– Да, – согласилась Эолиндис.

– Ну, тогда до скорого, – Эшу лихо взмахнул своей соломенной шляпой. Мир закружился вокруг Эолиндис, верх и низ неоднократно менялись местами, на внутренней стороне сомкнутых век водили хороводы маленькие серебряные звёздочки. И, наконец, когда она открыла глаза, то обнаружила себя в своём номере, в постели, стискивающей подушку в объятиях.

Симба Ситоле и Эолиндис16 заняли места на балконе, нависавшем над общим залом трактира «Валет и камбала». Надо сказать, что, невзирая на сравнительно раннее время, там были заняты почти все места. Только столик, заблаговременно зарезервированный за Адио, выделялся пустотой незанятых мест.

– Эоли, так что ты говорила о возможных неприятностях? – обратился Симба к сидящей напротив него Эолиндис.

– Мой ори, Эшу Айеде17, предупреждает о высокой вероятности того, что сегодня начнутся крупные уличные беспорядки, – она тоже окинула взглядом ровно гудящий застольными разговорами трактирный зал.

– Неожиданно, как-то. – скептически хмыкнул Симба, – ничто, вроде как и не предвещает.

– А оно всегда так и бывает, – Эолиндис улыбнулась и нанизала на вилку истекающий соком медальончик из жареного в специях из Гиндао мяса молодого тяка, – тем не менее, Нтанду и Амади мы на дирижабль отправили.

– Ну, да, так оно поспокойнее будет, – согласился Симба, – по крайней мере, случись чего, не придётся по городу искать друг друга.

– Ага, смотри, Сим, вон и племяш твой пожаловал, – Эолиндис окунула мясной медальончик в судочек с пряным соусом, откусила жемчужными зубками кусочек, и указала вилкой с остатками медальончика вниз, где Адио Ситоле резво пробирался между столиков к своему месту.

– Ну ладно, пока всё по плану, – капитан заинтересовано повёл носом над тарелкой острого супа из моллюсков, которая только что была поставлена перед ним расторопной официанткой, – наблюдаем, наслаждаемся местной кухней и спокойствием, пока оно есть. Если что, то дирижабль вызовем, – сказал он и потянулся за ложкой.

Ну, вот я и на месте. Дядюшка, и его полукровка-эллилон18, она же жрица-мамбо по совместительству, на балконе предаются чревоугодию. Немного беспокоит это невнятное предсказание, сделанное с утра Эолиндис, бывшей Энвис, с подачи её новоявленного покровителя в мире духов. Уличные беспорядки нам сейчас совершенно без надобности. Очень уж неохота попадать под раздачу. С другой стороны, всё, вроде как, пока спокойно. Будем надеяться на лучшее. А если что, то дирижабль нам в помощь.

Сзади прозвучал вкрадчивый голос:

– Разрешите составить вам компанию? – передо мной на стол со стуком опустилась толстостенная оплетённая бутыль, в которой плескалась фиолетово-чёрная жидкость. Лучшее вино из сока лозы, растущей на здешних солнечных склонах. К бутылке прилагался уже знакомый мне господин в котелке и с затейливым моноклем. Он опустился на стул напротив, прислонил к столу свою изящную тросточку и, стянув с рук пижонские белые лайковые перчатки, размашистым жестом подозвал официантку.

– Чего изволите? – лучезарно улыбаясь, поинтересовалась миловидная работница местного общепита, заглядывая в бездонные глубины направленного на неё монокля.

– Сначала – два стакана, а потом, большую сырную нарезку, две большие лепёшки с чесноком, ну, овощное рагу, наверное, и жареное на огне мясо на шпажках, всего по порции на каждого из нас.

Он посмотрел на меня, взглядом вопрошая, не возражаю ли я. Возражений у меня не было, а потому я утвердительно кивнул. Официантка посмотрела на него, на меня и тихо дематериализовалась, но, только для того, что бы, буквально через три секунды поставить перед нами два вместительных гранёных толстостенных стакана. Поставив стаканы, она потянулась к нашей бутыли.

– Не, оставьте нам штопор, мы сами откроем и нальём, не маленькие, – усмехнулся харр Рукко, – вы тащите еду, а то есть хочется, как перед смертью.

– Вы бы, это, поаккуратнее, – я осмотрелся. Показалось, что возле входных дверей мелькнула знакомая затрёпанная кожаная курточка юного воришки Мадальгара, – а то, не ровён час, накаркаете.

– Вы что-то чувствуете? – мгновенно подобрался мой собеседник. Но это, следует отметить, никоим образом не повлияло на филигранную точность, с которой он разлил вино по стаканам. Я ухватил свой стакан, отсалютовал харру Рукко и негромко провозгласил:

– За встречу и плодотворное сотрудничество!

– За встречу! – подхватил владелец монокля, – так что вы там говорили о возможных неприятностях?

– Ну, про неприятности, как таковые, я пока не говорил, а вот вы как то сразу бурно на намёк отреагировали.

– Вы знаете, харр Адио, витает что-то в воздухе, непонятное такое, витает, да, – он покрутил в воздухе пальцами правой руки, изображая подобным жестом то самое неопределённое нечто.

На стол опустились два больших деревянных блюда, на одном из которых лежала весьма богатая сырная нарезка, а на втором – две свежайшие, только из печи, лепёшки и солидная горка горячего овощного рагу, распространяющая завлекательные запахи.

– Мейн харрен, мясо сейчас будет готово, – профессионально улыбнулась официантка и упорхнула, профессионально же увернувшись от шлепка, коим харр Рукко хотел её осчастливить.

В примерно это же время, в таверне «Голубая мечта утопленника», что располагалась в районе городской гавани, в одном из кабинетов на втором этаже проходило небезынтересное совещание.

– Фрайхарр Аклерих фан Триассо вчера наотрез отказал нунцию Предстоятеля в его настоятельной просьбе отменить действие эдикта о свободе совести и признании, того, что ни одна из духовных организаций не может выступать собственником недвижимого имущества на территории его феода. То есть мы, как были арендаторами наших собственных храмов, так таковыми и остаёмся. И продолжаем платить налоги в казну феодала, – брат-келарь церковной общины Триассо гневно сверкнул линзами очков и продолжил:

– Мало того, на нашу просьбу отдать общине в вечную аренду месторождения красного стекла и права на их разработку на условиях раздела продукции тоже последовал отказ.

– А вот это, наверное, самое плохое известие, – скорбно пробубнил себе под нос, облачённый в белоснежную рясу инок, представлявший орден Святого Домигиса.

– Почему это самое страшное, а не то, что наши храмы нам фактически не принадлежат? – вскинулся представитель курии ордена «Меч предстоятеля» брат Фавст. Брат Фавст был прекрасным воином, но как интриган и политик был, прямо скажем, так себе.

– А потому, – нудным, назидательным тоном начал объяснять домигисианец, что это последнее неразрабатываемое месторождение на материке. Одно из месторождений эксплуатируется Империей Кенин, а второе – разрабатывается государственной гильдией магов в Республике Братства Свободных Геллов. Ни к одному из этих месторождений нас никто не подпустит даже на пушечный выстрел. А красное стекло – это уникальное сырьё для изготовления накопителей маны, и мы без него эти накопители делать не сможем. Как следствие, не сможем использовать огромные запасы артефактов, которые пребывают у нас на складах в рабочем состоянии, но без источников питания. Технологии изготовления и зарядки этих накопителей мы разыскали в архивах, на что, кстати, ушло около семидесяти лет и усилия сотен братьев нашего ордена. Технологии, надо сказать, примитивнейшие, но это лучше, чем ничего. То есть, от того, будет ли у нас месторождение сырья для изготовления накопителей, во многом зависит и судьба нашей Церкви. Если мы сможем оживить наши артефакты – то мало кто сможет сравняться с нами в силе. А тогда и многие политические и хозяйственные вопросы мы сможем решать совсем по-другому – и на порядок эффективнее.