– Действительно, Озрик, расскажи, у тебя всегда так хорошо это получается, – присоединилась к нему Патриция.

Молодой человек засмеялся, увидев направленные на него со всех сторон ожидающие взгляды, и согласно кивнул. Он картинно откашлялся и начал свой рассказ тихим зловещим голосом постепенно его повышая:

– Итак, легенда о прекрасной деве Бруниссенде. Триста лет тому назад во времена славного короля Себастьяна Великолепного в замке Три Башни жил граф Бер Де-Бург. Он владел всей округой и наводил ужас на соседей своими набегами во главе целой орды свирепых наёмников-гвинов. Однажды во время охоты на дикого кабана в Зелёном лесу граф встретил прекрасную девушку, которая собирала ягоды. Он полюбил её с первого взгляда и велел своим слугам узнать, кто она такая. Красавицу звали Бруниссенда. Она была единственной дочерью лесника Маттеуса. Графу доложили также, что девушка помолвлена с молодым кавалером Людвиком и через месяц должна состояться их свадьба. Граф Бер явился к леснику с богатыми дарами и попросил руки Бруниссенды. Отец, которого охватила жадность при виде сокровищ, был согласен. Однако девушка наотрез отказалась выходить замуж за жестокого хозяина замка Три Башни. Услышав отказ, в гневе граф приказал своим наёмникам убить Людвика, а верную Бруниссенду похитить. Девушка была схвачена и спрятана в подземелье Южной башни замка. Так и не добившись от неё любви, по одним слухам граф Бер уморил бедняжку голодом, по другим – заколол кинжалом. Никто не знает, что стало с телом красавицы. Возможно, граф замуровал его в подвале. Но история о прекрасной Бруниссенде на этом не закончилась. Говорят, что с той поры после полуночи в Южной башне часто можно слышать женский голос, который молит о помощи. Его сменяют леденящие душу стоны, плач, от которого дыбом встают волосы и хочется изо всех сил зажать себе уши. Не знаю, правда это или нет, но некоторые слуги утверждают, что видели призрачную фигуру девушки, которая появляется только в самые тёмные ночи в мрачных переходах подземелья замка…

– Прекрати, Озрик! – не выдержала Патриция. – И вы ещё хотите, чтобы я ходила в эту башню? Ноги моей там не будет!

– Между прочим, портрет графа Бера Де-Бурга можно увидеть здесь в столовой. Правда, это более поздняя копия картины неизвестного художника-современника нашего сурового предка. Оригинал сильно пострадал во время большого пожара лет сто назад. Вот он висит рядом с изображением Святой Пейрепертузы, которая тоже была из рода Де-Бургов. Так что, как видите, в нашем роду были и святые, и чудовища.

– А что стало с графом Бером? – спросил нотариус.

– Сошёл с ума и выбросился из окна в этой самой Южной башне, которую после стали называть башней Бруниссенды.

– Вот видите, Мельхиор, Де-Бурги – это настоящий древний аристократический род! – с почтением шепнул мне шеф.

– Ну, всё, хватит этих ужасов! Давайте завтракать, – велела Патриция и все послушно приступили к еде. Разговоры смолкли. Хозяева и гости сосредоточенно поглощали, каждый в соответствии со своими вкусами, блинчики с подливкой из чёрной смородины, пончики с начинкой из клубничного варенья, кексы с изюмом, пропитанные маслом горячие булочки. Всё это запивалось чаем или кофе из больших чашек настоящего королевского фарфора, о чём свидетельствовали клейма королевской мануфактуры на донышках. Даже Ники успокоился на время, занявшись огромным пончиком. На десерт были поданы различные сорта печенья и фрукты: бананы, яблоки, груши. Предки одобрительно смотрели на наше пиршество с картин.

Однако я ел, почти не чувствуя вкуса. Я влюбился. Когда внимание всех присутствующих было приковано к Озрику, рассказывающему старинное предание, я случайно посмотрел на Таис, которая сидела за столом напротив меня. Она заметила мой взгляд и улыбнулась в ответ. И тут со мной что-то случилось. Вместо скромного секретаря я вдруг увидел девушку необыкновенной красоты: длинные шелковистые волосы, собранные в изящную прическу, украшенную свежей красной розой, большие, цвета спелой вишни глаза, серьёзно глядящие из-под прямых бархатных бровей, точёный нос, крупный рот с алыми сочными губами, чёткий овал лица. Я был сражён. Мне хотелось бесконечно любоваться этой красотой. С трудом я отвёл взгляд от девушки, которая уже перестала обращать на меня внимание и вместе с другими слушала рассказ о несчастной деве. Сердце моё билось так, что казалось, его было слышно всем.

Я едва дождался конца завтрака. Мне хотелось остаться одному, чтобы разобраться со своими чувствами, но после трапезы пришлось вместе с остальными мужчинами перейти в курительную комнату, где на небольшом столике из красного дерева стоял серебряный поднос с портобельским мускатом и марсалой из Новой Гвеции. Себастьян сейчас же стал наливать вино в бокалы, не дожидаясь пока это сделают слуги, и угощать присутствующих, не забывая, впрочем, и себя.

– А где ваша сестра, мадемуазель Валерия? – спросил Себастьяна нотариус, уютно устроившись на мягком диване с бокалом муската.

– О, раньше Валерия очень увлекалась театром, брала уроки, участвовала в любительских постановках. Теперь же большую часть времени сестрица проводит в обществе своего жениха. Боится остаться в старых девах. Вся в хлопотах по поводу предстоящей свадьбы. Часто остается в Кроне ночевать у наших родственников. Вот и вчера она уехала в Крон, чтобы вместе с Тобиасом что-то купить. Впрочем, сегодня к ужину они должны приехать в замок.

Вскоре все разошлись по своим делам. Патриция с помощью Таис увела перемазанного вареньем Николауса в детскую. Себастьян с Озриком отправились на конюшню осмотреть одну из лошадей захромавшую накануне, а мой шеф решил поиграть в шахматы с доктором Адамом. Я оказался предоставлен самому себе и захотел пройтись по окрестностям замка.

Я не желал признаваться в том, что причина, побудившая меня предпринять прогулку, – это надежда встретить Таис и, быть может, поговорить с ней. Выйдя из ворот, я перешёл мост, свернул с дороги налево и неторопливо пошагал по тропинке через окружающий Три Башни лес. Заблудиться я не боялся, так как серые каменные стены и черепичные крыши замка были всё время видны сквозь зелёные дубы и заросли ладанника, дрока и тимьяна. За пару часов я обошёл весь замок и снова вышел к мосту через ров. Во время прогулки мне навстречу несколько раз попадались местные крестьяне. Они вежливо здоровались со мной и сходили с тропинки, уступая дорогу.

Вернувшись, я поднялся в свою комнату и прилёг немного отдохнуть после прогулки. Мысли мои всё так же занимала прекрасная гречанка – этот яркий цветок жаркого юга, расцветший в хмурых лесах восточной Гвеции. Я впервые испытывал такие чувства к девушке. Да это и не удивительно. Сестёр у меня не было, учился я в мужской гимназии, поэтому кроме матери и нескольких знакомых университетских студенток с женщинами я не общался. Но встреча с Таис всё во мне перевернула. Лёжа на кровати, я представлял себе её лицо, разговаривал с ней, отважно признавался ей в любви и в своих фантазиях унёсся так далеко, что незаметно уснул.

Разбудил меня стук в дверь.

– Войдите! – крикнул я, ещё не совсем проснувшись. Спросонья мне вдруг представилось, что сейчас в мою комнату войдёт Таис. Однако вместо прекрасной гречанки в узкую дверь неуклюже протиснулась служанка в полосатом платье, с подносом, уставленным посудой.

– Полдник, месьер, – объявила она, ставя поднос на стол. Служанка была молода, хороша собой и кокетливо постреливала в меня зелёными глазками, пока я вставал и умывался. Освободив поднос, она двинулась было к двери, но я её остановил:

– Подожди, не уходи. Как тебя зовут?

– Вилемина, месьер.

– Послушай Вилемина, если ты не торопишься, расскажи мне немного об обитателях замка, пока я ем.

Девушка понимающе улыбнулась мне.

– У меня есть несколько минут. Вы полдничайте, а потом я унесу посуду.