– Ты не понимаешь, что ты наделала! Ты слишком юная! Это невозможно! Никогда! Слышишь, никогда так больше не делай! Для тебя же будет лучше!

Лифт остановился. Как только двери открылись, он выскочил из лифта и скрылся за одной из дверей. Я была в шоке из-за своего смелого и безрассудного поступка. В дамской комнате в огромном зеркале я увидела пылающие щеки и припухшие губы. Намочив руки в ледяной воде, я прижала их к губам. Пригладив волосы и выровняв дыхание, я открыла дверь в банкетный зал.

– Ну где ты пропадаешь? – шепотом спросила бабушка, когда я пробралась на свое место. – Все в порядке? Какая-то встревоженная ты.

– В лифте застряла. Хорошо, что ненадолго.

– Самое интересное пропустила, дирик опять выдал полную хрень, – наклонившись ко мне усмехнулась Олеся.

– Да я так и знала, повезло, что лифт застрял. Скорей бы уже вручили нам дипломы и тортика отрезали.

– Как вы знаете, в этом году в нашей школе долгожданное событие, – слово взяла завуч Валентина Степановна. – Сегодня мы с радостью объявляем о том, что две наши выпускницы окончили школу на отлично, и не просто на отлично, а с медалями! Золотая и серебряная медали у наших девочек Кристины Федоровой и Олеси Светловой! В этом году наша школа стала лучшей в районе по успеваемости! Девочки, проходите на сцену! Нам оказали большую честь и специально для вручения медалей на торжество прибыл специальный гость, представитель меценатов нашей школы, заместитель генерального директора строительной корпорации «Европа-Азия» Герман Сергеевич Нордман!

– Добрый вечер, выпускники! Я очень хорошо представляю ваши эмоции. Совсем недавно я тоже их испытывал. С нетерпением ждал момента, когда можно будет закинуть портфель куда подальше, – в голосе Германа Сергеевича послышались нотки юношеского задора. -Я не буду вас мучить долгими нудными напутствиями. Хочу лишь сказать вам, с этого момента вы сами несете ответственность за свои поступки и за их последствия. Взвешивайте все за и против. Конечно, ошибок избежать не удастся, но хотя бы попытаться уменьшить их количество вы должны, – он сделал паузу и мельком посмотрел на меня. Я почему-то резко перестала дышать.

– А теперь, собственно, то, ради чего меня пригласили. Позвольте поздравить с отличным окончанием школы и вручить серебряную медаль Олесе Валерьевне Светловой! Аплодисменты! – он подошел к Олесе, пожал ей руку и вручил маленькую синюю коробочку.

Олеська сияла, как начищенный пятак.

– Еще одна гордость школы, золотая медалистка, Кристина Георгиевна Федорова! Аплодисменты! – он подошел ко мне – короткое пожатие руки, маленькая синяя коробочка в моих руках. Абсолютно спокойный взгляд. Никакого намека на происшедшее в лифте. Он вернулся к микрофону и начал что-то говорить, но я не слушала. «Какая идиотка! Какая ИДИОТКА! Зачем я это сделала?! Он решил, что я просто дура!» Мне стало ужасно стыдно, щеки покраснели от стыда. Хотелось провалиться сквозь землю, оказаться на другой планете, отмотать пленку и вырезать кадр с лифтом.

Бабушка вытирала мокрые от счастья и гордости глаза. Я крепко ее обняла, вернувшись на место.

– Бабуль, это твоя медаль.

– Как быстро время летит, девочка моя… взрослая совсем…

«Взрослая, а такая идиотка!». Я взглянула украдкой на сцену – Германа Сергеевича там уже не было. Одноклассники один за другим поднимались на сцену, где им вручали аттестаты. Сейчас начнется праздничный концерт и застолье.

Олеська болтала без умолку. Через неделю она улетала в Питер. Я поняла, как мне будет не хватать ее живого эмоционального голоса. Я взяла ее за руку и крепко сжала.

– Пообещай, что никогда обо мне не забудешь, чтобы с нами не случилось и как далеко бы мы друг от друга не находились.

Олеся замолчала. Ее веселость разом пропала.

– Обещаю, – она крепко обняла меня. – Я обещаю!

Рассвет мы встретили, обнявшись и закутавшись в одну кофту на двоих. Издали нас можно было принять за сиамских близнецов. С открытой площадки, куда вела лестница из укромного уголка банкетного зала, и о которой мы узнали под конец вечеринки от одной из уборщиц, был виден весь город и окрестности. Первые робкие лучики солнца окрасили линию горизонта в светло-розовый цвет. Веселый несмолкающий гул голосов одноклассников смолк. Мы все почувствовали себя внезапно повзрослевшими, как будто с исчезающей ночью ушли прочь наши детство и беззаботность.

Кто-то безжалостно и резко раздвинул шторы. Яркий свет ударил в лицо, даже через закрытые глаза заставив меня зажмуриться. Вот черт!

Я знала, кто этот негодяй, прервавший мой сладкий сон. Гришка опять решил изобразить заботливого старшего брата и лично проверить, чтобы я не опоздала на собеседование. Я сильнее зажмурилась и натянула одеяло на голову.

– Ты – мираж. Тебя нет. Я сплю.

– Должен огорчить тебя, дорогая, но я есть, и я – не мираж, а ты сейчас проснешься и пойдешь умываться! -Гриша сдернул одеяло.

– Откуда ты взялся на мою голову, – проворчала я, все еще не открывая глаз.

– Оттуда, с Берега Слоновой кости, и я тебя прямо в пижаме засуну под холодный душ, если ты сейчас же не встанешь! – он схватил меня за ногу.

– Окей, окей, я сама, сопротивляться двухметровому амбалу – затея бесполезная, – я засмеялась и открыла глаза.

Как всегда, слегка небритый, короткие русые волосы взъерошены, серые глаза с хитрым прищуром. Светлая футболка, шорты с огромными карманами, татуировки на руках – у Гришки был вид скорее серфера, чем студента факультета китайского языка. Загар, полученный во время волонтерства в Кот-д’Ивуаре, кажется, прилип к нему навсегда. Мы познакомились случайно. Во время учебы я подрабатывала в кафе, давала частные уроки школьникам. Денег, которые я зарабатывала, вполне хватало, чтобы снять квартиру и уехать из ненавистной общаги. А Грише было скучно жить одному в трехкомнатной квартире, которую ему оставили родители, когда его отцу предложили контракт в Венском офисе ООН. Он подал объявление в газету, а я позвонила. И вот спустя год я по его совету заполнила анкету на прохождение стажировки переводчиком в Венском отделении ООН, когда наш университет попал в одну из международных программ по подготовке молодых специалистов. Первоначальный отбор прошла легко – я отлично училась. Успешную сдачу тестов по английскому, немецкому и испанскому на втором этапе мы отметили бутылкой французского шампанского из бара Гришкиных родителей.

Для проведения собеседований с кандидатами, показавшими лучшие результаты, в наш университет приехали специалисты по кадрам из ООН. Сегодня меня ждал самый сложный и ответственный этап. И я даже хотела струсить и не пойти. Но мой старший товарищ никак не мог этого допустить.

– Я тебя подкину до универа, мне все равно в ту сторону, -Гриша наливал кофе в мою любимую желтую кружку с надписью «Hey USA!», когда я вышла из ванной.

– Я не сбегу, не беспокойся, – я взяла бутерброд с толстым куском колбасы и нарочито внимательно начала рассматривать его. – Так-так, судя по высоте данного отрезка колбасного изделия, который никак не соотносится со стандартной пропорцией толщины батона, пациент либо страдает вечным голодом, либо сильным косоглазием. Тэрциум нон датур…

– Зато съел один и целый день сыт. Не умничай, – засмеялся мой друг. – Давай, в темпе, через 10 минут выезжаем.

Черный мотоцикл Ducati с хромированными рейлингами был предметом восхищенных взглядов девчонок нашего университета и зависти мальчишек всего района, и он чертовски шел небритому парню с татуировками. Ко мне ни раз подходили девчонки с моего курса и первокурсницы с просьбой познакомить их с Гришей. Но, казалось, девчонки его нисколько не интересовали. Он предпочитал бег по утрам в одиночестве или полировку своего стального друга с мотором, или занятия китайским языком, или мое общество. Особо разочарованные его невниманием поговаривали, что Гриша нетрадиционной ориентации. Но ему было все равно, что о нем говорят.