Не во тьме мы оставим детей,
Когда годы сведут нас на нет;
Время светится светом людей,
Много лет как покинувших свет.
Подавляющее большинство выпускников нашей школы, ежегодно, с первой же попытки поступало в вузы Москвы, Ленинграда, Куйбышева, Свердловска, Томска и других индустриальных городов; теперь это предстояло нашему выпуску; из суеверия никто из нас не рассказывал, куда едет поступать (вдруг не поступит), поэтому все разъехались в неизвестном направлении.
И где ж вы, резвые друзья,
Вы, кем жила душа моя!
Разлучены судьбою строгой,-
И каждый с ропотом вздохнул,
И брату руку протянул,
И вдаль побрёл своей дорогой. (Пушкин)
В июле я и ещё несколько одноклассников отправились поездом в Москву; к тому времени я уже передумал, а если честно, струсил поступать в Казанский авиационный, узнав об огромном прошлогоднем конкурсе, поэтому ещё ничего не решил с выбором вуза; ведь известно, – хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Наш поезд отошёл от станции Рубцовка, последний раз я взглянул на посёлок АТЗ, затем город исчез, исчезли позади и его пригороды, последние грани того мирка, в котором я жил до сих пор; впереди развёртывался простор, неведомый и заманчивый; добирались до Москвы шесть суток: сутки до Новосибирска и пять до Москвы; стояла жаркая погода, в вагоне было очень душно и, несмотря на то, что поснимали с себя почти всю одежду, мы были потными, всё время обтирались полотенцем; на полпути до Барнаула поезд надолго остановился в степи и все пассажиры побежали к озеру купаться; а проезжая станцию Калманка мы вдруг услышали страшный грохот, доносившийся с неба – это летали современные реактивные самолёты и впервые я наблюдал: самолёт на огромной скорости в абсолютной тишине перелетал наш поезд, и только через несколько секунд стал слышен грохот – следствие преодоления звукового барьера; в Новосибирске стоянка была по расписанию 70 минут, сменили паровоз и поехали дальше, войдя в расписание транссибирской магистрали; в дальнейшем таких больших стоянок не было; в Москве на вокзале меня встречали трое родственников моего возраста: двоюродный брат Эрик и сёстры Майя и Неля, к ней домой мы поехали на метро; там угостились чаем с очень вкусными конфетами, её мама работала на кондитерской фабрике «Красный Октябрь»; о моих далёких родных я часто слышал от родителей, но никогда их не видел; они находились в постоянной переписке с мамой, и я уже был много наслышан о них; мои сверстники, проживающие в Москве и Киеве, уже давно занимали мои мысли; Эрик отвёз меня к себе домой на Ленинскую слободу (метро «Автозаводская»); он был рад познакомиться с братом, о котором много слышал от учившегося в Москве Виктора, а я видел брата только на фото в альбоме отца; но с первой же встречи нами овладели родственные чувства, я до сих пор слышу их в памяти, точно это было вчера; на следующий день мой дядя Давид предложил поступать в московский химико-технологический институт (МХТИ), куда поступал Эрик; но я, алтайский провинциал, испугался обстановки, увидев в коридорах множество абитуриентов; подумал, что такие места не для меня, и отказался поступать; да и профиль вуза мне не понравился; к тому времени я уже знал, что родители осенью должны переехать в Ростов-на-Дону, ибо папа получил от министерства назначение на завод «Ростсельмаш»; я решил ехать в Ростов и там определиться с вузом.
Окончились мои школьные годы, но не распалось со временем наше школьное братство; минуло много, много лет с тех пор, как я расстался с одноклассниками; в 1985 г. по призыву старшеклассника Николая Киященко, который стал профессором и доктором философских наук, выпускники разных лет школы № 9, более ста человек, съехались в Москву через 35 лет после окончания школы на юбилейную встречу; накануне этого торжества ребята нашего выпуска 1954 года собрались в «штаб-квартире» Раи Гальченко, которая после девятого класса уехала в Москву, куда перевели её отца; здесь я впервые встретился с ребятами одноклассниками после долгой разлуки. На следующий день состоялась основная встреча выпускников, которая прошла в банкетном зале гостиницы Академии наук СССР на Ленинском проспекте; наш класс сидел за отдельным столом; когда народ угомонился, Киященко открыл торжество, и в полной тишине было зачитано стихотворение Бориса Фертмана «Не забудем»:
Военное время, лихая година,
Бараки, домишки – степной городок, -
С их крыш не видать, как горит Украина,
Как враг всё крушит и ползёт на Восток.
Здесь в маленькой школе девчонки, мальчишки
В три смены по трое за партой сидят
И учат урок из потрёпанной книжки,
Единственной книжки для многих ребят.
Рубцовск, мы тебя никогда не забудем,
Спасибо, Алтай, родная земля!
И школу свою мы по-прежнему любим,
Ведь школьное братство для нас как семья.
И наши отцы на фронтах воевали,
Стеной на фашистов поднялся народ
И наши отцы трактора выпускали,
И сердцем посёлка всегда был завод.
Одною судьбой наша дружба мужала,
Одною Победой она скреплена,
Но юности этого всё ещё мало,
Ей, к счастью, Любовь молодая дана.
Любовь нас собрала чрез долгие годы,
Великое счастье – увидеть друзей,
И вспомнить весёлые наши походы,
И вспомнить любимейших учителей.
Рубцовск, мы тебя никогда не забудем,
Спасибо, Россия, родная земля!
И школу свою мы по-прежнему любим,
Ведь школьное братство для нас как семья.
Это была минута счастья, ведь «только во всеобщем счастье можно найти своё личное счастье» (Гобс). Далее произносились тосты, начались танцы, а потом мы вышли из здания, где я сделал свои лучшие снимки; вернувшись в зал, договорились обязательно посетить родные пенаты – город Рубцовск и школу.
Я взял на себя инициативу разослать всем приглашения, договориться о встрече с одноклассниками, проживающими в Рубцовске и наметить сроки; работая преподавателем в Братском индустриальном институте, мне удалось в 1986 г. связаться с Рубцовским стройтрестом и направить на АТЗ студентов на производственную практику и самому приехать туда; тресту передал старые фотографии папы, на которых запечатлена история строительства завода и посёлка; главный инженер был благодарен, ибо таких исторических фотографий музей треста не имел; сразу же он позвонил директору гостиницы «Алей» и договорился о моём поселении; меня встретили радушно и поселили в номер-люкс, в котором когда-то жил глава Индии Джавахарлал Неру: двухкомнатный номер был обставлен позолоченной мебелью в стиле Людовика XIV, которую к приезду Неру доставили из Москвы; я приехал раньше других одноклассников и весь второй день посвятил общению со своими студентами, которые работали дублёрами мастеров на реконструкции цехов АТЗ; на заводе посетил заведующую ЦЗЛ Софью Ясногородскую и заместителя главного конструктора завода Эдуарда Шалёного; он подарил мне большую фотографию нового мощного трактора, подготовленного к серийному производству; гордился авторством трансмиссии, но выпуск трактора не был осуществлён из-за начавшейся «перестройки» и развала СССР; посетили мы сборочный цех, остановились у последнего поста конвейера, после которого готовый трактор должен выезжать из ворот цеха; мы смотрели, как двое рабочих при помощи мостового крана опускали кабину; она плохо устанавливалась на место, и когда последовали несколько мощных ударов «кувалдометра», по выражению Шалёного, кабина села на своё место и сборка была окончена, трактор выехал из цеха. Вечером в доме Люды Багиной собрались те, кто жил в Рубцовске и уточнили трёхдневную программу юбилейной встречи; на следующий день стали прибывать ребята из Москвы, Обнинска, Новосибирска. Барнаула и т.д.; я и Виталий Муха, теперь уже директор крупного оборонного Новосибирского завода «Сибсельмаш», отправились на его «Тайоте» по местам, памятным с детства; посетили площадь Кирова, где проходили праздничные демонстрации, осмотрели здание драмтеатра и приехали на стадион «Локомотив» – место былых спортивных состязаний за честь школы; нас встретил молодой приветливый директор, которому мы рассказали о былом, а он посетовал на отсутствие внимания властей к стадиону, от того везде не ухоженность и запустение; стадион был пуст, стало немного грустно; затем решили выехать за город и покататься по степи; проезжая базу строительного треста, случайно встретили Льва Капулкина, нашего однокашника, заместителя управляющего стройтрестом по снабжению; он ехал нам навстречу на служебной Волге и, увидев нас, присоединился; проехав примерно 5км, мы вышли из машин и, решив размяться, пошли прогуляться по выжженной солнцем траве; меня удивил Лёва, в прошлом, Лёвушка, – маленького роста мальчик, которого по этой причине часто не ставили в команду баскетболистов; теперь это был нормального среднего роста мужчина; я ему напомнил одну встречу, о которой он забыл; в апреле 1975 г. после защиты диссертации, специально, чтобы отдохнуть, я ехал поездом из Москвы домой в Красноярск; во время стоянки в Новосибирске на перроне вокзала ко мне подошёл неизвестный и спросил: «Вы Толя Модылевский?», это был Лёва, который узнал меня после 16 лет разлуки; и теперь, гуляя по степи, мы услышали громкий голос шофёра: «Ароныч! Вас к телефону!»; Лёва направился к машине, а я и особенно Виталий жутко смеялись, услышав такое колоритное обращение шофёра; Лёва поехал по делам, а мы решили посетить наши старые дома, где мы жили.
