Выпускной вечер в школе мне запомнился только коллективным походом на берег Алея – это было прощание с родными местами; я всю жизнь называю Рубцовск своей второй родиной. Через несколько дней мне предстояло участвовать в последней весенней спартакиаде на городском стадионе; я выложился в беге и прыжках и обставил своего постоянного соперника Добрицкого; почти весь наш класс был среди зрителей, ребята поддерживали нас; Иван Матвеевич, вручал дипломы победителям, был доволен нашими результатами; когда я был в раздевалке, Виталий зашёл и сказал, чтобы я срочно присоединился к классу, т.к. в школе будут фотографировать на память; я был весь вспотевший, грязный (душа на стадионе не было, умывались под краном, стоя на камнях посреди лужи), да и одежда была не для фото: только дома я смог бы привести себя в порядок, поэтому не присоединился к классу; дома почувствовал, что теперь груз всех забот спал с моих плеч, я очень устал, так что должен был бы спать без задних ног; однако мой сон был беспокойным; как кто-то выразился, «во сне наши желания встречаются с нашими страхами»; когда я через несколько дней увидел фотографию, стало грустно от того, что меня там нет, но что делать. Здесь самое время сказать о роли спорта в моей жизни; для меня мир спорта составил значительную часть жизни и по продолжительности и, главное, по насыщенности неординарными событиями; не знаю, у кого как, но в детстве и ранней юности моё самоутверждение происходило только благодаря спорту; не обладая особыми талантами в других жизненных областях, спорт развил во мне необходимые качества для учёбы в школе и институте, а также в дальнейшей производственной деятельности – в строительстве, научной работе, преподавании в вузе. Увлечению спортом я обязан в первую очередь старшему брату, который был хорошим спортсменом, прекрасным волейболистом и бегуном на короткие дистанции; моими кумирами были: в беге – чемпион СССР в беге на 100 и 200м Сухарев, Оуэнс (США), Эмиль Затопек (Чехия), в штанге – чемпионы СССР: Давид Ригерт, Удодов, Алтунин, Пушкарёв, Воробьёв, Власов, Томи Коно (Япония), в боксе – чемпионы СССР: Королёв, Щербаков, Шатков, в волейболе – сборная СССР: Рева, Модзалевский, Чудина; в баскетболе – тренер Гомельский, сборная СССР: братья Беловы, Иван Лысов, Ерёмина; в футболе – команда ЦДКА: Бобров, Никаноров, Дёмин, Федотов, команда «Динамо»: Хомич, Яшин, Воронин; недаром говорят, что преодолеть любые жизненные трудности и добиться своей цели могут только сильные и целеустремлённые люди, и собственная жизнь многих незаурядных людей лучшее тому подтверждение; в Рубцовке я восхищался старшеклассниками: бег и прыжки – Игорь Литвинов, Дима Марченко, Толя Орденко, штанга – Женя Хурсин, Энка Басин, – в сущности, они были как все, только их, так сказать, я выделил курсивом, подчеркнул; как и многие дети, я любил то, что хорошо получалось: бег, прыжки, ядро, диск, коньки, плавание, командные игры – Varietas delectat (лат «Разнообразие доставляет удовольствие». Федр); в спорте всё просто: ты или проигрываешь, или побеждаешь; это началось с самого раннего возраста в нашем очень спортивном городе, где мы брали пример со старших; я не любил гимнастику, поскольку из-за перенесённого тифа руки долго не были разработаны (у отца и брата руки были сильными); в стрельбе показывал слабые результаты. Известно, что спорт является мощным трамплином во взрослую жизнь; например, в США рынок предложений для детских пристрастий и внешкольных занятий очень велик, но спорт занимает в нём первое место; на втором, церковь, куда дети с семьёй отправляются почти каждые выходные; на третьем – всякое художественное творчество, музыка и интеллектуальные занятия. Именно спорт во многом сделал из меня человека, и благодаря спорту появились успехи в учёбе; спорт всегда способствовал укреплению моих жизненных сил; конечно, в старости после семидесяти лет спортивная жизнь даёт о себе знать болезнью суставов; приходиться разными способами почти постоянно с помощью физиотерапии снимать боль; но я, как и мои друзья, бывшие спортсмены, не жалуюсь; вижу, как многие, кто пренебрегал спортом, уже после пятидесяти загибаются от болезней.

Выпускные экзамены были окончены, диплом получен и полмесяца можно было насладиться свободой, отдыхом; но вскоре к нам домой позвонил Иван Матвеевич сообщил, что меня включили в сборную команду города по лёгкой атлетике для участия в соревнованиях на первенство края в Барнауле; я спросил маму, но она не разрешила ехать; после разговора с папой мама отпустила меня в поездку на четыре дня – это была первая «дальняя» поездка на поезде; в Барнауле нас расселили в школе, выдали талоны на трёхразовое питание в столовой, и в первый день ознакомили с достопримечательностями; город особого впечатления на меня не произвёл, на многих улицах не было асфальта и приходилось идти в пыли по вязкому песку; но первый в жизни трамвай я увидел именно в Барнауле; осматривая памятник командиру Красной Армии в Гражданскую войну «Анатолию» (псевдоним), наш экскурсовод потихоньку рассказала, что он злоупотреблял властью, грабил и расстреливал в сёлах мирных людей, и однажды крестьяне закололи его вилами; точно так же самого известного партизанского командира Мамонтова, которому также большевики поставили памятник (стоит до сих пор), крестьяне закололи вилами, когда он спрятался в стоге сена; истории эти имеют схожесть с судьбой Зои Космодемьянской. На следующий день начались тренировки и соревнования на стадионе; он был больше нашего, в нём много зелени; однако, если на нашем грунт на аллейках был твёрдым, то здесь опять же рыхлый, песок и пыль; запомнилось это, вероятно, потому, что всё время приходилось вытряхивать песок из сандалий; я участвовал в беге на 100 и 200м, в эстафете, а также в волейбольной и баскетбольной играх; Иван Матвеевич, мотивируя неполным составом команды, попросил меня метать диск, копьё и толкать ядро, я согласился выручить команду, но когда он ещё предложил прыгать с шестом, то категорически отказался, поскольку никогда с шестом не прыгал, а И.М., бормоча себе под нос нехорошие слова, отступился; судьи поставили нам баранку в прыжках с шестом; первых мест мы не завоевали, но выступили прилично, что было отмечено в «Алтайской правде»; я соревновался каждый день, а наши ребята гуляли по городу, было обидно; всё бы ничего, но мне сильно не повезло с питанием; кормили очень хорошо и вкусно на целых 26 рублей в день; даже в обед помимо талонов, давали целый стакан сметаны; а поскольку полуфиналы и финалы проходили каждый день в первой и во второй половине дня, мне, по требованию нашего тренера, нельзя было сильно наедаться, чтобы я был налегке; «со слезами на глазах» я отдавал свою очень вкусную сметану ребятам, которые в этот день были свободны; жалко мне было и обидно, но пришлось послушаться тренера; соревнования окончились, и мы в последний день пребывания решили пойти на Обь; впервые я видел такую широкую и полноводную реку, не то, что наш Алей; на лодочной станции взяли лодку на прокат, оставили своё барахло в залог и раздетыми поплыли; огромная река, другой берег виден где-то далеко; мы с удовольствием гребли, сменялись и отдыхали; когда в очередной раз подняли вёсла, чтобы передохнуть, увидели, что незаметно оказались почти на середине реки; лодку отнесло сильным течением и стало немного страшно; кто-то из ребят сделал резкий гребок, одно весло сломалось и уплыло по течению; а при выдаче нас предупреждали о большом денежном штрафе за порчу имущества; с большим трудом, работая одним веслом, мы доплыли до станции, и разразился скандал: от нас потребовали оплатить весло, но в кармане у каждого было лишь несколько рублей; грозились вызвать милицию, чтобы наш руководитель заплатил деньги; мы изрядно перепугались возможной задержке, т.к. вечером был наш поезд; в конце концов, мы отдали все деньги и талоны на питание, нас отпустили; вернулись в школу, сказали остальным ребятам, что в столовую пойдём позже и легли отдыхать; вечером сели в поезд голодными, но тайну о происшествии сохранили. Иван Матвеевич сообщил, что остаётся по делам в судейской коллегии, посадил пятнадцать школьников в проходящий поезд, ехавший из Новосибирска на юг, а билеты вручил проводнику; поезд тронулся и мы узнали, что наши билеты, самые дешёвые, на общие места; спать пришлось на узкой третьей багажной полке, привязав себя брючным ремнём к трубе; среди ночи пришёл проводник и сказал, что на станции Поспелиха нам надо выходить, т.к. билеты только до неё; видимо, тренер деньги решил присвоить, поэтому и не поехал с нами, решил, что детей с поезда не снимут; одобряет ли кто или не одобряет этот его поступок, но я говорю, как происходило; мы чуть было не заплакали, что делать? Ничего не могли понять, ведь никого из взрослых с нами не было; уговаривали проводника не высаживать нас, а довести до Рубцовска, но он был непреклонен и велел собираться на выход; появился контролёр, вызванный проводником, он грозился вызвать в Поспелихе милицию и высадить нас; в вагоне начался шум и многие пассажиры проснулись, а известие о том, что хотят выбросить детей, быстро дошло до соседних вагонов и оттуда пришли люди защитить нас; среди них случайно оказался мой Виктор с друзьями, ехавшими домой на каникулы; они поняли в чём дело, и позвали людей из своего вагона; это были мужчины из сотен тысяч зэков, в том числе матёрых уголовников, выпущенных из тюрем по амнистии, которую организовал Берия после смерти Сталина с целью дестабилизировать ситуацию в стране и захватить власть; они возвращались в родные места, студенты в поезде успели сдружиться с ними и теперь вместе пришли нам на выручку; проводник и контролёр услышали угрозы, мат, а кто-то показал им нож; железнодорожники могли даже предположить, что сами могли бы погибнуть от обычного для зэков профессионального заболевания девятого калибра; и им пришлось согласиться, чтобы не связываться с бывшими бандитами, себе дороже; конфликт был исчерпан, взрослые уступили нам вторые полки и остаток ночи мы провели в крепком сне, да, подобные происшествия неизгладимы и невозвратимы; в Рубцовске на вокзале было бурное прощание студентов с зэками, но их вид и бегающие по сторонам глаза, так испугали маму, что до самого дома она не проронила ни слова; позже Виктор рассказывал, что когда он в Новосибирске делал пересадку, то в залах ожидания вокзала многочисленные зэки обворовывали пассажиров, даже предупреждённых милицией по радио, а женщины, бывшие зэчки, спали на скамьях, задрав платья и укрывшись ими. Теперь уже, когда я вернулся домой из Барнаула, в Рубцовске осталось мало моих одноклассников, большинство разъехалось по городам, готовясь к поступлению в вузы; но ещё раньше, сразу после выпускного вечера, произошло отдаление от друзей; как и у Пушкина после окончания лицея: «Прошли года чредою незаметной, и как они переменили нас!»; ещё кто-то верно сказал: «Счастью детства способствует следующее. Как в начале весны все листья имеют одинаковую окраску и почти одинаковую форму, точно так же и мы в раннем детстве все похожи друг на друга и поэтому отлично между собой сходимся. Но с наступлением зрелости мы начинаем взаимно отдаляться. Притом всё больше и больше, подобно радиусам круга»; только школьные фотографии напоминают о тех, судьба которых неизвестна мне. В школьные годы я был чрезмерно поглощён спортом, а в девятом и десятом классе – интенсивной подготовкой к урокам; на общение с девочками времени не было, да и не было желания; хотя некоторые красивые и симпатичные привлекали внимание. Я благодарен учителям, которые в школе сделали из меня человека; это в первую очередь Вадим, научивший любить литературу, думать, размышлять и грамотно излагать свои мысли на бумаге; Иван Матвеевич, который научил меня целеустремлённости, спортивной злости и соперничеству, выдержке; объяснил, что лидерства добиваются большим трудом; под его влиянием я укрепил волю, во мне развилось честолюбие и появилось желание побеждать; под влиянием этих учителей, которых уже нет в живых, я научился работать на результат, и во многом произошло моё самоутверждение.