Чернь медленно поднял мордашку и грустными глазками взглянул на Эйдена.

– Да, друг. Глупо не так ли? – спросил Эйден Черня, едва улыбнувшись. – Мы каждый день приходим и рассказываем ей что произошло. Уверен, ты мечтал поскорее отправить её в нижний мир, чтобы она обо всём узнала и смогла к тебе прикоснуться. Так же, как и я мечтал, чтобы она не сбежала, узнав о моих чувствах. Это должен был быть лучший день в моей жизни… День, когда она сама поцеловала меня. Получили, добились. А теперь сами не можем её почувствовать, она ведь нас даже не слышит.

Чернь продолжительно мяукнул.

– И что ты хочешь этим сказать? Я опробовал всё что только можно. При одном малейшем упоминании о нижнем мире от Ля, Ксандрия убьёт её, ты ведь слышал Даниэля. Если бы мы раньше узнали, что действительно произошло с её родителями, мы бы могли это предотвратить. Остаётся лишь надеяться. Даниэль точно допустил где-то ошибку. Все ошибаются, он не исключение.

Кот медленно опустил голову на постель и ближе придвинувшись к хозяйке уснул.

Эйден лёг рядом с Ксандрией, небольшая кровать, не то что в Академии, но это в данный момент волновало его меньше всего.

– Эйден, просыпайся. – шептала Ля, толкая парня за плечо. – Мне пора будить её.

– Да, встаю. – сказал сонно Эйден, протягивая руку к кольцу на тумбочке.

Ля взяла кольцо подруги и аккуратно, чтобы не разбудить её, надела на безымянный палец. Махнув рукой, выманивая Эйдена, пошла к дверям, Чернь двинулся следом.

– Как вы? – спросила обеспокоенно Ля, закрывая за ними двери.

– Всё в порядке, не переживай. – выдавив жалкую улыбку, которая вряд ли могла кого-либо обмануть, сказал Эйден, но притворяться уже слишком устал. – Я всё ещё пытаюсь дать силу умертвию. Мы разрушим контур и наложим свой. Даниэль больше не будет нужен королевству лесов, и я лично убью его.

– И что тогда? – шёпотом спросила Ля. – Ты не можешь без неё наделить Итана силой, ты и так без сил. Я же вижу, что ты с этой пустотой в душе вообще ни на что не способен. Даниэль этого и добивается. Он сам сказал, что вернётся и заберёт вас, когда придёт время, и поверь, оно скоро наступит, если ты продолжишь себя так изматывать!

– А какие у нас ещё варианты? – гневно спросил Эйден. – Я не могу просто ждать пока она вспомнит. Даниэль стёр память Кэтрин, но ведь Селен могла говорить о Саймоне. Ты не можешь. Сейчас всё гораздо хуже! Любое упоминание о нижнем мире она выжигает пламенем, даже не осознавая этого, и в следующий раз у меня не получится его погасить!

– Ксандрия не Кэтрин, а ты не Саймон! – процедила сквозь зубы Ля и устало выдохнула. – Отдохните, вы оба уже начинаете походить на умертвия. Мне пора будить её. До вечера.

Эйден и Чернь действительно вымотались. Мало спали, почти не ели. Всё свободное время Эйден проводил на кладбище, стараясь вложить силы в умертвие, но результатов не было. Всё становилось только хуже. Чернь не отходил от него ни на шаг, каждый день был рядом, верный друг.

– Идём, монстрик. Нам нужно набраться сил, а потом на кладбище. – тихо сказал Эйден, направляясь прочь от комнаты любимой.

«Новое утро, вновь так тяжело… Но жизнь прекрасна, нужно просто подняться с постели и делать то, что нужно.» – подумала я.

– Ксандрия, просыпайся. – шептала Джулия, поглаживая моё плечо. – Пора вставать. Будешь кофе?

– Спасибо, сестрёнка. Конечно буду. Кофе – главная радость в моей жизни. – ответила с лёгкой улыбкой я. – После Дэна, разумеется.

Ля грустно опустила глаза, выдавив жалкую улыбку, за которой скрывалась смертельная тоска и душевная боль.

– Эй, сестрёнка, ты чего? – встревоженно спросила я, приподнимаясь в постели. – Всё хорошо, я шучу. Ты каждый день так странно себя ведёшь. Всё ведь хорошо.

– Да, милая. – ответила Джулия, всё так же жалко улыбаясь и опустив голову, но по щекам потекли слёзы. – Это я от радости за тебя.

– Плачешь от радости?

– Да, Ксандрия… от радости… Я хотела кое о чём спросить тебя.

– Конечно спрашивай, что угодно. – сказала я, взяв любимую сестру за руку.

– Ты действительно счастлива? – неуверенно спросила Джулия. – Не то чтобы я сомневалась, но всё же… В твоей душе нет сомнений или… пустоты?

– Знаешь, милая… – едва улыбаясь начала я. – Тяжело по вечерам. Мне трудно ложиться спать. День так выматывает. Я скучаю по Дэну перед сном, мне его не хватает. Это странное чувство, но к вечеру я так сильно выматываюсь, что становится всё труднее.

– С каждым днём, ты ложишься всё позднее. Вот я и решила спросить.

– Ненавижу ночи, ненавижу сон. Мне нравится бодрствовать! – радостно ответила я. – На сегодня масштабные планы. У нас ведь выходной. Хочу съездить в наш ресторан и обговорить меню с поваром.

– Конечно, милая. Езжай. У меня тоже дела, хочу встретиться с другом. – ответила Джулия и вышла за двери.

Как же тяжело Ля видеть свою подругу такой! Раньше она могла лишь мечтать о том, чтобы у неё появилась подруга, называющая её сестрой. Кто-то настолько близкий, готовый принять её в свою семью и считать родной. Теперь же она ненавидела, когда Ксандрия говорила «сестра» или называла её полным именем.

Достав из кармана небольшое зеркальце, поправила свой макияж. Вытерла набежавшие слёзы и направилась к порталу Академии.

Привычным маршрутом к порталу и через врата. Директор привык к тому как Ля, Эйден и Итан уходят к Ксандрии, потому снял защиту для них. Уж слишком часто срабатывал сигнал о проникновении, надоело.

Зайдя в комнату Итана, парня там обнаружить не удалось.

«Ну разумеется, опять строят гениальные планы, которые провалятся. А гореть буду снова я!» – подумала Ля и направилась в комнату Эйдена.

Защита давно была снята, зайти в его комнату мог кто угодно. Вот только никто не рискнёт. Вся Академия давно поняла, что значит для него Ксандрия, после того как пару дней назад, явно какой-то глупец, украл с её кровати плед. А точнее, так Эйден подумал. Плед взяла Ля, замёрзла. Но Эйден решил, что очередные недо-фанаты ворвались в их с Ксандрией покои и выкрали её, никому не нужный, плед. Горело мужское крыло красиво, не пострадали лишь комнаты Эйдена, Итана и Ля. Остальные восстанавливают до сих пор.

Но сунуться больше никто не смел. Обходили по дуге.

Дёрнув ручку двери, Ля тихо впорхнула в комнату Эйдена.

– Тише. – шёпотом произнёс Итан. – Еле успокоил.

Эйден и Чернь мирно спали на постели Ксандрии.

– Ты их вырубил? – удивлённо спросила Ля. – Как ты заставил их поспать? Они ведь на кладбище рвались.

Итан лишь пожал плечами:

– Попросил у Директора какое-нибудь зелье, способное свалить их с ног. Он сказал три капли Эйдену и пять Черню. Ну я и добавил в чай Эйдена шесть, и в молоко Черня десять. Они так вымотались за эти дни, что не почуяли.

Ля медленно подошла к Итану и нежно обняла:

– Ты молодец, любимый. Сам то как? Устал?

– Немного. Как Ксанка?

Ля медленно отстранилась от эльфа и взяв за руку, потянула прочь за двери. Выйдя в коридор, направилась в свою комнату, вместе с напарником.

– Боюсь если он услышит её имя ещё хоть раз, проснётся и пойдёт на кладбище, лучше поговорим здесь. – тихо сказала Ля, присаживаясь на свою постель.

Итан устало ухмыльнулся:

– Тут ты права. Рассказывай, как она?

– Она счастлива. Но… сегодня Саша сказала нечто странное. Я спросила нет ли в её душе сомнений или пустоты, а она сказала, что ей трудно ложиться спать. Говорит ненавидит сон.

– Наша Ксанка? – удивлённо спросил Итан. – Наша Ксанка ненавидит утро! Сон она обожает! По всей видимости ей тяжело без Эйдена по вечерам.

– Вот и я так же решила, а она думает что ей тяжело без Дэна! Мерзкий слизняк! Прикончу его, когда всё это закончится.

– Тише, любимая. – улыбаясь начал Итан, приобнимая Ля за изящные плечики. – Ты же понимаешь, это не его вина. Даниэль использует этого несчастного так же как Ксанку.

– Я тут подумала… – медленно начала Ля. – Она не сможет так долго… Кэтрин провела без Саймона семь лет, но у неё была Ксандрия. У неё был огонь, у неё была могила её мужа. Она боролась так долго. Ксандрия ненавидела верхний мир, я точно знаю. Она не сможет без пламени. А ещё, она не сможет без Эйдена!