Кано предпочитают жить в дремучих лесах. Питаются они обычно животными, но в брачный период выходят поохотиться и на людей. Лучше – магов. Так детишки будут здоровее. Самец кано ищет одаренного человека и притаскивает его своей паре. Самка использует силу жертвы для напитывания плода в своем чреве.

Но в этот раз Кайден не чуял самку. Двигаясь по пятам ушедшей вперед троицы, они с командиром вели в поводу лошадей. Оба держались начеку, но волноваться было не о чем. Нагис уже вышел на след и точно определил направление. Остальным охотникам оставалось только не отставать от него. Зен хоть и выглядел маленьким по сравнению с большинством монстров, но был не так прост, как могло показаться на первый взгляд. Среди его способностей есть очень сильная магия.

Обнаружив кано, нагис без промедления бросился на поляну, где монстр преспокойно обедал. Пойманной косули ему на один зуб, но в местных лесах большие копытные не водятся. А с приходом толп порождений тьмы – нормальных животных вообще почти не осталось. Тем более удивительно встретить тут кано.

Зен сразу понял, в чем дело: тварь была серьезно ранена. Нагис обиженно взвыл. Но делать нечего. Какой-никакой, а все же монстр пятого уровня. Более слабые Зена в качестве добычи вообще не интересовали.

Кано стоял на небольшой полянке среди густых деревьев. Его пятнистое темно-коричневое тело хорошо скрывало существо в тени при охоте, а ярко-красный двойной гребень кано распушал только для демонстрации силы. Так он поступил и сейчас, безошибочно опознав в маленькой змееподобной твари опасного противника.

Нагис заранее сменил цвет на черный, чтобы быть менее заметным. Приблизившись к монстру, он плюнул в кано облако едкого газа и, прыгнув сквозь него, вцепился когтями в морду чудовища. Не успел кано опомниться, смахнуть противника лапой, как тот, широко разинув пасть, вонзил длинные клыки в его шкуру на уровне лба. Зацепил глаз.

Нагис, если считать без хвоста, был даже меньше головы кано, но это и не важно. Отскочив на одно из ближайших деревьев, Зен наблюдал, как его жертва в беспорядке мечется, меся в кашу своими мощными лапами только начатую тушку косули. Полосатый хвост существа наворачивал круги над головой. Когда кончик просвистел совсем рядом с нагисом, тот зацепил его когтем. Обративший из-за этого все свое внимание на обидчика кано не заметил остальных.

Эльф предпочел держаться поодаль, зато Гром ринулся в бой. Он тоже обнаружил рану монстра и не преминул воспользоваться ситуацией. Пробегая под его брюхом, резанул своими мачете кано по ногам, обновив заодно старую травму. Монстр натужно взвыл, задрав голову, и завалился на бок. Нагис не упустил момента: прыгнул и вцепился врагу прямо в глотку, повторяя дозу яда. Первая замедлила существо, а вторая убьет. Чтобы не мешался хвост хищника, Гром приколол его к земле одним из мачете.

– Ух и огромный же! – выдал громила свои наблюдения. – Кто ж его так отделал до нас?

С хлюпающим звуком нагис вытащил клыки из трупа.

– Мож-жет охотники?

– Вряд ли… – Это на поляну вышел Куори. – Раны словно от когтей.

– С-согласен, – прошипел нагис, присмотревшись получше. – С-собрат его ранил.

– Тогда ясно, – продолжил эльф, – почему просто так нападает на людей.

– Прогнали с-с территории с-своей. Уш-шел с-сюда.

Пока дожидались остальных, осмотрели рану еще внимательней и подтвердили свои выводы. Напавший на этого кано немного превосходил его в размерах, судя по характеру ран. Нагис тут же размечтался, как найдет его и убьет. Он в красках живописал, каким вкусным тот может быть, как много магии с него можно получить.

– А этого не хочешь? Или ты уже? – поинтересовался Гром.

– Он с-слаб, невкус-сный!

Кайден тоже поначалу удивился, что Зен отказался от десерта в виде силы поверженного противника. Но быстро понял причину. Магии в кано действительно почти не было. Нагис не привык довольствоваться крохами.

– Давай уже, – поторопил Гром, – жги его, да поедем дальше. До тракта еще по лесу пробираться.

Почти каждый день один и тот же сон.

Вокруг лишь мрачная красновато-черная пустыня. Солнце мертвое, черное, совсем не светит. Словно заслонено чем-то от мира, словно от этого ему больно, и солнце медленно кровоточит, аки открытая рана, заливая своей кровью выжженную мертвую равнину с редкими островками зубастых скал. И куда бы ты ни шел, всегда над головой это кровавое солнце.

Оно – единственная путеводная звезда в этом жутком месте. Слабых духом оно тянет за собой, заставляет бесконечно брести вслед за алым кругом в попытках отыскать, куда же, куда течет его кровь. Где же, где соприкасается с землей. С изъеденной рытвинами прошлых боев, покрытой язвами истлевших скелетов всеми ненавидимой убитой равниной. Желание идти, неотрывно следовать за указателем из полосы крови мертвой звезды не покинет никогда, стоит лишь раз ему поддаться. Так и будешь брести вечно или пока не кончатся силы.

Но и когда умрешь, душа твоя не покинет это жуткое место. Просто однажды тело свалится, израсходовав всю отведенную ему энергию, а душа продолжит свое неприглядное шествие. Она даже не заметит пропажи. И если раньше в кровь стирались ноги, то теперь та же участь ждет и душу. Прекратить мучения можно, только оставшись тонким слоем пыли на просторах убитой равнины, стершись о нее полностью.

Как же надоел этот жуткий сон об отголосках некогда живых существ, об их страдании и невозможности вернуться в круг реинкарнации!

Но нет, это вовсе не сон. Совершенно точно не сон. Сном тут и не пахнет. Это – болезненное воспоминание.

О том, как стоял на израненных коленях, кленя свою беспечность в последнем бою. О том, как подставил шею под меч от безысходности, не в силах больше бороться. Но в первую очередь это воспоминание все же о том, как судьба иногда, в самый мрачный и, казалось, уже последний момент твоей жизни, может подставить плечо, дать столь нужный сейчас шанс.

Сможешь ли ты за него ухватиться? Сможешь ли вытащить себя за соломинку из цепких зыбучих песков смерти? Сможешь вырвать себе зубами второй шанс?

Кайден смог.

Он со вздохом облегчения открыл глаза и посмотрел на звезды в небе. Прекрасные, светлые, многочисленные. Они не излучают тепла, но почему-то греют душу. Как же хорошо видеть их! Даже в пасмурную ночь знаешь, что они там, за тучами. Это успокаивает и дает какую-то незыблемую уверенность в завтрашнем дне.

Больше заснуть не получится, это было для охотника очевидным. Кайден повернул голову и посмотрел на товарищей, разлегшихся вокруг костра. Его пламя уже погасло, а до утра несколько часов. Но для Кайдена это не помеха. Он прекрасно видит в темноте. А чего не видит, то найдет по запаху.

Но ведь есть еще внутреннее чувство, то самое, что позволяет ощущать энергии вокруг. Благодаря ему можно, даже не открывая глаза, понять, например, спит ли твой товарищ там, где засыпал – рядом с тобой. То самое чувство, что заставляет холодок бежать по коже, когда чувствуешь чей-то взгляд в спину. Словом, полезная штука.

Кайден неслышно поднялся на ноги, словил на себе дежурный взгляд едва приоткрывшего один глаз нагиса и подошел к кострищу. Присев на корточки, охотник опустил ладонь над углями и пустил по пальцам голубое пламя. Его огонь, если Кайден захочет, может зажечь даже уже сгоревшее. Адское пламя – так назвал его командир, когда впервые увидел. В этом пламени можно гореть вечно.

Охотник улыбнулся своим мыслям. Он всегда улыбался, когда удавалось пустить свою смертоносную силу во благо. Именно от этого Кайден получал настоящее удовольствие. Не от боя, не от убийств, не от возмездия или правосудия, нет. Он всегда знал, что его сила не для созидания. Но как же безумно, невероятно и восхитительно делать с ее помощью что-то хорошее! Создавать пусть и не материальные объекты, так хоть тепло, которое поможет его товарищам пережить холодную ночь или зимнюю стужу.