Он оборачивается и улыбается:

– Гарик.

Я смотрю на его широкую улыбку и на меня снисходит озарение. Шоковое.

– Ой, – резко запахиваю в который раз распахнувшийся халат. – А я вас знаю, кажется. Вы Игорь Белецкий?

– Он самый.

Он все улыбается и улыбается, а у меня перед глазами фотки из сети листаются. Их там много, я посмотрела почти все. И его, и его партнера Гордиевского. Они оба красавчики, но Гарик мне понравился больше. Как я могла его не узнать? Словно зрение частично потеряла и отупела параллельно. Пагубное влияние стресса в действии.

– А я стажер в вашей компании, – признаюсь поникшим голосом.

Скрывать бессмысленно, он все равно узнает меня послезавтра в офисе.

– Это я уже понял. Какой отдел?

– Маркетинг и пиар.

– Заметно.

Мне не нравится, как он хмыкнул. К чувству стыда примешивается обида. Эта неприятная смесь разбухает во мне, как дрожжевое тесто в плюс тридцать.

– Я не тупая, – смотрю исподлобья.

– Разве я сказал что-то подобное?

– Вы подумали. Но это не так.

Снова перехожу на подчеркнутое «вы». Сама дура дурой, если по-честному, но достоинство держу.

– Я не думал. Ты прошла все этапы конкурса, а он у нас не самый простой. Вот только я не припомню твоего имени в списках стажеров.

– По документам я Эрин Новицкая. Арина только для своих. Я тоже из Киева. Родилась там, как и вы.

– Капец, Арина, – переходит на русский, повторяя недавно выпрыгнувшее из меня киевское словечко, – Прикольное у нас с тобой знакомство получилось.

И улыбается с прищуром. Мило у него это получается, я залипаю. Мурашки по телу приятные. Мелкие такие, щекотные. Совсем не колючие, как вчера от Владека. И это при том, что на мне все так же нет трусов.

Глава 2. Я бы не отказался от такой конфетки

Гарик

– Гуд мониннг, сэр Гэри! Вы уже прибыли? Как оно? – звучит бодрый голос друга в наушнике.

– Норм, бро. На месте, да, – выдаю хрипло.

– Спал что ли? – удивляется.

– Джетлаг, мать его так. Проворочался до утра.

Взяв чашку со свежесваренным двойным американо, выползаю на террасу. Там тепло и солнечно. Состояние паршивое, но погода радует.

– Ничего, завтра полегчает. Сам знаешь, ты ж на опыте. Сколько уже лет на два континента живешь?

– Не считал, – бурчу, отхлебывая кофе. Он вкусный, это тоже радует. – А ты чего, Ник, зубы заговариваешь? Не прилетишь что ли?

– Слушай, Гарик, – вздыхает Гордиевский, – Сложно выбраться, честно. Батя по полдня на капельницах, мачеха в запое, брательник куролесит. Фирма на мне. Понимаю, что борзею, но не знаю, как все бросить. – Он замолкает. Слышу, как сигналит кому-то и матерится в сторону. – Сорян, я за рулем, а тут таксисты конченые по полосам виляют. Столько дебилов на дорогах, ты себе не представляешь!

– Так в России три беды: дураки, дороги и дураки на дорогах, – хмыкаю, – Ты еще не привык за полгода?

– Не планировал я привыкать, но придется, видимо. У меня тут девушка появилась.

– Да! Ты! Что! – не удерживаюсь от наигранного восторга.

Мой дорогой компаньон – тот еще блядун. Девушек меняет чаще, чем зубную щетку.

– Не, бро. Тут без шуток. Серьезно все. Может даже женюсь.

– На свадьбу пригласить не забудь, – ржу.

Не верится, что Гордиевский способен на долгосрочные отношения. Мы с двенадцати лет дружим, я его знаю, как облупленного.

– У тебя как? Не одумалась Злата?

– Пока нет. Но все еще может быть. Мы не в первый раз расстаемся.

– Забей на нее, друже. Вот тебе мой совет. Столько девушек прекрасных вокруг. Ох, вот только что такая цаца дорогу перешла, ты бы видел!

Он сигналит, заигрывая с прохожей девицей. Жениться собрался. Ну-ну!

– Забить на близкого человека не так просто, бро. Мы полжизни вместе. Хотя у нее получилось, – задумываюсь на секунду, – Ты разгребайся со своими траблами и прилетай, невесту с собой бери, познакомишь нас. Как ее зовут?

– Юлия. Красивая очень!

– Не сомневаюсь. Чтоб у тебя и не королева красоты?

– Королева! Она самая, моя личная. И ты по сторонам смотри, чтобы свою не пропустить. Пора нам семьями обзаводиться, тридцатник скоро. Вот гандон! – он снова матерится на кого-то.

– Ладно, бро, – выдыхаю. – Рули спокойно, на релаксе. Всех дураков не исправить.

– Ну я хотя бы попытаюсь, – смеется. – Давай, партнер! По новой апке я со своими на связи, там все путем, пишем. Ну а со стажерами тогда без меня, оки?

– Справлюсь.

Допиваю остывший кофе, прикрываю глаза. Ни хрена не бодрит меня этот напиток. Двойной, тройной, да хоть ведро. Не помогает. В этот раз смена поясов дается прям тяжело. Решаю пойти прогуляться, потом поесть и завалиться спать до вечера.

У сестры сегодня юбилей, нужно присутствовать и быть в форме. Злата там будет, со своим футболистом, конечно же.

Мы не виделись с февраля, как расстались. Инициатива исходила от нее. Сказала, что устала месяцами ждать меня, не видит перспектив. Большую часть жизни я провожу в Штатах, а она на переезд не согласна. Ей не нравится Америка. Я попросил подождать полгода. Дела в Атланте требовали моего присутствия, но я решал этот вопрос. Сам устал жить по там, то сям.

Злата была категоричной. Потом я узнал, что на момент разговора она уже встречалась с игроком футбольной сборной. Чел рейтинговый, на пике карьеры. Через неделю после нашего расставания все национальные СМИ опубликовали их совместное фото. Они хорошо смотрелись. Он такой брутальный мачо, она изящная блондинка, смотрящая влюбленными глазами. Не помню, чтобы так смотрела на меня.

Месяц пялился на их фотки, как мазохист. Было больно. Еще не прошло.

Со Златкой мы сидели за соседними партами. После седьмого класса меня отправили учиться в Англию, вскоре наша семья иммигрировала, но в Киеве оставалась бабушка, я ее навещал. В один из приездов встретился с компанией одноклассников, Злата была в их числе. Мы пили пиво и переглядывались. Я пошел ее провожать и у подъезда поцеловал. Робко, неумело. Она была опытней. Обняла, прижалась и сунула мне в рот свой язычок. Фейерверк испытанных в тот момент эмоций нельзя сравнить ни с чем. Я улетел в космос и потерялся. На долгих десять лет.

Поначалу у нас был телефонный роман. Мы бесконечно переписывались и болтали по видеосвязи, я называл ее «мое Золотко». Она заканчивала школу, я готовился к поступлению в Оксфорд. Нас хватило на год. Рассорились на почве моей ревности, небеспочвенной как выяснилось позже. Через год помирились и начали встречаться серьезно. Сначала только я летал к ней, потом и она ко мне приезжала.

Когда мы с Ником создали первое приложение и получили за него реальные деньги, я понесся в Киев и купил дорогущее кольцо с брюликом. Просто так. О свадьбе речь тогда не шла, я улетал доучиваться в Штаты.

Четыре года назад, когда открылся большой офис в Кракове, получилось оформить Злате рабочую визу, она переехала. Работала офис-менеджером, учила язык. Потом открыла свой салон красоты.

Сейчас я понимаю, что после переезда она ждала предложения. Но я разрывался на два офиса в разных часовых поясах. Почти не спал, жил в самолетах. От компа не отходил по шестнадцать часов. Строил свою империю, потому что семейную, созданную дедом в прошлом веке, отец к тому моменту бездарно просрал. За бесценок распродал поля, слил птицефабрику и вбухнул все в строительный бизнес в Европе, который прогорел. Что-то еще оставалось, на безбедную жизнь родакам хватало, но я хотел большего. Меня не только деньги волновали. Хотелось значимости: стать важным, делать нужное. Мир менять хотелось!

Что-то у меня получилось, большее впереди. На сегодня я доволен результатами процентов на тридцать. Это высокий показатель. Жаль, довольствуюсь им в одиночку. Пока я взлетал, Злата отвалилась. Принять это сложно.

Кофе сильно сушит. Иду к холодильнику, достаю бутылку апельсинового сока, пью прямо из горлышка. Надо пойти прогуляться и нормально позавтракать, хоть и не хочется. В Атланте сейчас три ночи, желудок спит.