Настя быстро сообразила, что Антон только отвечает ей — причем всегда сухо и коротко — и тоже перестала писать. Общение само собой сошло на нет.

И когда у Антона после переустановки системы слетели все контакты в телефоне, он не стал добавлять Настин номер. И в соцсетях её не искал.

Все, хватит. Нет так нет. Сколько можно над собой издеваться?

Снега на Рождество в Праге не было уже давно. А сегодня он случился. Причем выпало его столько, словно Йежишек* притащил все недополученные осадки за последние десять лет и вывалил их на город. С праздником! Веселэ Ваноцэ!*

Впрочем, веселого было не так много, потому что Прага намертво встала. У города банально не хватало снегоуборочной техники, чтобы убрать это снежное изобилие. А белые хлопья все сыпались и сыпались с неба, медленно, но верно превращая Европу в Сибирь.

Ошалевшие от радости дети вытащили на улицу санки, какие-то картонки, пластмассовые доски и с визгами стали скатываться с горок — благо в холмистой Праге их было навалом. Взрослые (те, кто никуда сегодня не планировал ехать и не стоял в пробках) тоже веселились от души: играли в снежки, валялись в сугробах и, задыхаясь от хохота, лепили неприличного вида снеговиков.

На каток Антон не поехал — банально побоялся встрять где-нибудь на пару часов из-за покрытых снегом дорог. А до Лары с Миреком он и пешком дойдет — тут всего четыре километра, заодно и прогуляется.

На улице было невероятно: укрытый пушистым снегом город выглядел сошедшим с рождественских открыток, а воздух ощущался на языке приятно прохладным и вкусным, как мороженое. Антон шел, держа в руках большой пакет с подарками, и ему было одновременно и плохо, и хорошо. Вчерашнее Настино появление подняло со дна души такую муть, что было тошно и больно. Всю ночь она ему снилась: то появлялась, сверкая улыбкой, то вдруг отворачивалась и пропадала, таяла в воздухе. Из-за этих дурацких снов он проснулся злой и совершенно измученный, и если бы сегодня был любой другой день, кроме 24 декабря, то хоть в петлю лезь после такого. Но сегодня было Рождество. Самый светлый праздник в году. Самый любимый. Самый главный день, когда рядом должны быть только близкие и любимые люди. Антон так и не научился любить Новый год, который ассоциировался у него только с мамиными салатами, веселой тусовкой и фейерверками, вспыхивающими над Прагой. Главным праздником для него было и оставалось Рождество. И только ради Рождества он сейчас шел с подарками к лучшим друзьям, вместо того чтобы запереться в своей комнате и сходить с ума от того, что его жизнь — полное дерьмо.

— Проходи! — услышал он в домофоне веселый Ларин голос и невольно улыбнулся. Его лучший друг Мирек все же разобрался тогда со своими чувствами к их преподавательнице, и теперь дом Свободовых был одним из немногих мест, где он всегда чувствовал себя желанным гостем.

С порога на него накинулся маленький вихрь по имени Викторка, которая его почему-то просто обожала. Она тут же завопила сначала на русском:

— Мама! Дядя!

А потом повторила то же самое на чешском для папы:

— Tato! To je strejda!

Антон вручил девочке заранее припасенный киндер, и она убежала к себе в комнату — прятать добычу.

— Тебя там не засыпало? — улыбаясь, спросила Лара. — Мирек все порывался вытащить сноуборд и повторить на нем свои скейтерские трюки, но я предупредила, что только через мой труп.

— Не веришь в меня? — хищно прищурился Мирек, обнимая жену.

— Верю, но не хочу остаться вдовой в столь юном возрасте!

— Возраст у тебя уже не юный, — заметил с ухмылкой Мирек и ловко увернулся от подзатыльника. — Но мне нравится, — тут же поспешно заверил он.

— Идиот, — закатила глаза Лара и переключила свое внимание на Антона. — Слушай, я забыла тебе сказать: к нам сегодня еще кое-кто придет.

— Макс с Наталкой?

— Нет, они в Альпы укатили еще неделю назад. Одна моя знакомая, она тоже русская, и так получилось, что застряла тут в Праге на Рождество. Ну вот я и позвала ее к нам.

— Лар, ну с чего бы я был против? — пожал плечами Тонда. — Это же ваш дом, вы можете звать, кого хотите.

— Просто я же знаю вас, чехов, — хмыкнула Лара. — Вам надо, чтобы на Рождество были только свои. Не бойся, если знакомая тебе не понравится, я ее к себе заберу, будем болтать о своем о девичьем, а ты с Миром пообщаешься. Как твоя бабушка, кстати?

— Лучше, через неделю должны выписать.

— Я рада! Проходи давай уже, не стой в коридоре. Налить тебе что-то?

— Лар, я сам налью, не переживай.

Антон сделал себе любимый коктейль — тоник с бехеровкой — и уселся на диван. Тут же прибежала Викторка и притащила все свои новые игрушки, чтобы он их заценил.

— Йежишек плинесет мне дом! — заявила она.

— Целый дом? — не поверил Антон.

— Майенький, — важно уточнила девочка. — пло пони.

— «Для пони», — тут же поправил ее он. Викторка для своего возраста уже неплохо говорила на обоих языках, но иногда путалась, вплетая в чешскую речь слова на русском и наоборот. Антон ее прекрасно понимал: сам таким был.

В домофон позвонили.

— Это она, — встрепенулась Лара и побежала открывать. У Антона почему-то заныло в затылке, как перед приближающейся головной болью. Он сам не мог понять, отчего вдруг так разнервничался. Ну подумаешь, какая-то незнакомая девушка. Самое плохое, что может случиться — это если она окажется неприятной глупой особой, которая, к тому же, начнет с ним кокетничать.

Но уже через минуту Антон понял, что с фантазией у него не очень и есть гораздо более плохие варианты развития событий, которые ему даже в голову не пришли. Нашествие инопланетян, к примеру. Или захват дома боевиками. Или то, что Ларина знакомая окажется…Настей.

Да, да, Настей! Которая неловко топчется в коридоре, стряхивая снег с темных кудрей, и смущенно улыбается.

Антон вскочил с дивана, пролив на себя коктейль, и громко, изумленно выругался.

Через несколько секунд это же грубое ругательство повторила Викторка своим тонким нежным голосом.

— Антон!!! — взвыла Лара. — Ты дебил?!

Но Антону было сейчас совершенно не до того, что благодаря его несдержанности ребенок расширил свой словарный запас на русском матерном. Он просто смотрел на Настю и не мог поверить. Гребаное мироздание, ты издеваешься? Третий раз подряд? Я что, был таким плохим мальчиком, что надо меня опять и опять тыкать носом в эту девушку, чтобы мне становилось все херовей и херовей?

— У тебя же рейс утром, — зло процедил Антон, глядя на нее в упор. Она растерялась и неожиданно начала оправдываться:

— Рейс на завтра перенесли, в аэропорту не расчистили полосы и штормовое предупреждение еще было объявлено…к тому же у нас неполная загрузка самолета, компания решила, что так лучше будет…

— Вы знакомы? — наконец сообразила Лара.

— Да, это Настя, — устало сообщил Антон. Его друзьям этого было достаточно, они были в курсе его неудавшейся личной жизни.

— Та самая Настя?! — вытаращился Мирек, а Лара только ахнула.

«Та самая Настя» ощущала себя максимально неловко.

— Я пойду, наверное, — наконец сказала она. — Ларис, спасибо тебе за приглашение, но я не хочу портить праздник вам и вашему…другу.

Хозяева были все еще слишком удивлены, чтобы что-то отвечать, поэтому когда гостья выскользнула обратно за дверь, никто ее не удерживал.

— Как, черт возьми, ты ее нашла? — заорал Антон, подскакивая к Ларе.

— Не кричи на нее, — Мирек с угрожающим видом тут же вырос рядом.

— Это просто моя знакомая, — растерянно сказала Лара. — Давно в интернете познакомились на форуме про Гарри Поттера, еще лет десять назад. С тех пор периодически переписываемся, я ее вживую вот первый раз увидела, если честно. Кто ж знал, что это твоя…

— Моя… Почему вы ее отпустили? — рявкнул Антон. — Это мне надо были уходить, а не ей. Куда она пойдет сейчас по этому снегу? Даже такси толком не вызвать.