— Твоя семья никогда не даст тебе жениться на Агилар.

— Ты думаешь, что меня волнует их мнение?

— Адан, пожалуйста, прекрати. Это действительно не смешно.

— Подумай над моим предложением. Я даю тебе неделю.

Естественно, я отнеслась к этому критично и сразу дала понять Монтеро, что его женой не стану, но постепенно я все же задумалась над этим предложением.

Если стану женой Адана, об этом будет рассказано в новостях и весь высший свет узнает эту новость. Я больше не буду невидимкой и даже прав буду иметь больше. В таком положении меня не смогут вот так держать взаперти и я получу больше свободы. Чуть что, даже убежать будет легче.

Именно это начало склонять меня к согласию, но было слишком много того, что отталкивало.

— Если я стану твоей женой, я же не буду обязана сразу исполнять супружеский долг? — решила спросить у Монтеро.

— Заставлять не буду, но, конечно, я бы предпочел, чтобы моя жена спала в моей постели.

— Я соглашусь только в том случае, если ты пообещаешь меня не трогать до тех пор, пока я сама этого не захочу.

— И почему мне кажется, что ты никогда не захочешь? — Монтеро спросил с иронией.

— У тебя на подобные случаи всегда есть шлюхи.

— Тебя не будет злить, что твой муж спит с другими девушками?

Нет, меня это злить не будет. Мне вообще было глубоко плевать на нечто такое и я бы предпочла, чтобы Адан спал с другими, но меня не трогал.

Мы с Монтеро долго обсуждали нюансы свадьбы, но Адан решил с ней не медлить. Решил, что она будет ровно через две недели и проведем мы ее тут в Германии.

Довольно быстро пошли приготовления и вот мне уже шили платье. Примеряя его я всякий раз хмурилась и вообще не могла поверить в то, что происходило. Серьезно? Я стану женой Адана?

Мне все это напоминало какую-то авантюру, на которую я согласилась лишь бы обрести немного больше свободы и немного позже я поняла, что Адан был моим союзником.

В день свадьбы оказалось, что большая часть родственников Монтеро не придет — узнав, кто будет невестой, они отказались от приглашений. Даже мама и отец Адана не прилетели, но, казалось, ему было плевать.

— Тебе, наверное, неприятно, что большая часть гостей не приехала, — сказала ему, когда нам в этой суматохе удалось встретиться.

— Почему ты так считаешь? — Монтеро ухмыльнулся. — Сегодня прекрасный день. Я вижу кого из своих родственников следует уничтожить.

— Что ты имеешь ввиду?

— Они показали свое неуважение и отсутствие преданности. В будущем такие предают. Их нужно убирать.

И почему Адан в это мгновение казался мне таким жутким? Молодой и еще горячий, но, в тот же момент, уже такой страшный.

— Но даже твои родители отказались прийти.

— Попытка манипулировать.

— И она не сработала, — сказала на выдохе.

Мне даже стало неловко от того, что Монтеро пошел на войну со своей семьей, но, неожиданно для себя в день свадьбы я ощущала легкость. Правда, к Адану все так же относилась лишь как к другу, но сегодня улыбалась ему. А он постоянно обнимал меня и целовал.

Незадолго до самой церемонии, он подловил меня в пустующей комнате и там целовал особенно жадно и долго, а потом наклонившись к уху спросил:

— Знаешь, почему я называю тебя Чудовищем? — не дожидаясь моего ответа, он продолжил: — С самой нашей первой встречи ты мне снилась и, просыпаясь, я чувствовал то, что было мне незнакомо. Сердце билось, как сумасшедшее и я был, как в лихорадке. Сны почти сразу забывал, но я думал, что это кошмары и ты была словно чудовище из страшных снов. Только значительно позже я понял, что те сны бдалеко не кошмарами, но из-за того, что ты делала со мной, ты так и осталась моим Чудовищем.

Я сразу не знала, что сказать и неловкое для себя молчание я хотела сгладить колкой фразой, но Монтеро меня перебил. Он поцеловал меня в щеку и негромко сказал:

— Мое Чудовище.

А потом взял и шлепнул меня по попе и, ухмыльнувшись, сказал:

— Еще никогда в жизни не хотел тебя настолько сильно, как сейчас, когда ты одета в это белое платье.

— Проклятье, зачем же шлепать так сильно? — зашипела, потирая попу. — Теперь точно синяк останется.

— Ничего не могу с собой поделать, — Адан уходя пожал плечами. — Давала бы мне и я бы шлепал мягче. Может быть.

— Придурок, — я фыркнула и закрыла за парнем дверь.

Оставшись наедине, я посмотрела на себя в зеркало. Так странно было видеть себя в белом платье. Казалось, что это была даже не я. Слишком красивая, но невестой я себя не ощущала. f65aad

Пусть это и глупо, но мне почему-то казалось, что мы с Аданом сможем быть друзьями. Но вот мужем и женой… Это я плохо представляла.

Дверь позади меня хлопнула и я, поправляя заколки в волосах, сказала:

— Адан, прекрати приходить сюда. У меня и так уже губы болят от поцелуев, — саркастично фыркнула, собираясь так же напомнить, что он вовсе не должен прикасаться ко мне.

Вот только, я больше ничего сказать не успела. В отражении зеркала увидела, что позади меня стоял не Адан.

Сразу я не поняла, что это за жуткий человек. Коротко стриженный и одетый полностью в черную одежду. Даже на лице была маска из темной ткани. Очень высокий и с широкими плечами. Безупречный, но до жутки строгий и будто бы сам по себе являющийся скоплением мрака и звериной ярости. Кожа серая, а глаза такие, что, казалось, они раздирали мне душу.

Поняв, кто это, я резко развернулась и прошептала:

— Дамиан…

— Ну, здравствуй, невеста.

О том, что Камила исчезла, он узнал сразу.

Дамиан Ариас был из тех людей, которые не поддавались эмоциям. Исходя из того, каким бездушным чудовищем он становился, многие считали его мертвым внутри и, наверное, это действительно было правдой.

Лишь одна девушка раз за разом пробуждала в нем что-то. С самого детства он ею жил и ею дышал. А она, повзрослев, врывалась в душу Дамиана и чаще всего уродовала ее. Рвала на куски и изувечивала. Убивала его и рушила, а Ариас все равно желал только эту девушку, будто других не существовало.

Камила Агилар была для него всем и, узнав, что ее украли, в Дамиане проснулось нечто страшное. Жуткое, свирепое и кровожадное. То, что лучше было не трогать.

Ариас приехал на место, с которого Камилу забрали и, чем дольше он смотрел на разбитую машину, а так же на разбросанные осколки стекла, испачканные кровью девушки, тем темнее становились его глаза.

В те мгновения он без промедления отдавал своим людям жесткие приказы, но никто не знал, что на самом деле творилось в сознании Дамиана. Там все так же бушевал монстр, желая медленно растерзать того, кто посмел забрать Камилу и, в тот же момент, Ариас испытывал то, что ранее было ему неведомо — страх. Он знал на что способны его враги, а, исходя из того, как именно забрали Камилу, уже в это мгновение с ней могли делать все, что угодно.

Подобные мысли заживо пожирали и разрушали душу, накаляя каждый нерв выше предела, но Дамиан никаким образом этого не выказал и не поддавался тому, что проделывало сквозную дыру в груди. Сейчас не время для этого. Нужно было найти Камилу, а для этого каждая минута важна. Без промедления.

Не прошло и получаса, как была найдена машина, на которой увезли Милу, вот только, автомобиль оказался сгоревшим, а самой Агилар нигде не было. Судя по следам шин и по всей этой ситуации, создавалось ощущение, что кто-то другой перехватил Камилу.

Искать. Ее следовало срочно найти.

Около сгоревшего автомобиля находилось несколько трупов, но один из мужчин оказался жив. Весь в ожогах и с еле уловимым пульсом, вот только все-таки он мог стать нитью. Именно по этой причине этим человеком занялись лучшие врачи. Они практически достали его из того света, но для него же было бы лучше умереть сразу.

Дамиан прекрасно знал, как причинять невыносимую боль, но с этим мужчиной следовало быть осторожным, иначе он мог умереть так и не сказав то, что следовало узнать.