его серых глаз, которые смотрели на нее с лукавинкой и интересом, чувствовала тепло его рук. И то, как он бережно поставил ее на пол.

Глупо, глупо, ужасно глупо! Элина сердито тряхнула головой. Но вечером с удвоенной энергией принялась за шитье бального наряда.

Словно нарочно всю неделю накануне бала Элинора была занята не столько учебой, сколько помощью кастелянше. Она перегладила горы простыней, наволочек и пододеяльников. Потом метресса Флиминг пожелала, чтобы девушка помогла на кухне начистить медные сковороды. Разумеется, после этого руки Элиноры стали черны и походили на руки простолюдинки.

Похоже, именно этого и добивалась директриса. Очевидно, что присутствие на зимнем балу какой-то выскочки из низших слове общества не радовало хозяйку пансиона. Но и запретить девушке появляться там она не могла – Элинора исправно выполняла все порученные задания и добросовестно отрабатывала долг.

Элинора с сожалением посмотрела на свои руки. Ладно, пусть вокруг ногтей черно, и отмыть въевшуюся грязь невозможно. Это дело поправимое. Девушка достала из шкафа коробку. Там она хранила разные снадобья. В том числе бесцветный лак для ногтей. Только таким разрешалось пользоваться ученицам пансиона.

Девушка добавила в него пыльцу, собранную с тычинки цветка кувшинки-серебряницы. Ее используют при изготовлении лекарства от простуды. Но почему бы не смешать ее с лаком? Ради бала девушкам из выпускного класса разрешают красить брови, ресницы и губы. Даже наносить румяна. Элинора этим не пользовалась и не собиралась использовать подобные ухищрения.

Зато можно сделать себе серебряные ноготки! Эту же пыльцу она нанесет на прическу и волосы словно припорошит сверкающий снег.

Платье получилось изумительным. Все-таки чему-то полезному в пансионе Элинора научилась. Шить и вышивать девушек учили ради старинного обычая – невеста должна приготовить хотя бы одну вещь из приданного своими руками. И прочитать над ней заговор на любовь и верность супруга. Правда, заговор действовал далеко не всегда. То ли его слова давно были искажены, то ли он вообще носил чисто ритуальный смысл. Так или иначе, но мужья нередко изменяли своим женам.

Утром накануне бала в пансионе царила суета и неразбериха. Приехали родители учениц. И не одни. Они привезли с собой парикмахеров, модисток и еще массу прислуги, которая должна была помочь девушкам блистать на торжестве.

Никому не было до Элиноры дела. Она порадовалась, что о ней забыли и тоже занялась приготовлением к балу. Для начала смазала руки мазью, и они снова стали нежными. Потом покрыла ноготки приготовленным серебряным лаком. Лак закрыл черные ободки вокруг ногтей, с которыми не смог справиться даже крем, не говоря уже о щетке с мылом.

Девушка взяла бальное платье и выскользнула из комнаты. Она спустилась по лестнице, по которой сновали слуги, выполняя приказы своих молодых хозяек и их родителей. Элинора вышла через черный ход во двор.

Задний двор пансиона покрывал пушистый снег. Он сегодня падал с самого утра, укутывая землю воздушным сверкающим покрывалом.

Хорошо, что девушек обучали основам бытовой магии. В жизни может все пригодиться, любила говорить метресса Флиминг. Будущие знатные дамы должны знать, все ли правильно делают их слуги, не пытаются ли работать спустя рукава, не обманывают ли господ. Все это легко проверить с помощью магии. А иногда не грех и самой ею воспользоваться. Не всегда стоит посвящать прислугу в свои маленькие тайны.

Ветки деревьев искрились колючим инеем. Снег падал и падал. Элинора положила платье под деревом, расправила складки на юбке, зачерпнула двумя руками пригоршню снега, прочитала заклинание для замораживания продуктов и вскинула руки вверх. Снежинки покрыли платье сверкающими искорками. Платье не будет холодным, но снежинки сохранятся на нем до следующего вечера.

То же самое девушка проделала с атласными бальными туфельками. Теперь не было видно, что они потерты.

Элинора ждала вечера как никогда и ничего не ждала в свои двадцать лет. Бал будет необыкновенным, она не сомневалась в этом.

Гулкий удар гонга возвестил, что девушек ждут в танцевальном зале. Элинора не спешила выходить из комнаты. Сейчас в коридорах и на лестнице будет страшная толчея. Она выждала некоторое время и открыла дверь.

На этаже тихо, только с лестницы доносился приглушенный шум голосов. Все спешили в бальный зал занять свои места. Элиноре по рангу не положено кресло. В них могут сидеть только представительницы самых знатных родов. Каждое кресло подписано. Даже дочери всяких баронов и баронетов должны стоять вдоль стен. Они не удостаиваются чести сидеть на балу. Что уж говорить о дочери рыцаря!

Высокий зал заливал свет солнечных камней, расположенных в люстрах. Сверкали хрустальные подвески, горел янтарем паркетный пол, зеркала на стенах отражали нарядную толпу девушек. По этикету их родителей не допускали на бал. Они разъехались по ближайшим гостиницам, чтобы завтра забрать дочерей на зимние каникулы домой.

Девушка встала у стены ближе к выходу. Она поймала на себе несколько недовольных и завистливых взглядов учениц. Ивонна медленно прошла мимо Элиноры в сопровождении двух верных подружек. Смерила Элинору презрительным взглядом с головы до ног.

– Ну да, без магии было бы совсем убого, – кивнула она. – На что только не идут выбившиеся из низов, чтобы найти мужа, – едко заметила Ивонна.

Ее подружки одобрительно захихикали. Элинора не посчитала нужным отвечать на колкое замечание. Ее не интересовало мнение Ивонны.

Распорядитель ударил посохом об пол. Распахнулись двери, в зал вошли приглашенные кавалеры. Среди них были не только молодые люди, но и солидные мужчины. Зимний бал в пансионе являлся преддверием бала дебютанток. Уже сейчас можно присмотреть достойную невесту. Вдовцы и холостяки всех возрастов старались не пропустить этот праздник.

Хозяйка пансиона не жалела денег на зимний бал. Тем более что он оплачивался из кошелька учениц. Вернее, их щедрых родителей. Балы в пансионе славились изысканностью, граничащей с роскошью. И привлекали много состоятельных мужчин, желающих найти себе жену. Они слетались сюда словно пчелы на мед. Зимние балы были популярны и отлично влияли на репутацию пансиона.