Тормознув на красный, Рома кинул взгляд в сторону Лу и увидел, как подрагивают ее плечи. Она снова плакала.

– Лу. – Он впервые позвал ее по имени. – Что случилось? – Он старался говорить как можно мягче, ожидая, что она снова пошлет его. Но она неожиданно ответила:

– Я обидела самого дорогого в своей жизни человека и теперь не знаю, как все исправить, – с трудом подавив беззвучные рыдания, ответила девушка. – Останови, я выйду.

– С парнем поссорилась? – Это бы объяснило и ее слезы, и странное поведение в клубе.

– Ты думаешь, я бы стала убиваться из-за какого-то там мужика? Серьезно? – Сарказм в ее голосе никак не сочетался с красным, опухшим лицом. Рома сильно удивился. Ему казалось, что потолок среднестатистических женских проблем – неудачный маникюр или размолвка с парнем. – Останови, – потребовала она, и парень завернул в ближайший двор, решив, что спорить бесполезно.

– Эй. – Он все же перехватил ее руку, когда она потянулась, чтобы открыть дверь. – Расскажи мне, может, я что-то подскажу?

Почему-то ему было важно успокоить ее. Просто поговорить, ничего больше.

– Это вряд ли, но спасибо за предложение, – она как-то совсем по-детски стерла с лица слезы, – и извини, что ударила тогда. Пока.

– Тебе не обязательно быть такой, – вдруг сказал парень, опасаясь ее реакции. Но он не мог не сказать этого. Ему хотелось, чтобы она все ему рассказала. Хотелось сделать так, чтобы она перестала плакать.

– Я не могу по-другому, в том-то все и дело.

Она вышла из машины и пошла куда-то, не оглядываясь, оставив его в полной растерянности. Он никак не мог понять, что было в голове у этой девчонки. И он почему-то был уверен, что они еще встретятся, все-таки город у них небольшой.

5. Мы друг другу могли постоянно прижигать окончания нервов [9]

Лу сидела в кресле, бездумно черкая в блокноте. Она хотела заняться незаконченным эскизом для тату, но мысли ее были где-то далеко. Она снова и снова вспоминала Рому, который прочно обосновался в ее голове. Ей было ужасно стыдно за то, что она ревела при нем, как девчонка. А от одной мысли об их поцелуях тело наполнялось болезненным возбуждением, не находившим себе выхода. Такие странные, непривычные и неоднозначные эмоции переполняли ее, вытесняя все остальное. Она не понимала, что с ней происходит, но это уже становилось навязчивой идеей. Может, дело вовсе не в Роме, а ей просто нужен секс? Отложив свои почеркушки в сторону, она уставилась на Ника, сидевшего на кровати с гитарой в обнимку и что-то мурлыкающего себе под нос. Он единственный из всей группы, кто не имел никакой другой работы и тратил все свободное время на сочинительство.

– Ник. – Лу распахнула окно и закурила. Он отложил гитару и тоже потянулся к сигаретам. – А ты хоть с кем-нибудь трахаешься? – вслух прозвучало гораздо хуже, чем она ожидала, но Ника это не смутило.

– Иногда.

Откинувшись на спинку кровати, Ник вытянул ноги на покрывале. Больше всего Лу нравилось, что с ним можно было вот так запросто поговорить о чем угодно. И его ничто не смущало.

– С девушками или парнями? – Лу задала давно волновавший вопрос.

– Кроха, – тихо фыркнул парень, – то, что я люблю музыку больше, чем девчонок, еще не говорит о том, что я гей.

– Мне просто интересно, – отправив окурок в окно, она плюхнулась на кровать рядом с ним. – И как часто ты…

– Когда как. А что?

Лу изобразила странный жест руками, не зная, почему спросила его об этом. Наверное, просто стало интересно. Она рассматривала Ника, невольно сравнивая его с Ромой. Он был симпатичным, это факт. Высокий, жилистый, с красивыми пальцами музыканта. Но все равно это было не то. Многие девчонки мечтали оказаться на ее месте. А она смотрела на него и думала о другом парне, с которым виделась всего два раза. В первый раз она вешалась на него, как шлюха, а во второй истерила, как разведенка. Наверное, он считает ее ненормальной. Да и какая на фиг разница, что он думает. В жопу Рому.

– Ник, а почему мы никогда не…

Ей не нужно было продолжать, он и так ее понял с полуслова.

– Не знаю.

Ник продолжал смотреть в потолок, выпуская изо рта колечки дыма. Лу почувствовала его руку на колене. Он как нельзя точно понял ее тонкий намек. Пальцы слегка сжались, а потом заскользили вверх, к краю коротеньких домашних шортов. Ник гладил ее бедро, то чуть-чуть забираясь под ткань, то спускаясь обратно. Докурив, он затушил бычок и потянул Лу к себе, усаживая себе на бедра.

Она не была против. Это же все равно должно рано или поздно случиться, так почему бы не с тем, кого она знает и кому безоговорочно доверяет? Лу первая поцеловала его, проскользнув языком меж приоткрытых губ, прижимаясь к Нику грудью. На нем не было футболки, и она провела пальцами вдоль его ребер вверх к плечам и запуталась пальцами в отросших волосах. Ник улыбнулся сквозь поцелуй. Длинные пальцы огладили бедра девушки, слегка сжали ягодицы и проскользнули под майку, лаская худую спину. Лу расслабилась в его руках, под его почти невесомыми прикосновениями. Почему-то ей совсем не было стыдно или неловко. Ни капельки.

Только ощущение неправильности не оставляло. Она чувствовала, что Ник возбужден, ощущала бедром характерный бугорок на его джинсах, только вот не могла ответить тем же. Ей нравилось, как Ник ее трогал, как целовал. Это было очень приятно и так не похоже на то, что было с Ромой. Было легко и тепло, но не возбуждало. Совсем.

Она замерла.

– Малыш, ты не хочешь? – выдохнул Ник куда-то в ее шею, когда его пальцы коснулись застежки лифчика.

– Не знаю, – прошептала Лу, осознавая всю нелепость ситуации. Еще недавно ей хотелось до боли, до дрожи в коленках. Только не с ним.

– Значит, нет, – нисколько не расстроившись, сказал Ник, выпуская ее из объятий и снова закуривая. Спокойно, словно он с самого начала знал, что она передумает. – Что это с тобой такое? – лукаво спросил он, убирая с ее лица выпавшую из пучка прядку.

– Почему ты так спокоен? – вопросом на вопрос сказала Лу, потому что у нее все равно нет ответа.

– Ну, это же всего лишь секс, он ничего не значит и ничего не меняет. Если захочешь, мы можем сделать это, а если нет, то я могу продолжить писать.

– Вот так просто? Почему тогда столько шумихи вокруг?

– Потому что люди – дураки, – фыркнул музыкант.

– А каким был твой первый секс? – И все же было очень любопытно. Ей было не с кем поговорить о таком, кроме Аньки, которая сама ничего об этом не знала.

– Стремным. Много возни, мало удовольствия. Но потом будет лучше, – пообещал брюнет, а потом подтолкнул ее в бок. – Раз секс отменился, иди пожарь котлетки, а?

– И этот человек загонял мне про романтизм? – закатила глаза Лу, покорно направившись на кухню. – Котлетки ему подавай, – бормотала она себе под нос.

Лу обожала Ника за то, что с ним можно было поговорить обо всем. И он никогда не смеялся. А еще она поняла, что очень хочет встретить Рому еще раз. Возможно, тогда она сможет наконец понять, почему не может перестать вспоминать его дыхание на своих губах.

Рома задумчиво вертел зажигалку, которая благополучно вернулась к нему пару дней назад. Это была самая обычная зажигалка, вся фишка была в железном чехле. Выглядело стильно, но при этом не нужно было постоянно заправлять, как «Зиппо». Но главное, это был подарок от вредного младшего братца, который он привез из своей первой самостоятельной поездки за границу. Брата Рома любил безмерно, и тем ценнее была эта безделушка, с которой он не расставался вот уже три года.

Прикурив, Рома спрятал ее в карман и кинул взгляд на часы. Брат почему-то задерживался. Парень уже собрался ему звонить, как вдруг увидел пропущенное сообщение. Оказывается, Кирилл несколько минут назад написал ему, что опоздает, потому что у них внеплановая тренировка перед соревнованиями.