– Вот именно! Мы бы так хорошо развлеклись, – сказал брюнет и подмигнул мне.

– Думаю, к концу вечера прекрасная Юля сменит цвет волос, – поддержал их третий.

А мне так противно стало. Ведут себя, словно могут купить всё в этом мире. Уверена, что никто из них и дня не проработал. Как можно уважать таких.

– Думаю, вы удивитесь, – холодно отрезала я. – Что вам принести?

Блондин внимательно смотрел на меня, и этот взгляд мне совершенно не нравился.

– Принеси нам коньяк, рюмки, соль и лимон, Юля.

Я развернулась и направилась к бару. Очень быстро передо мной поставили поднос, и я поплелась обратно к столику. Расставила там заказ и убрала поднос.

– Приятного вечера, – сказала и поспешила уйти.

Но блондин схватил меня за руку, останавливая.

– Выпей с нами, Юля.

– Да, раз не даешь, – засмеялся брюнет.

– Мне нельзя, – ответила я и попыталась вырвать руку, но не получалось, захват стал лишь сильнее.

Пульс начал частить, а по спине поползли мурашки страха. Я не хотела находиться рядом с ними.

– Тогда будем пить мы, а ты будешь украшением стола.

Я даже понять ничего не успела, как меня усадили на стол. Хотела спрыгнуть, но мне не дали. Двое удерживали по краям стола. Я начала извиваться, хотела закричать, но блондин закрыл мне рот рукой.

– Замолчи. Тебе разве не сказали, кто мы такие, и что можем с тобой сделать? Заткнись и делай, что приказываем. Всё равно тебе никто не поможет, посмотри вокруг.

И я посмотрела. Здесь творился настоящий ужас… И я поняла, что он прав.

– А теперь будь послушной и открой рот.

Он убрал от моего рта руку и засунул между губ рюмку. Я дышала через раз. Меня сковало страхом, я словно со стороны наблюдала за всем. Смотрела, как парень положил лимон мне между грудей и насыпал соль на бедренную кость.

Что он делает?..

И тут он приблизился ко мне. Открыл рот и захватил им рюмку, которая была у меня во рту. Он был так близко ко мне, что меня начала бить дрожь. А потом он наклонился за лимоном, и я в ужасе наблюдала за тем, как он наклоняется и слизывает соль с моего тела. Его влажный, теплый язык дотронулся до меня, и меня начало тошнить. Я думала, меня вывернет наизнанку. Он поднялся и облизал губы с довольным видом.

А потом он стал у моей головы, поменялся с другим местами.

– Следующий.

Юля

Кровь шумела в ушах, а сердце в груди билось пойманной птицей. Когда ко мне приблизился другой урод, я поняла, что не выдержу просто. Я представила, что он будет касаться меня, и мне просто крышу снесло. Я начала вырываться с силой, о которой и не знала. Языком вытолкала рюмку изо рта, и алкоголь расплескался по груди. У меня получилось вырвать одну руку.

– Отпустите! – закричала, но мои мучители лишь засмеялись.

Снова попытались сковать по рукам и ногам.

– Нет! – я вертелась, как уж на сковородке.

– Какая дикая кошечка.

– Кис-кис, малышка, расслабься, и мы сделаем тебе хорошо…

– Или продолжай сопротивляться, так даже лучше.

Я хотела закричать, но блондин закрыл мне рот и нос рукой. И сделал это специально, я начала задыхаться. Паника накрыла с головой, а слёзы потекли из глаз, никогда в жизни я ещё не чувствовала себя такой беспомощной…

И самое отвратительное – столько людей вокруг, но никто и не думает помогать, всем всё равно. Как в реальной жизни… Воздуха в лёгких не осталось, я начала задыхаться, забилась из последних сил, но этот урод даже не думал ослаблять хватку. Ему нравилось, что он делал со мной!

Когда я уже думала, что просто потеряю сознание, его рука исчезла с моего рта. Я сделала глубокий вдох и закашлялась, лёгкие огнём горели, а горло драло наждачкой. Перевернулась на бок и пыталась прийти в себя. Шок от происходящего стал немного отступать, и тогда я поняла, что меня уже никто не держит. Я быстро села, стала моргать, чтобы смахнуть слёзы. Увидела, как троих моих «клиентов» держит охрана и что-то выговаривает, но не уводят. Парни что-то недовольно отвечают и пересаживаются за другой столик, где к ним тут же подходит Ольга. Я в таком шоке, не передать словами.

Встречаюсь взглядом с блондином и вздрагиваю от ненависти в его глазах. Кожа покрывается мурашками, и волоски на теле встают дыбом. Больше никогда в жизни я не хочу его видеть.

– Вставай, – говорит один из охранников и просто снимает меня со стола.

Мне приходится схватить его за руку, чтобы не упасть. Ноги отказываются держать меня. Чувствую запах алкоголя, которым провонялась моя форма, и меня снова начинает тошнить. Я стараюсь дышать ртом.

– Пошли, – подталкивает меня вперёд.

Я смотрю в пол, чтобы не видеть ничьи взгляды. Мне уже всё равно, куда меня ведут и что собираются делать. Такая апатия накатила. Могут даже вернуть этим ублюдкам. Плевать. Охранник открывает дверь и толкает меня внутрь. Я цепляюсь каблуком за порожек и падаю на пол, больно ударяюсь коленями. Так и сижу в позе покорной рабыни несколько секунд, стараюсь справиться с болью. А потом поднимаю голову и встречаюсь с чёрными, бездушными глазами.

Тимерлан Абрамов, собственной персоной.

Стоит, прислонившись к столу, скрестил руки на груди и смотрит на меня. Сейчас на нём надета белая рубашка с короткими рукавами, чёрные брюки и лоферы из мягкой кожи. Лицо красивое, смотреть больно. Абсолютно бесстрастный, ни одной мысли не понять. Медленно встаю с пола, не доставлю ему удовольствия видеть меня сломленной и жалкой. Даже учитывая мои каблуки, я всё равно ниже него почти на голову. Гордо выпрямляю спину и встречаю его взгляд. И я чётко понимаю, что в этот самый момент я ненавижу этого человека. Он играючи разрушил мою жизнь.

В кабинете так тихо, что слышно лишь моё рванное дыхание. Признаюсь честно, я боюсь человека, стоящего передо мной, только глупец не почувствует его давящей ауры. Но мне уже нечего терять, что он ещё может сделать со мной?!

– От тебя одни проблемы, уборщица, – говорит тихо, а я вздрагиваю от его голоса. В нём слышится лёгкий акцент, но я не могу понять, какой именно. – А проблемы надо решать.

Он делает шаг ко мне. Я дергаюсь назад. Его чувственные губы трогает намёк на улыбку. Я ненавижу себя за эту слабость и трусость. Он снова делает шаг, но в этот раз я заставляю себя стоять на месте. Хоть на это и уходят все силы. Все инстинкты самосохранения вопят, что я должна сдаться ему, покориться, пасть ниц и просить о прощении. Я стискиваю зубы. Не дождётся.

Абрамов становится передо мной, и в лёгкие забивается его запах. Сама не осознаю, как начинаю дышать глубже. Он пахнет мускусом, чистотой, опасностью и болью. Мужчина протягивает руку и сдирает с меня парик. В его движениях никакой нежности, такое чувство, что он не знает даже значения этого слова. Застёжки, которые удерживали парик, выдирают мне волосы, я морщусь от боли. Он откидывает розовое нечто в сторону и распускает мне волосы. Они огненным водопадом рассыпаются по моим плечам. Он накручивает локон себе на палец. Я смотрю на его руку, которую украшает множество татуировок, а под ними… Это шрамы?

Тянет за локон сильнее, заставляет смотреть на него. Поднимаю взгляд к его лицу. Он молчит, просто рассматривает меня. А мне прикрыться от его взгляда хочется. Нервы на пределе, звенят от напряжения.

– Я не вернусь туда, – говорю срывающимся голосом.

Абрамов приподнимает бровь. Я веселю его.

– Мне всё равно, что ты сделаешь со мной, – к черту официоз. – Я не шалава и не шлюха, не позволю, чтобы со мной так обращались. Не знаю, зачем я тебе и что ты хочешь со мной сделать… Но я лучше буду обратно мыть клуб, чем участвовать в этом… Этом… – меня так трясло, что я не могла подобрать слова.

– Ты думаешь, что можешь ставить мне условия, Ю? – спрашивает, я вздрагиваю и тяжело сглатываю.

– Это не условия, я констатирую факт.

– Ты считаешь себя лучше тех девушек? – наклоняет голову набок, словно пытается прочитать мои мысли.