И вот я узнаю, что в моём доме, на моём этаже живёт мальчик Димка, примерно одиннадцати лет, с сестрой учащейся выпускного класса средней школы. Всё сошлось и стало вполне закономерным. Если бы здесь в этом мире был я, то мой разум наверняка нашёл бы совпадение. И тогда бы я занял своё законное место в сознании себя самого только маленького. Но меня тут нет. Я тут даже не умер, а просто не родился. Наверное, моя бестелесная душа, найдя умирающую девочку всего лишь на расстоянии полукилометра от нужного места, заняла её тело, ибо другого подходящего рядом не было… А впрочем… Кто его знает. Может быть, моё вселение в Ингу было задумано изначально.

А мои родители? В этом мире они… Не мои родители…

Но почему? Почему я здесь? Теперь, когда я точно знаю, что в этом мире у меня нет никого. Никого из родственников.

Есть где-то родственники Инги. Наверняка есть. Просто я о них ещё не знаю. Есть родственники у Саши Котовой, именем и документами которой я хочу воспользоваться. Есть родственники и у Натана. Если не у него самого, так у его погибшей жены.

И только у меня в этом мире никого нет и быть не может. Потому что в этом мире нет меня. Нет и не было никогда…

Но тогда почему я сюда переселился?

Зачем я здесь?

Теперь я уверен уже не на сто, а на все двести процентов, что этот мир совсем не мой.

Искать дальнейшие несовпадения с моим миром бесполезно. Надо только проверить мою информацию про известных мне маньяков. А вдруг и их тут нет? Сливко в молодости мог сорваться с горы, а Чикатило немцы пристрелили. Этот эпизод я хорошо запомнил. Он всё на суде говорил, что изменение в психике и любовь к кровопролитию у него возникла в годы войны, когда он увидел, как немцы расстреляли его ровесников у него на глазах. Я тогда ещё подумал, что лучше бы и его заодно…

С этими грустными мыслями я плёлся в сторону метро, размышляя о бесполезности своего нового существования.

Получается, что в этом мире я просто случайный пассажир. Мои знания об исторических событиях стремятся к нулю. Всё может случится так же как и в моём мире, а может и не случиться. Всё надо проверять. Был бы я хотя бы технарём. Мог бы начать прогрессорствовать. Изобретать новые лайфхаки. Правда автомат Калашникова и командирская башенка для тридцатьчетвёрки уже и так изобретена. А устройство супер-пупер синхрофазотрона или как его там… я не знаю. Попаданец-гуманитарий — существо абсолютно бесполезное. Особенно не в своём мире.

И если я вдруг исчезну. Просто исчезну и всё. Как исчезну? А так же как и попал в этот мир. Непредсказуемо. Там я сгорел в машине после аварии. А что должно случиться в этом мире, чтобы я перенёсся в другой мир? Чтобы Инга погибла? Я этого не хочу.

— Я тоже!

Голос Инги прозвучал внезапно. Я чуть не вздрогнул от неожиданности. Хотя чего вздрагивать, если в твоём теле звучат свои же собственные мысли. Ведь тело у нас одно. Но мыслим мы пока друг от друга раздельно.

— Пока? Ты думаешь, что мы сольёмся в одно целое?

— Да не знаю я ничего. Я сейчас так расстроен тем, что сегодня узнал… Я чуть-чуть в прострации. Ты же понимаешь, что меня нет?

— Ну, почему же. Для меня ты — есть!

— Спасибо! Ты единственная для кого я есть!

— И для Натана — ты есть. Ведь он общается только с тобой. Не со мной. Он думает, что со мной, а общается с тобой.

— Да. Пожалуй, ты права…

— А ещё есть тётя Наташа из Армавира. Ты для неё это всё, что у неё осталось из родных. У неё умерли родители, погибла сестра, погиб муж… Ты же помнишь, как она отнеслась к тому, что у неё теперь есть племянница? У неё тоже засветились глаза, и появился смысл в жизни.

— Но я же её обманул. А её реальную племянницу нашёл, но не смог уберечь…

— Помнишь, ты мне рассказывал сказку про Маленького принца? Там была такая фраза: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Ты приручил меня, и этих двоих. Что у Натана, что у Натальи Ивановны больше нет никого, кроме тебя. И ты их смысл жить. Если ты им укажешь путь, то они пойдут вместе с тобой.

— Получается какая-то религиозная секта. А я — гуру, слова которого безусловны к исполнению.

— Нет. Я до конца не понимаю смысл твоих слов. Мы не проходили в школе религиозные секты. Да и религия в нашей стране тоже под запретом вроде бы.

— Не совсем под запретом, но не поощряется сверху.

— Ну и ладно… Ты будешь продолжать свою охоту за убийцами и злодеями?

— Конечно, буду. Ведь у нас есть шанс, потому что никто не воспринимает нас всерьёз. Никакой взрослый маньяк не ожидает опасности от маленькой девочки, которая для него, скорее всего — жертва. И в этом наш бо-о-ольшой плюс, пока мы не повзрослеем. Так что надо торопиться. Торопиться творить добро.

— Ага. Твори добро — убивай маньяков!

— Точно так. А ты мне будешь помогать?

— Чем я могу помочь?

— А если бы могла, то помогла бы?

— Конечно. А куда я денусь с подводной лодки?…

— Это мои слова.

— Наши. Теперь всё наше. Слова, мысли, тело. Как тебе, кстати, моё тело?

— Спортивное, хорошо подготовленное для диверсионной работы.

— Дурак! Я не про это? Я — красивая?

Оу… Девочки — такие девочки. Не перестаю удивляться этому.

— А ты хочешь быть красивой?

— Да! Хочу! А ещё хочу быть знаменитой! Чтобы все-все мною восхищались…

— И на что ты готова ради этого?

— На всё!

— Ой, ли? Прям, таки и на всё?

— Ну… Почти…

— Вот так и говори. Почти на всё. Никогда не говори тех слов и клятв, которые ты не сможешь потом выполнить.

— А я и не говорю. За меня всё время ты говоришь. А я только с тобой и общаюсь. Уж тебе-то я могу говорить всё, что думаю?

— Мне можешь говорить всё. Я тебя всегда пойму… Или постараюсь понять. А сейчас… Поехали домой! Я жрать хочу, как собака.

— Хы… Я тоже.

— Да. Наше тело хочет есть сразу за двоих. Главное, чтобы нас вдвое не разнесло. Я не хочу быть толстой девочкой. Я уже был в своём прошлом детстве толстым мальчиком.

— Я тоже не хочу быть толстой.

— Ну, тогда поехали обедать. А если хочешь, поедим пончиков с сахарной пудрой. Есть тут одно место недалеко…

— А вот хочу!

— Ты больше не будешь прятаться где-то там в глубине?

— Пока не буду.

— А почему у меня не получается спрятаться?

— Потому что ты большой и толстый… Хы…

— Я тебе пончик не куплю.

— Ну, Са-аш!

Вот как они так умеют. С самых ранних лет девочки владеют искусством флирта. Даже не задумываясь. Даже без смысла кого-то охмурять при этом. Это как у мальчиков инстинкт играть в войну и кого-то побеждать. А у девочек — желание понравиться.

— Хорошо. Договорились. Один пончик мне, другой тебе.

— А третий?

— А третий будем крошить воробушкам. Это так забавно кормить воробьёв пончиками. Я тебе покажу.

Домой мы вернулись уже когда было темно. Натан ждал на кухне. Несмотря на съеденные по дороге пончики, от ужина тоже никто не отказался. Ведь человек не только царь природы, но и раб своего желудка.

Спасть ложился сытым и довольным. Несмотря на отрицательный результат моей сегодняшней экскурсии в своё возможное прошлое, день прошёл спокойно. А это большая редкость в последнее время.

За ужином я не поднимал вопрос дальнейших планов, а Натан не задавал лишних вопросов. Цветные сны в эту ночь мне не снились.

Утро наступило вовремя. И только лишь после завтрака наступило время вопросов и ответов. Причём первый ход был за мной.

— Натан! Скажи мне честно! Ты умеешь водить машину?

— Совсем немного… Своей машины у меня никогда не было. И у папы с мамой тоже. Вот когда я учился на водителя…

— У тебя есть права?

Моё удивление было непередаваемым. На такую удачу я даже и не рассчитывал. Теперь, имея в запасе солидный наличный капитал, взятый у бандита в погонах, я планировал озаботиться покупкой любого неприметного транспортного средства, для удобства перемещения по стране. Ну а для управления машиной нужны права на вождение. Тут я планировал либо за взятку в ГАИ. Либо ещё как-то озаботиться получением Натаном водительского удостоверения. Хотя бы категории «В», для управлением легковушки. И вот такая удача. У Натана есть права! Откуда? Этот вопрос я ему и задал.