Света сидела за столом у себя на кухне и с аппетитом поглощала жареную курочку с картошкой, запивая сладким кофе со сливками. Кроме этих блюд, глаз радовали два вида початых салата, щедро приправленных майонезом, кусочек недоеденного с обеда медовика и свежие сырники, напеченные из самого жирного творога, который нашелся вчера в «Пятерочке». Ну и, конечно, среди всего этого многообразия красивым оранжевым пятном выделялась ваза со свежими мандаринками.

Одним словом, девушка шиковала. Отмечала конец очередного года, не отличавшегося от множества предыдущих, пролетевшего без особых потрясений и радостей.

Многочисленные подруги все до одной разъехались по курортам и по родителям, а у Светы ничего подходящего не наклюнулось. Вот и сидела она у себя на кухне в гордом одиночестве и сознательно предавалась одному из семи смертных грехов – чревоугодию. Ну и ладно, зато она целый год считала калории и соблюдала диету, лишая себя самых элементарных удовольствий!

При воспоминании о диете аппетит заметно подпортился. Двадцать девять лет не за горами, а ее выстраданная в изнурительных голодовках стройная фигура все еще никому не нужна! Не считать же успешным итогом диет единичные кратковременные знакомства и легкий флирт, не обязывающий ни к чему серьезному? Несмотря на симпатичную внешность и покладистый характер, ей решительно не везло на парней! Те, кого она привлекала, были не по душе ей, а те же, с кем бы она не отказалась познакомиться поближе, давно и успешно были женаты…

Отложив в сердцах недогрызенную ножку, девушка поднялась из-за стола, чтобы выглянуть в окно. С ее девятого этажа эта часть города просматривалась как на ладони. Новая высотка возвышалась над всеми остальными домами микрорайона, как Эйфелева башня в северо-западной части Марсова поля.

Прижавшись лбом к прохладному стеклу, Света с тоской смотрела на переливающиеся гирляндами улицы, на каток, где весело шумел разношерстный народ на коньках, на кучки молодых людей, что-то оживленно обсуждающих посреди ее двора… У всех было праздничное настроение, все ликовали, провожая старый год, как будто наступающий обещал им исполнение всех заветных желаний. Наивные…

Света тяжело вздохнула и отошла от окна. Возвращаться за стол не хотелось. Внезапно стало жаль портить тонкую талию неизбежным слоем жира. Ведь надежда, как известно, умирает последней. Вот и она надеялась на то, что все ее усилия по сохранению эталонных 90-60-90 когда-нибудь окупятся если не удачным замужеством, то хотя бы чувством гордости за свою силу воли…

Прошла в гостиную и щелкнула пультом телевизора. Плазменное чудо техники, доставшееся ей от сердобольных родителей, переживавших за одиночество дочери едва ли не больше ее самой, транслировало шумную вечеринку знаменитых артистов, якобы встречающих Новый год в компании таких же удачливых коллег, хотя любой телезритель, имеющий хоть немного здравомыслия, прекрасно понимал, что снималось это шоу задолго до настоящего празднества. Да и насквозь фальшивые улыбки вызывали у Светы изжогу. Или это она сама переборщила с майонезом? Как бы то ни было, настроение неуклонно катилось к нулю…

Горестно вздохнув, она побрела к спальне, но застыла, взявшись за ручку двери. Ведь ложиться спать, даже не дождавшись боя знаменитых кремлевских курантов, было уж совсем по-детски. Даже ребенком она всегда старалась досидеть до волшебного часа смены года!

Чем же заняться, чтобы хотя бы ненадолго избавиться от этой хандры? Может, посуду помыть? Да и со стола убрать не помешало бы, иначе к утру всю еду можно будет смело выкинуть в мусорное ведро. А готовить 1 января, когда все доедают прошлогодние салаты…

Но тут девушку, собравшуюся переодеться в повседневное, отвлекло какое-то подозрительное шебуршание со стороны прихожей. Словно кто-то скребся в новую железную дверь. Или пытался вскрыть замок?!

Вмиг покрывшись холодными мурашками, Света на цыпочках подошла к двери и, затаив дыхание, заглянула в глазок. На лестничной площадке было пусто. Замерев, постояла минутку. Вновь приложилась к глазку. Никого.

«Видимо, померещилось», – выдохнула она облегченно. И тут же подскочила на месте, вновь услышав, как где-то внизу за дверью, очень близко, что-то завозилось.

«Неужели бездомная собака забрела?» – подумала она, когда сердце немного успокоилось и перестало отдавать в ушах барабанным треском. «До девятого этажа?» – промелькнула в голове скептическая мысль. Однако извечное женское любопытство требовало от хозяйки решительных мер. На всякий случай вооружившись длинной ложкой для обуви, Света, щелкнув замком, слегка приоткрыла дверь и выглянула на лестничную площадку. Там, привалившись спиной к стене и протянув длинные ноги в несуразно больших валенках, у самой ее двери… спал Дед Мороз!

– Ну, здрасьте! – буркнула Света, чуть шире распахивая дверь. – К нормальным людям Дед Мороз с подарками приходит, а тут сам пьяным мешком валяется! Надо же было так налакаться, чтобы обратную дорогу домой позабыть!

Постояв над причмокивающим во сне мужчиной, девушка попыталась разглядеть его лицо: мало ли, может, это сосед по площадке до квартиры не дошел?! Но в обрамлении смешно топорщащейся синтетической бороды и съехавшей на лоб шапки разглядеть черты лица было почти невозможно. Тем более, вспомнилось, что сосед, вероятнее всего, с женой к теще поехал, – Света слышала, как он с благоверной поругивался, закрывая дверь квартиры.

И все же девушка не решилась уйти домой, не разбудив бедолагу. Вдруг замерзнет?! Хотя… температура на лестничной площадке была плюсовая, максимум, что грозит этому соне – подхватить простуду. Может, уроком станет на будущее, чтобы не увлекался горячительным?

Природная сердобольность победила.

– Эй! – ткнула она мужчину в плечо. – Просыпайтесь! Здесь холодно, простудитесь!

Дед Мороз завозился, но лишь для того, чтобы удобнее улечься, подложив под голову пустой красный мешок.

Но и Света не привыкла отступать! Придется приложить больше сил. Девушка обеими руками ухватилась за плечи горемычного и потрясла, пытаясь разбудить.

– Здесь же грязно и холодно! Вставайте немедленно! – повысила она голос.

И… вновь безрезультатно! Тогда Света в сердцах ткнула обувной ложкой мужчину в бок и сердито процедила сквозь зубы:

– А ну вставай, пьянь! Ишь, развалился тут под дверью! Ступай домой, нечего под чужими дверями валяться!

Подействовало. Слова ли обидные задели или неприятный тычок сыграл свою роль – но мужчина открыл мутные со сна голубые глаза и испуганно уставился на девушку, воинственно выставившую в его сторону обувную ложку. И глаза эти выдавали мучительную попытку понять и осознать ситуацию. Проморгавшись и протерев лицо, незнакомец, наконец, произнес хриплым голосом, еще больше разозлив Свету:

– Вы чего деретесь, девушка?!

– Я? Дерусь?! Да я щас полицию вызову! – топнула она сердито ногой в домашних тапочках. – Нашли моду простых людей пугать! Идите домой отсыпаться! Ишь, жалуется мне еще!

Фыркнув напоследок, Света шагнула обратно в прихожую, но тут, как на зло, мужчина решил подтянуть к себе ногу, и девушка, неожиданно споткнувшись об огромный валенок, с громким: «Черт!» свалилась ему на колени, довольно ощутимо двинув лбом в мужской подбородок, хоть и покрытый фальшивой бородой, но все равно ужасно твердый!

– Да что ж такое-то! – взвыла она, потирая набухающую шишку и силясь подняться.

Но любимый сказочный персонаж детишек, кажется, воспринял ее попытки встать как угрозу своему физическому здоровью и, схватив обеими руками за талию, прижал к своему торсу, обездвижив неожиданно крепкой хваткой. Пришлось упереться руками в грудь мужчины и поднять на непутевого возмущенный взгляд.

– Отпустите! – прошипела Света, отчаянно пытаясь вырваться из тисков мужского захвата. – Я только встану и уйду, а вы валяйтесь тут, сколько хотите!