Я вкратце описал эксцентричному нотариусу свою биографию и, к своему удивлению, без дальнейших разговоров был принят на службу с жалованьем в двести гведских крон в месяц и бесплатным питанием. На следующий день я, собрав свои скромные пожитки, переехал к доктору Мартиниусу, так как он предложил мне жить в его доме, в большой светлой комнате на втором этаже. Моя комната находилась рядом с его кабинетом и, таким образом, я был у него всегда под рукой. Свою квартирку на Кронской улице я сдал в наём одному приезжему студенту. Вот так началась моя самостоятельная жизнь.

Работа у месьера Мартиниуса оказалась не такой уж и трудной, как он пугал меня при знакомстве. Обычно с утра до обеда нотариус принимал посетителей: давал юридические консультации, заверял документы, выдавал доверенности. Я помогал ему в этом и, таким образом, постепенно набирался опыта. После обеда доктор уходил по своим делам в город. Во время его отсутствия, я занимался деловыми бумагами или возился в библиотеке. После ужина мы расходились по своим комнатам, и я изучал иностранные языки или право. Перед сном я немного гулял по окрестным улицам.

Кроме нотариуса и меня в особняке постоянно жила ещё служанка по имени Саския – та самая женщина, которая открыла мне дверь в первый мой приход сюда. Саския готовила и убирала в доме. Служанка оказалась отличной кухаркой, и только очень большой привереда остался бы недоволен её стряпней. Доктора Мартиниуса она всегда именовала старым месьером, а меня стала называть молодым месьером. В доме было чисто и тепло. К моим услугам была обширная библиотека. Нотариус был мною доволен. Так незаметно прошло несколько месяцев. Я чувствовал себя счастливым. Наша жизнь текла неторопливо, по раз и навсегда установленному распорядку и через короткое время мне стало казаться, что так всегда было и всегда будет. Как же я ошибался!

Доктор Мартиниус оказался действительно очень необычным человеком. Трудно сказать, сколько ему было лет. В зависимости от освещения и собственного настроения нотариус мог выглядеть и на сорок, и на шестьдесят. Его внешность, конечно, сразу обращала на себя внимание. При исключительно малом росте и редкостной худобе месьер Мартиниус был ещё и сутул, что превращало его фигуру в какое-то подобие вопросительного знака. Лицо моего хозяина было длинным и узким, с торчащим вперёд любопытным носом. Маленькие круглые голубые глазки сверлили собеседника и, казалось, видели его насквозь. Однако, при такой неординарной внешности месьер Мартиниус, как ни странно, производил на людей скорее приятное впечатление. Недостатки его внешности компенсировались кипучей энергией, которую он излучал, приветливым выражением лица и любезным обхождением со всеми, с кем ему приходилось иметь дело.

Как я уже говорил, он был совершенно лыс, без малейших признаков волос на голове. Но это был не тот случай, когда говорят, что умные волосы покинули глупую голову. Напротив, месьер Мартиниус обладал очень умной головой. Со временем я узнал, что мой хозяин являлся великолепным специалистом в области нотариального права, а также большим любителем и знатоком литературы. Кроме того, он отлично играл в шахматы и нередко просил меня составить ему вечером компанию. По сравнению с нотариусом, я был слабым игроком, но охотно соглашался сыграть с ним партию-другую, чтобы повысить своё мастерство.

Мне не понадобилось много времени, чтобы понять, что месьер Мартиниус был увлекающимся человеком. Его постоянно захватывало нечто новое, и он на короткое время отдавался этому весь без остатка. Плохое в этом было то, что увлечения хозяина отражались на мне и Саскии. Так, два месяца он посещал школу танцев и, несмотря на свой возраст, освоил несколько довольно сложных па. Нам со служанкой стоило больших трудов отговорить нотариуса научить и нас отплясывать весёлый перестук и гвинский танец с бубенчиками. А как-то одним из его клиентов оказался доктор Зудик, фанатичный поклонник вегетарианского питания. К сожалению, тощий как штакетник доктор убедил нашего старика в исключительной пользе овощей и фруктов и доказал ему, что мясо несёт всем нам скорую и ужасную гибель. После этого, некоторое время слово «жаркое» было в нашем доме под запретом, а Саския, накрывая на стол, едва сдерживала слёзы. К счастью, это продолжалось не долго. Однажды, когда мы с нотариусом, глядя друг на друга, уныло жевали морковные котлеты, патрон вдруг швырнул вилку на стол и пропищал:

– К чёрту эту гадость! Саския, нет ли в доме чего-нибудь мясного?

Была у старого нотариуса и маленькая слабость. Мой шеф благоговел перед титулованными вельможами, всеми этими князьями, герцогами, маркизами, графами и баронами. В нашей библиотеке на почётном месте стояли толстые тома «Гведского родословника» и старик проводил много времени, изучая генеалогию старинных знатных родов: Пергамéнтов, Даниэллей, Козелл-Козликов, Кронье, Делибрандов и других.

Королевский Геральдический департамент в лице моего шефа нашёл самого преданного читателя своего издания «Собрание гведских вельмож». Месьер Мартиниус мечтал однажды тоже получить золотые рыцарские шпоры и титул из рук самого короля. Стать графом или уж на худой конец бароном было самым заветным желанием старика. Мне было непонятно, как такое большое тщеславие помещалось в таком крошечном тельце.

Однако всё же главной страстью Бенедикта Мартиниуса, которой он отдавался со всем своим незаурядным темпераментом, была история. Он был горячим патриотом и неутомимым исследователем прошлого родной страны и её народа. Нотариус и меня постарался увлечь своей страстью к истории. Благодаря ему я познакомился со многими материалами на эту тему. Он постоянно рекомендовал мне прочесть ту или иную книгу и через короткое время я уже неплохо разбирался в этом предмете. Моему хозяину был необходим благодарный слушатель и частенько по вечерам мы удобно устраивались у камина в библиотеке и, потягивая кофе с коньяком, обсуждали различные моменты истории нашего королевства. Как-то доктор Мартиниус поделился со мной планами относительно своих будущих исторических исследований.

– Как известно, Мельхиор, у многих народов мира есть легенда о потопе. Есть такая легенда и у нас. Никто на самом деле не знает, откуда в Гвецию пришли племена под началом Алкуина, Кируина и Мелуина – трёх братьев-близнецов. Древнее предание говорит, что из чудесной Флорианы – Страны Цветов, где царила вечная весна. Боги заботились о том, чтобы жители этой страны не знали, что такое нужда, болезни и горе. Жизнь во Флориане была так легка и беспечна, что люди перестали ценить то, что им дали боги и сделались ленивы, завистливы и неблагодарны. Они требовали от богов всё больше и в своей жадности и гордости дошли до того, что стали поносить богов и говорить, что боги им не нужны. Разгневались за это на них боги и обрушили на Флориану свой гнев. Они попросили самого сурового бога Деуса наказать неблагодарных. И вот, задул страшный ветер, который ломал вековые деревья как тростинки, с неба на несчастных людей обрушился ледяной водопад, всегда тёплое ласковое море вдруг поднялось тёмной свинцовой стеной и пошло на берег, сметая всё на своем пути. Люди, возомнившие о себе, что они равны богам, гибли массами. Остатки народа бежали из Флорианы по единственному возможному пути на север, а наступающее позади них море поглощало вечнозелёные леса, цветущие сады, прекрасные города и уютные деревушки. Так с лица земли навсегда исчезла Счастливая Флориана.

Уцелевшие флорианцы выбрали своими вождями трёх братьев-близнецов Алкуина, Кируина и Мелуина. Разделив народ на три колонны, братья повели его дальше, в поисках нового места для поселения. Но нигде им не удавалось остановиться. Где-то не было воды, где-то земля была неплодородна, где-то местные жители были враждебны. Так в скитаниях прошло несколько лет. Многие погибли в пути. Всё это время несчастные беглецы неустанно просили богов смилостивиться над ними. Наконец, гнев богов стал утихать и, собравшись на совет, они решили простить оставшихся в живых флорианцев. Но, чтобы те не забыли полученного урока, боги повелели, чтобы отныне всё необходимое для жизни люди добывали себе сами тяжким трудом без помощи свыше.