Каждый раз, когда Рома ее целовал, внутри разгорался пожар, и казалось, только он знает, как его потушить. Углубляя поцелуй, она слегка потянула его за волосы, заставляя наклониться к ней. Слишком высокий, но ей это нравилось.

– Лу, не спеши, – мягко остановил ее Рома.

Она сразу поняла, что причиной такого его поведения стали ее ночные откровения. Он смотрел на нее не так, как раньше, трогал почти невесомо и целовал легко и нежно. А ей хотелось совсем другого. Ближе, сильнее.

– Я не какая-нибудь кисейная барышня, – фыркнула она, сверкнув глазами. – Не нужно разводить все эти сопли только из-за того, что я вчера сказала. Забудь об этом. Мне не нужны никакие скидки.

– Злишься? – Глупый вопрос, он легко читал это в серой дымке ее глаз. – Я просто хочу сделать все правильно.

– Если твое «правильно» означает это, то засунь его себе в…

Лу не удалось договорить, потому что Рома заткнул ее поцелуем. Таким, как ей хотелось, от которого появлялась предательская дрожь в коленках, а низ живота обожгло знакомым уже жаром. Руки парня легли на ее ягодицы, крепко сжимая их через грубую ткань джинсов, а губы впились в шею где-то за ухом, оставляя сочный засос. Только Лу вошла во вкус, как он резко отстранился.

Оставив ее жадно ловить ртом воздух, Рома закурил, наслаждаясь тем, как лихорадочно блестят ее глаза.

– И какого черта? – возмутилась девушка, вытаскивая сигареты. Она смотрела на него с обидой и непониманием.

– Наказание, – пожал плечами Рома.

Бог свидетель, ему нелегко было заставить себя оторваться от нее. Лу заводилась мгновенно и разгонялась до сотни за секунду, вспыхивая в его руках. Но тем слаще было ее дразнить.

– Чего?! – Лу чуть дымом не поперхнулась. – Совсем офигел?

– Ты слишком много ругаешься.

Тут Рома не соврал. Это, пожалуй, единственное, что ему в ней не нравилось.

– А вот это тебя совсем не касается.

Она никому не позволяла ее воспитывать, даже собственной сестре. И уж точно не какому-то Роме, который стоял совсем рядом и смотрел на нее раздражающе насмешливо, явно наслаждаясь тем, как она злится.

– Еще как касается. – Парень провел пальцем по ее верхней губе. – Красивый рот, и грязные слова. Тебе это не идет.

– Номер не прокатит, – отрезала Лу. – Сама решу, что мне идет.

– Проверим? – шепотом предложил Рома, выдыхая дым рядом с ее ухом. – Будешь ругаться, буду наказывать.

– А не пойти ли тебе в жопу? – назло ему грубо.

– Тебе понравится, – пообещал Рома. – И, кстати, ты наказана, – пропел он и пошел к машине, оставив ее растерянно сжимать тлеющую в пальцах сигарету.

– Боже, ты серьезно?

Ситуация поражала своей абсурдностью. Не верилось, что он действительно уйдет из-за такой фигни, следуя своим воспитательным целям.

– Я тебя предупреждал, – послав ей воздушный поцелуй, он хлопнул дверцей машины и уехал.

Лу снова закурила, присев на невысокий заборчик.

– И что это, блять, сейчас было?

16. Люди глядят на наличие перьев [29]

– Рокса-а-а, – стонала Лу, лежа на разобранном диване в трусах и футболке, – я никуда не поеду. Брось меня дома.

– Хватит валяться, – фыркнула старшая сестра, заглядывая в комнату. – Собирайся.

– Зачем нам туда ехать? – продолжала капризничать Лу. – Вонючий театр. Я не выспалась…

– Так. – Роксана уселась на диван и взяла ее за плечи. – Ты поедешь со мной в этот чертов театр, потому что я хочу туда не больше твоего. Но я училка и теперь, по ходу, всем кругом что-то должна.

– Нет, это потому что ты хочешь быть для всех хорошей, – высунула язык Лу. – Знаешь, сколько раз Марина Геннадьевна ездила с нами на экскурсии? Ноль. А знаешь почему? Потому что ей плевать, что мы о ней думаем.

– Блин, я не думала, что Даша реально все организует. – Рокса рухнула рядом с сестрой. – Я надеялась, что Галинка ее пошлет, и все. Не могу же я теперь дать заднюю.

– А я пошто страдаю?

– Потому что Рома без тебя не поедет. А я предпочту его в качестве сопровождающего, чем трудовика. Этот извращенец постоянно пялится на мои сиськи и поигрывает своей монобровью, бр-р-р! А Олька занята уже – свидание, видишь ли, у нее. Так что давай, выручай меня.

– Сама виновата. Вот и тусуйся с Михалычем, – капризно сказала мелкая, заворачиваясь в одеяло, как шаурма.

– Лусине! А ну поднимай свою тощую задницу с кровати и одевайся!

Роксана принялась толкать мелкую к краю дивана.

– Да все-все, одеваюсь. – Лу побрела к шкафу. – И ничего она не тощая.

– Ну-ну.

Роксана хмыкнула и вышла из комнаты, оставив сестру осматривать свою пятую точку.

Покрутившись у зеркала, Лу решила, что, конечно, природа могла бы быть немного благосклоннее и наградить ее формами поаппетитнее. Стянув футболку, она провела пальцами по маленькой, но аккуратной груди и недовольно цокнула. Раньше она очень парилась из-за этого и носила пуш-ап лифчики, а потом решила, что раз ей наплевать на весь мир, то зачем? С крошечной грудью ее это не примирило, но от пуш-апа она отказалась.

А сейчас ей почему-то до жути захотелось создать хотя бы видимость груди для Ромы. Разозлившись на себя за эту мысль, Лу выругалась и решила вообще не надевать лифчик – все равно поддерживать там было особо нечего. Надев майку на тонких бретелях, она натянула сверху толстовку.

– Это что такое? – в дверном проеме показалась возмущенная Рокса. – А более застиранной толстовки у тебя не нашлось?

– Ну что?

Лу продемонстрировала типичную реакцию оскорбленного подростка. Сутулые плечи и угрюмый взгляд.

– Не что, а ты с парнем поедешь. Неужели не хочется быть красивой?

– А так я не красивая?

– Нет, ты просто как чмо, – решительно сказала Рокса.

– Ты меня достала! – возмутилась Лу и стремительно пошла на кухню. Вытащив сигарету, она распахнула окно и закурила. – Какая разница, во что я одета? – спросила она у старшей, которая уселась на соседний стул и тоже вытащила сигарету.

– Ну, во-первых, мы идем в театр. А во-вторых, мужчинам нравится, когда девушки наряжаются для них.

– Много чести.

– Лу, что за юношеский максимализм? Тебе же нравится Рома, разве нет? – Голос Роксы смягчился.

– Я просто не хочу становиться другой из-за кого-то. Я хочу быть собой, – тихо сказала Лу, – до самого конца.

– Будь собой сколько угодно, я что, против? Но эту толстовку надо сжечь, – подвела черту Рокса. – И, кстати, мы опаздываем.

В итоге Лу сменила толстовку на красную рубашку, а вместо джинсов отдала предпочтение облегающим черным брюкам. Привычно подведя глаза черным, она осталась вполне довольна результатом. Роксана же надела скромное темно-синее платье с длинными рукавами и сделала почти незаметный макияж, но все равно выглядела просто волшебно.

– Почему мать у нас одна, но ты красивая, а я нет? – вдруг спросила Лу.

– Откуда в твоей голове такой бред? – простонала Роксана. – Просто мы разные. И ты еще не нашла свою изюминку.

– У меня их целых две, если ты об этом, – фыркнула Лу.

– Дуреха. – Рокса накинула терракотовое пальто. – Не в сиськах счастье.

– Вот не тебе об этом говорить. У тебя с этим все в порядке.

Роксана проклинала чертов театр, пока она и двадцать ее учеников тряслись в электричке. Поездка обещала быть веселенькой. Во-первых, рядом с ней уселся Кропоткин, который донимал ее бесконечными расспросами об учебе, любимых фильмах и прочей ерунде. Напротив сидела Даша, которая то и дело встревала в их разговор, отвлекая внимание Антона, за что училка была ей премного благодарна. Рядом с Дашей у окна сидел Кирилл. Заткнув уши наушниками, Андреев-младший равнодушно пялился в окно, время от времени кидая насмешливый взгляд на Роксу, которая сжималась, как могла, чтобы отодвинуться от настигающего ее Кропоткина.

Рома и Лу сидели отдельно от всех в конце вагона, так что Рокса могла только любоваться их макушками, торчавшими из-за спинки сидений.