– А ты, – начала Дарья тихим голосом, – я так понимаю, хорошо разбираешься в химии?

– Ну, – Ник слегка замялся, словно стесняясь, – не могу сказать, что прям хорошо. Но я вышел далеко за рамки университетского курса.

– Тебе это так нравится?

– Любимый предмет, – Ник развёл руками.

– Оно и видно, – ухмыльнулся Финн, – ты, конечно, знатный ботан! Но нам это сейчас только на пользу.

– А что ты распечатывал? – с живым интересом в глазах спросила Дарья.

– Ботанические выписки…

– Ха! – перебил Финн, – я ж говорю: ботан!

– Химические составляющие-то я нашёл, – Ник, словно не обратил внимания, – а вот к каким растениям они относятся. Кроме мухомора я ничего больше не знаю. Поэтому нашёл основной список трав, которые использовались северными народами для своих отваров и зелий. Смотрел, какие там есть активные вещества и сравнивал с тем, что нашёл.

– Здорово! Ты молодец, – словно стесняясь, проговорила Дарья.

– Спасибо, – эта похвала явно смутила Ника, хоть он и пытался не подавать вид.

“Интересно, – подумала юная мисс Сэливел, – а папа пытался узнать состав этого отвара? Он ведь тогда тоже с большим энтузиазмом рассказывал о своей экспедиции и очень богатом на находки раскопе”.

Допив чай, все вернулись в лабораторию. Пока Ник продолжил изучать состав найденной жидкости, Финн собрал протокол исследования и вернулся к своему рабочему месту, а Дарья отправилась в указанный Карлом отдел, чтобы попросить их отсканировать внутренности кувшина.

Часа через два Ник, наконец, пришёл к выводу, что узнал всё, что было возможно. Кроме упомянутых ранее клевера и мухомора, в составе были: ромашка, змеевик, пихта, коренья одуванчика. Но помимо трав там был ещё один ингредиент, который так и не удалось узнать. Мелкодисперсный порошок какого-то вещества, очень сильно напоминавшего кость, но словно с вкраплениями металла.

Ник вернулся в кабинет. Карл и Финн занимались своей основной работой, Дарьи ещё не было. Спросив, что ему делать и получив молчаливый знак пальцем на стопку бумаг от Берггольца, он сел за свой рабочий стол и собрался заняться тем, ради чего его наняли. Минуту-другую спустя вернулась мисс Сэливел. Все трое, даже Карл, сразу отвлеклись от своей работы и посмотрели на неё. Дарья даже отшатнулась назад от неожиданности.

– Всё хорошо? – спросила она с подозрением.

– Да, конечно, – ответил за всех Ник, – просто интересны результаты вашего похода.

– Результаты хорошие, – на этих словах она пошла в сторону лаборатории, – получились очень чёткие снимки. Ребята должны прислать мне их сейчас на почту, а я пока уберу кувшин. Вы навели порядок за собой?

– Эээ. нет, – неуверенно процедил Финн, поглядывая на Ника.

– А почему? – она остановилась и смотрела то на одного, то на другого.

– Сейчас исправимся! – Ник подскочил, едва ли не по стойке “смирно” и быстрым шагом отправился наводить порядок.

Дарья убрала кувшин в шкаф, новичок разложил инструменты по своим местам, что-то отправилось в мойку, что-то в шкафы и тумбочки. Пока всё приводилось в порядок, он решил поинтересоваться:

– А что ещё было привезено из той же экспедиции?

– Там, – Дарья глубоко задумалась и посмотрела куда-то в небо, – насколько я помню, было не очень много находок. В основном ювелирные изделия, посуда, – она вернулась к наведению порядка на лабораторном столе, но тут же замерла снова, – хотя, пара вещей была и правда интересных. Я сейчас вспомнила, что они тогда вызвали по всему музею сильный резонанс. Это был серебряный скипетр, почти идеально сохранившийся, и окаменевшее яйцо неестественно большого размера.

– А где они сейчас? – Ник отвлёкся от уборки и с азартом в глазах посмотрел на свою начальницу.

– Яйцо в результате так и не выставили, так как не удалось определить его принадлежность. Оно сейчас в архиве. А скипетр выставлен в соседнем с кувшином зале.

– Мы же их тоже исследуем? – вмешался Финн. – Вы же понимаете, что с ними тоже может быть что-то не так?

– Я понимаю, но если с экспозиции снять мы сможем, то из архива находки достать можно только через Бауманна.

– И это сложно? – с лёгкой ноткой расстройства решил уточнить Ник.

– Я не знаю, – в её голосе явно чувствовалось сомнение, – могу попробовать что-то придумать, – в задумчивости Дарья начала крутить в руках шариковую ручку, – даже не знаю. Может быть, какой-нибудь бред, что они мне нужны, чтоб ввести тебя в курс дела, показать необычные находки. Возможно, он купится.

– Так, – Финн оставил поднос, на который складывал все ёмкости с отваром, – а нам что сейчас делать?

– Пока отложите уборку и вернитесь к работе. Она сама себя не сделает, а Карл, мне кажется, нас уже ненавидит. Я пока пойду и попробую поговорить с Бауманном.

Дарья ушла, а Нику с Финном пришлось отправиться в общий кабинет. На центральном столе стояло несколько ящиков, из которых торчали пакетики с бумажными ярлыками. Там ждали своего часа пуговицы, броши, наконечники стрел и копий, фибулы, монеты и многое-многое другое. Каждую из находок нужно было внести в каталоги, измерить, записать, при необходимости провести дополнительные исследования, рентген, спектральный анализ, что-то отправить на реставрацию, что-то в архив, что-то на экспозицию. Работу даже нельзя было назвать рутинной, это было очень интересно, но ни в какое сравнение не шло с тем, что ждало их в лаборатории. Бауманн же, как ни странно, купился на чушь с введением новичка в курс дела. Хотя тут, скорее всего, сыграла роль его симпатия к Дарье, которую он тщательно скрывал за миной суровости. Но, в конце концов, он дал разрешение взять экспонаты и из зала и из архива.

Дарья вернулась к себе в кабинет, велев Нику и Финну не отвлекаться от работы. Минут через двадцать пришло два рабочих. Один нёс перед собой лакированную шкатулку со стеклянной крышкой, сантиметров шестьдесят в длину. Второй же держал в руках деревянный ящик с каким-то наполнителем, напоминавшим то ли сухую траву то ли солому, в котором лежало каменное яйцо размером с пятилитровую бутылку воды.

– Чо, куда это? – спросил один из работников грубым и даже наглым голосом.

– Сюда клади, – ответил ему Финн не более приветливо и указал пальцем на один из столов.

Когда работники ушли, МакРейн взял ящик с яйцом и отнёс в лабораторию. Берггольц последовал его примеру и переместил шкатулку со скипетром.

– И что дальше? – спросил Ник и открыл крышку шкатулки и разглядывал жезл.

– Понятия не имею, – Финн тем временем достал из Шкафа кувшин и поставил его рядом для полноты картины.

– Надо, наверное, Дарью позвать.

– Действительно, – сказала она неожиданно, заходя в дверь. – Мне кажется, это нужно было сделать сразу же.

– Не хотели беспокоить, – улыбнулся Ник. – Так что дальше будем делать?

– Пока не знаю. Давайте пока оставим этот вопрос. Я подумаю сегодня над тем, что и как можно обследовать с этими экспонатами, и завтра уже попробуем найти что-нибудь интересное. Не уверена, правда, что мы что-то найдём, так как в своё время целая группа археологов изучала их вдоль и поперёк. Но мало ли. Финн, убери, пожалуйста, колбы в холодильник, и сейчас все вернёмся к работе. Пока я, серьёзно, не представляю, зачем мы их принесли и что надеемся найти.

Никто не сопротивлялся. Берггольц послушно взял поднос с колбами и пошёл к холодильнику на другой стороне помещения. Проходя мимо стола, он взглянул на скипетр. Глаза на навершии в виде головы ящера зияли чёрной пустотой. По всему было видно, что там должны быть драгоценные камни, но сейчас они были инкрустированы тьмой. Она заглянула в глубину души Финна, она позвала его, и он на мгновение потерял сознание. Он даже не упал, лишь пошатнулся, но этого хватило, чтобы одна из колб упала с подноса. Она с дребезгом ударилась о металлическую столешницу лабораторного стола, травяной отвар, некогда бывший в кувшине, разлетелся брызгами вокруг, попав на всё в поле зрения. Были забрызганы и приборы и находки на столе, и все четверо сотрудников. Именно в этот момент Карл решил зайти и поинтересоваться успехами.