— Тебя променяешь, — Дамиан уперся руками в кровать по обе стороны от моей головы, из-за чего матрас сильно прогнулся. Пока что он не двигался и по-прежнему полностью находился во мне. — Ты, как гребанный яд — уже под кожей. Захочешь вылечиться, но уже не сможешь.

— Что ты такое говоришь? Я тебя не понимаю, — прошептала еле слышно. В это мгновение была не в силе унять дрожь, бегущую по всему телу. — Почему называешь меня ядом?

— Ты вообще многое не понимаешь, — Дамиан наклонился и укусил за плечо, оставляя на нем покраснение — свою метку.

— Так объясни, — голос стал еще более сиплым. Внизу живота уже вовсю тянуло и ныло. Я бы в этом никогда не призналась, но так сильно хотелось, чтобы Дамиан уже начал двигаться и, не получая желаемого, я попыталась сама поерзать. Эти даже мимолетные движения вызвали ураган жарких мурашек и я так отчетливо ощутила то, как Дамиан напрягся всем телом, но, внезапно он шлепнул меня по попе, будто таким движением говоря, чтобы я была послушной и пока что не двигалась.

— Что тебе объяснять? — он вплел пальцы в мои волосы и, сжимая пряди, заставил приподнять голову, после чего оставил укус на шее. — Я предлагал тебе стать моей женой, но ты отказалась.

— Я не хочу оказаться на месте Сары, — я уже до онемения в пальцах сжимала покрывало. Голова постепенно пустела и я с трудом разговаривала. Тело горело и, честно, я бы предпочла отложить этот разговор. Лучше бы Дамиан наконец-то перестал меня мучить и начал двигаться, ведь такой остановкой он заставлял меня гореть, но в тот же момент оставлял на истязающей грани, в тот момент, когда хотелось куда большего.

— С чего ты решила, что у меня с тобой будет так же, как с Сарой?

— А чем я отличаюсь от нее? В итоге, ты все равно поступил со мной так же, как и с ней. Если не хуже. Я никогда не забуду того, как та голая шлюха расстегивала тебе ширинку.

Я не лгала. Очень часто закрывая глаза, я вновь видела ту картину и всякий раз до жути злилась, из-за чего пропитывалась к Дамиану еще большей ненавистью. Так и сейчас, гнев, вспыхнувший в сознании, немного отрезвил. Правда, ненадолго, ведь уже вскоре Дамиан почти полностью вышел из меня, а потом сделал очень резкий и до невозможности глубокий толчок, вновь входя в меня полностью. С губ сорвался громкий стон и я невольно прогнулась. Все это было до невозможности остро и, в тот же момент так сладко.

— Всем. Ты отличаешься от нее всем, — еще одно движение. Резкое и мощное. Такое, что тело запылало и ноги стали ватными. И почему мне казалосб, что он подобным образом меня наказывал? — Я не спал с шлюхами, Мила. Хоть и хотел.

Последние слова, подобно удару ножа, врезались в сознание и я начала вырваться. Почему-то стало жутко больно. Нет, не физически. Душевно. И как у него получалось лишь одной фразой уничтожить меня, хотя до этого я была вознесена чуть ли не до небес?

— Вот видишь. Ты хотел их. Какой же ты ублюдок. Отпусти. Немедленно вынь его из меня.

Дамиан, наоборот, вошел еще глубже, хотя, казалось, что это уже просто невозможно, и стиснул мои запястья одной ладонью, после чего прижал их к кровати над моей головой. Второй рукой он надавил мне на поясницу и, фиксируя меня в таком положении, наклонился и сказал на ухо:

— Я знаю, что тогда Монтеро сказал правду.

— Откуда?..

— Ты многое не рассказываешь. Я уже предпочитаю не спрашивать, а получать достоверную информацию, пусть и без твоей участи. Или ты хочешь сказать, что, если бы не риск бесплодия, ты бы не сделала аборт, так как отцом Матео являюсь именно я?

— Ты… — я хотела, спросить, откуда Дамиан это взял, но потом поняла все без лишних слов. Видно, у него действительно было достаточно влияния, чтобы в кратчайшие сроки доставать даже такую информацию.

— Ты всегда говорила мне «нет», а я все ждал твое «да». Проклятье, ты же раз за разом уничтожала меня. Своими хрупкими пальчиками разрывала мне грудную клетку. Нахрен ты мне давала надежду? Полтора года назад, когда ты согласилась уехать со мной, но сбежала. Я же как последний идиот сказал быстрее готовить дом.

— Дом?..

— Да, тот дом, в который я хотел тебя забрать. Там все специально было для тебя. Для нас. Но, нет, ты убежала. Мы встретились и ты опять дала мне надежду. Оказалось, что родила моего сына, а потом пришла ко мне в спальню и предложила себя. И, знаешь, Мила, на следующий день я опять был вдребезги. Неужели ты настолько сильно брезгуешь мной, что если бы не угроза бесплодия, тут же убила бы моего ребенка?

— Нет, я… — отрицательно качнула головой, но не договорила.

— Ты уничтожала меня потому, что я тебе позволял. Потому, что все еще ждал твоего «да», но в ту ночь я решил, что хватит. Да, я хотел переспать со шлюхами, но, в итоге не смог. В коридоре отеля есть камеры. Если хочешь, можешь убедиться в том, что уже вскоре в номере я остался один, — Дамиан укусил мочку моего уха. — Ты правда, как яд. Взобралась под кожу и бежишь по венам. И иногда мне кажется, что лучше бы я тебя отпустил, но за последние полтора года я понял насколько без тебя невыносимо. Несмотря ни на что Матео мой сын и ты останешься со мной. Ты моя.

Дамиан рыкнул и уже на этот раз укусил плечо, после чего отпустил мои руки и, заставляя прогнуться в спине, сделал новое движение, а за ним сразу же следующее. Уже теперь буквально вколачивался в меня, прекращая прошлую пытку и начиная новую. Так, что внизу живота мгновенно заискрилось и начало тянуть. Кажется, я почти сразу подошла к грани, но даже не заметила этого, ведь в проходящее мгновение сходила с ума от безумного ощущения наполненности и, в тот же момент, в затуманенном сознании пыталась прокрутить все слова парня. Многое хотела ему сказать, но была не в состоянии.

— Ты моя. Хочешь ты этого или нет — ты моя, — с рычащими нотками и вколачиваясь еще сильнее. Буквально мгновение и меня бросило в вакуум, в котором по телу прошлись сильные судороги и я испытала невероятно мощный оргазм. Казалось, что он длился целую вечность, но, когда сознание начало проясняться, я почувствовала, что Дамиан сделал еще несколько особенно глубоких движений, после чего вынул член и кончил мне на поясницу.

Я лежала без сил и делала глубокие вдохи, пытаясь выровнять дыхание. Не обращала внимания даже на то, что Дамиан начал окончательно меня раздевать. Платье снял аккуратно, а вот чулки порвал, из-за чего я тут же приподняла голову и зашипела:

— Зачем ты это сделал?

— Боишься, что теперь не сможешь показать чулки тому, с кем хотела пойти на свидание? — Дамиан оскалился и порвал второй чулок. Причем, еще сильнее, чем первый.

— Прекрати. Я их надела потому, что на улице прохладно, — сказала, а потом, опустила голову и прошептала: — И я бы никому и ничего не показывала.

Несколько секунд я сомневалась, но потом взяла Дамиана за руку и повела в сторону ванной комнаты. Завела парня внутрь и начала расстегивать его рубашку. Вот только, он остановил меня, сжав мои ладони в своих.

— Не нужно, — сказала, качнув головой. — Я хочу увидеть тебя полностью.

Я поднялась на носочки и поцеловала Дамиана в щеку, изуродованную шрамами. Всего лишь на мгновение он немного сильнее сжал мои ладони, но потом отпустил их, а я, продолжив расстегивать пуговицы, сказала:

— Если я для тебя яд, то ты для меня, как очень крепкий алкоголь. Знаешь, почему?

Дамиан приподнял бровь, а я, продолжая расстегивать пуговицы на его рубашке, тихо прошептала:

— Мне кажется, что я пьянею от тебя, — я опустила взгляд и ненадолго замолчала. Как же тяжело было собраться с мыслями. Или это смущение опять сковывало сознание? — Ты тоже причинил мне немало боли. От тебя всегда хотелось только тепла, но после моего возвращения из колледжа все изменилось. Ты стал другим. Мне все еще хотелось тянуться к тебе, а ты отталкивал. И потом все было только хуже и хуже. Грубость от тебя всегда ранила сильнее, чем куда более глобальная жестокость от остальных. Именно поэтому я хотела, чтобы ты исчез из моей жизни. Ты странно влияешь на меня и если других я могу вычеркнуть из своей жизни, то с тобой так не получается. Несмотря ни на что ты всегда взрываешь мое сознание.