– Не сомневаюсь.

Мои знания гималайской истории были в лучшем случае обрывочными, но я пообщался с достаточным количеством непальских и тибетских коллег в Нагорьях, чтобы в общих чертах понять смысл Перехода. Массовые беспорядки по всему Тибету привели к введению военного положения, необходимого для обеспечения бесперебойной работы китайских марсианских подготовительных лагерей: множество арестов без суда и следствия, повсеместное применение чрезмерной силы полицейскими и военными, крайне удобные смерти в результате несчастного случая, как в заключении, так и на свободе, приказы о выселении. Целые деревни опустели. Дороги были забиты людьми, которые несли своих детей и все то немногое имущество, которое, как им казалось, они могли унести. В том году зима в Гималаях наступила рано и выдалась очень суровой. Даже для людей, выросших в подобных жестоких условиях, было нереально холодно. Оказавшись между двух огней – морозов, с одной стороны, и острыми штыками спущенной с поводка Народно-освободительной армии, с другой, – беженцы несли обычные потери: умирали старые и немощные, новорожденные, а также те, кто был достаточно вспыльчив и зол, чтобы огрызаться на своих одетых в форму угнетателей.

А любой вооруженный мегафоном сторонник сакранитов, если дать ему времени побольше, скажет, что корень зла – это корпораты из КОЛИН.

Поди разберись.

Возможно, работая на наследственной ярости, рикша довез меня до здания ТКС в рекордно короткие сроки и в абсолютной тишине. Он остановился на углу тротуара и махнул рукой.

– Здесь тебя устроит?

Я потянулся и огляделся по сторонам. Мы были в самом конце Коридора, где находились самые новые и дешевые арендные помещения, базовые постройки из нановолокна, наращенного на необработанных участках реголита по обе стороны от подъездных путей, на тех кое-где даже не хватало дорожного покрытия и освещения. Некоторые постройки были до сих пор лишены любых индивидуальных черт, окна и двери вырежут позже, когда появятся конкретные требования к конфигурации помещения. Другие уже обрели свой облик, но дома никого не было, а на стенах уже красовался нарисованный яркой аэрозольной краской символ – двойная буква О, соединенная цепью. «Открытый опцион» – явное свидетельство ранних жертв полного провала, понесенного в гонке за богатствами марстеха. Свободное место в рядах для новичков. «Почти не использованные помещения! Разумные цены! Звони немедля!»

Дом 11328 по Дориот отлично вписывался в обстановку. Скромный двухэтажник, невзрачный, грязно-кремового цвета с красной отделкой, с несколькими вертикальными полосками окон из дымчатого, отражающего серого стекла. На стене красной краской небрежно, словно его сделал в спешке кто-то, у кого были дела поважнее, огромными, в рост человека, буквами было выведено название «ТКС Холдинг». Стандартный марстеховский стартап, скучный и безобидный до безобразия – идеальный образ того, за кого местные пытались себя выдать.

– Здесь меня вполне устроит, – сказал я.

– Стандартный тариф за проезд. Ничего сверху.

Я посмотрел на счетчик, приклеенный к раме навеса эпоксидной смолой, кивнул и схватился за стойку, готовый выбраться наружу.

– Почему бы тебе не округлить сумму до двадцатки? Мы добрались довольно быстро.

Он благодарно что-то пробормотал в ответ, и цифры изменились. Я держался за стойку, пока платеж не прошел и счетчик не запищал.

– Осторожнее там, – хрипло посоветовал рикша, когда я вышел наружу. – Это плохие люди.

Полагаю, я мог бы просветить его и сказать, что расистское неодобрение сейчас промахнулось на парочку астрономических единиц. Народно-освободительная армия, что на Элладе, что на Земле, отнеслась бы к ребятам Постепенной примерно с такой же любовью, как к выселенным предкам этого парня.

Если уж на то пошло, я мог бы представиться и признаться, что оверрайдер БВ не шибко отличается от головореза из НОАК и придется постараться, чтобы в семантических разногласиях касательно экономических систем найти хоть какое-то различие между нами, ведь кулак – это кулак, и какая вообще разница, в какую форму затянута рука, которая наносит удар.

Пустая трата времени. Кроме того, предупреждение было искренним, и он не ошибался.

– Здесь вокруг полно плохих людей, – согласился я. – Буду начеку.

Я посмотрел за тем, как он развернулся и неторопливо поехал обратно на север. На мгновение я поймал себя на том, что завидую ему – мускулистой непосредственности его работы и быстрым денежным вознаграждениям без каких-либо обязательств, которые она приносила. Простоте существования, в котором не было места разгневанным деловым партнерам из Кратерных триад, нездоровым отношениям с органами правопорядка Брэдбери и делу об убийстве, поставленном на паузу в ожидании рассмотрения.

«Да, мне стоило отказаться от контракта с БВ и стать обезьяной-рикшей.

Или стражем рифов. Как в той рекламе, которую ты видел в шестилетнем возрасте.

Давай уже, оверрайдер. Соберись, блядь».

Вспышка зависти прошла. Я сгрузил всю тревогу на обочину, поднялся по неровным ступенькам из реголита к входной двери дома 11328 и нажал на звонок.

Они ждали меня с другой стороны, в вестибюле, где все еще стоял слабый запах нановолоконных смол и пластика. Полагаю, засняли меня на камеру дрона, пока я ехал со станции, и подготовили соответствующую приветственную делегацию. Постепенная непринужденно стояла под логотипом какого-то бренда, составленным из китайских иероглифов, которые я не мог прочесть в отсутствие Осирис. По обеим сторонам от нее возвышались бесстрастные качки в непрозрачных гарнитурах по аналогии с ее собственной – большие парни, даже по марсианским стандартам. В их гарнитуры наверняка было встроено довольно эффективное сканирование на наличие оружия, да и у Постепенной оно наверняка было, но бугай справа тем не менее все равно шагнул вперед, держа в руках переносной сканер. Я стоял абсолютно неподвижно, пока он водил маленьким устройством вверх-вниз по моему телу и смотрел на показания прибора. Затем он отступил назад и обменялся с Постепенной парой коротких слов на китайском. Никакой Осирис, чтобы переводить сказанное мне в ухо, но суть все равно была понятна.

Постепенная повернулась ко мне, ее линзы медленно потускнели, черный отражающий цвет сменился вежливо прозрачным.

– Вы безоружны, мистер Вейл.

– Я приехал, чтобы поговорить.

Она склонила голову.

– Того же хотим и мы. Прошу, следуйте за мной.

Мы вышли из вестибюля и направились вглубь здания. Мускулистые близнецы следовали за нами на почтительном расстоянии. Постепенная вела меня по пахнущим смолой коридорам и проходам, мимо дверей, висящих на настоящих петлях. Двери были небрежно помечены китайскими иероглифами, нанесенными яркой краской. Некоторые из них были достаточно распространенными, я даже узнавал слова и словосочетания: «Управление персоналом», «Распределение ресурсов», «Юридический отдел» – стандартные отделы для любого стартапа в Коридоре. Мы поднялись по короткому лестничному пролету. Конструкция была приварена к стене совсем недавно, я чувствовал слабую отдачу на каждой ступеньке, когда материал в местах сварных швов стремился к состоянию покоя. На этом этаже были новые двери с более общей маркировкой: «Лаборатория 1», «Лаборатория 4», «Дополнительное тестирование». Меня не покидало смутное ощущение неправильности происходящего – в структуре этого места недостаток реальности ощущался столь же красноречиво, как резиновая податливость лестницы, по которой мы только что поднялись. Здесь не было приоткрытых дверей, никто не сновал между помещениями, из лабораторий не доносилось голосов. Никаких забытых чашек на кофейных автоматах, никаких реголитных крошек, которые чьи-то неосторожные ноги втоптали в ковровое покрытие. Никакой суеты, никакого шума, никакой жизни. Все вокруг меня казалось поверхностным и фальшивым.

– И что же вы делаете вид, что производите тут? – поинтересовался я.