***

Просыпаюсь я в свои привычные семь пятнадцать и ничего не могу понять: голова квадратная, тело в испарине и горячее. Такое чувство, что заболела, но боли в горле нет и нос нормально дышит. Откидываю одеяло и понимаю, что в квартире очень жарко. Нереально. Если сейчас же не открыть окна, зажарюсь, как куриная тушка на электрогриле.

Из распахнутого окна вместе со свежим воздухом в комнату врываются незнакомые звуки города. Раньше я никогда не жила в квартире, у родителей всегда был дом в пригороде. Помню, подруги завидовали нашей лужайке с беседкой и площадке для барбекю. А мне хотелось жить в доме с лифтом и множеством соседей. Чтобы рядом школа, бассейн, магазины. Вот и сбылась детская мечта: временно живу в сердце города.

Выпив стакан воды, я засыпаю, но через час снова просыпаюсь от жары. За окном аномально теплый последний апрельский день, а в квартире работает отопление. Батареи горяченные, до них невозможно дотронуться. И перекрыть не получается. Они плоские и новомодные, без каких–либо труб или кранчиков.

Я слоняюсь по квартире в поисках решения. Ну не звонить же Владу по такой ерунде, тем более что сейчас он не ответит – у него проповедь.

Выглядываю в подъезд. Там тихо и явно прохладней. В квартиру залетает приятный ветерок. Оставляю дверь открытой, подперев ее стулом и иду в душ.

Вообще-то я жуткая мерзлячка. Жарко мне было только в августе в Египте, когда мы с Катриной поехали смотреть на пирамиды. Варшавское лето бывает душным, но я все равно сплю под одеялом, даже в плюс тридцать. Но сейчас я так пережарилась, что готова кожу с себя содрать.

С открытой дверью и после прохладного душа становится легче. Делаю себе чай. Говорят, зеленый помогает легче переносить жару. Стою на кухне, заворожено смотрю как раскрывается чайный лист в кипятке, когда громкий хлопок вышибает меня из медитативного состояния. Это захлопнулась дверь в комнату.

Не придав событию большого значения, спокойно пью свой чай и только потом начинаю волноваться. Потому что дверь в комнату не открывается! Ручку заклинило, она не нажимается. Давлю-давлю, всем телом наваливаюсь – толку никакого.

В комнате у меня все: сумка, ноут, телефон, вся одежда. Вся! Обмотанная полотенцем, мечусть от входной двери до кухни и обратно. Ума не приложу, что делать в такой ситуации! Наверное, существует какая-то аварийная служба, которую вызывают в таких случаях, но телефон за дверью. Придется обратиться за помощью к соседям.

В ванной висит нежно-розовый шелковый халатик, подаренный мне Катриной в тот злополучный день. Вчера я надела его впервые. Он тонкий и совсем коротенький, но ничего другого из одежды нет.

Запахиваю посильней халат и решительно звоню в соседнюю дверь. В ответ тишина. Иду к двери напротив – результат тот же. Спускаюсь на этаж ниже, там тоже никто не открывает. То ли ушли, то ли не живет никто.

От отчаянья я готова полуголой выйти на улицу и просить помощи у прохожих. Уже иду к двери, когда слышу звук спускающегося лифта. Встаю ровно напротив, поправляю халат и выпрямляю спину. Если уж позориться, то хоть не сутулой.

Двери открываются, и я забываю, как собиралась начать разговор с соседкой. Навстречу мне выходит высокий широкоплечий мужик в трикотажном спортивной костюме. На ногах у него кроссовки, на голове капюшон. Почему я была уверена, что встречу женщину?

Спортсмен, наверное. На пробежку собрался, – проносится в голове.

Набираю полную грудь воздуха и громко здороваюсь.

Спаситель отвечает отборным интернациональным матом. Под ноги смотрел, меня не заметил и испугался, видимо.

– Ты кто? – спрашивает, смеряя взглядом.

Очень хочется ответить «никто», забежать в квартиру и закрыться на все замки, и для надежности подпереть дверь стулом.

– Я ваша соседка, из восьмой. Извините пожалуйста, не могли бы вы мне дать свой телефон? У меня…

­– Я не даю телефон незнакомым людям, – хамовито отрезает спортмен.

– …безвыходная ситуация, – договариваю начатую фразу и обхватываю себя руками.

Этот мужлан стоит напротив и бесцеремонно разглядывает меня, чуть наклонив голову набок. Вид у него не слишком доброжелательный. До меня начинает доходить, что ситуация паршивая. Я почти голая и один на один с громилой в доме, в котором какого-то черта никто не живет.

– Извините, – лепечу и шумно вдыхаю воздух ртом, потому что все это время не дышала, – У меня заклинило дверь, а там телефон, и одежда…

– Ты здесь живешь?

Он хмурится. Я киваю и тереблю края халата.

– Вчера заехала.

Он хмыкает и снимает капюшон. Улыбается одними глазами. Они у него серые, красивые и добрые.

– Так что стряслось?

Никакой он не мужлан, оказывается. Симпатичный парень, блондин, слегка лохматый и с щетиной. Его лицо мне кажется знакомым.

– Сквозняк! – выпаливаю это слово и меня прорывает, – Жарко очень. Я дверь открыла, и окно. А оно все равно – жарко! А потом дверь раз – и закрылась. И ручка как мертвая. Не нажимается! – глаза выкатываю и продолжаю, активно жестикулируя, – Не знаю, как это возможно?! Замка-то нет, а не открывается. Волшебство! И телефон за дверью. Так бы я загуглила…

Его громкий смех заставляет меня прикусить язык. И куда меня понесло? Тарахчу на нервной почве, как трындичиха на базаре. Запахиваю распахнувшийся халат и стыдливо кошусь. Он смеется, запрокинув голову. Красиво смеется.

– Идем, посмотрим, что там у тебя за волшебство, – говорит, все еще смеясь и делает шаг навстречу.

Стремно мне идти с ним в квартиру. Вокруг никого, а на мне несчастный кусочек шелка, едва прикрывающий задницу.

– Не нужно, – отмахиваюсь, – Давайте просто пожарников вызовем.

– Так жарко, что нужно тушить? Идем, без посторонних справимся, – кивком в сторону лестницы показывает.

Его слова звучат несколько двусмысленно. И смотрит он с интересом. У меня коленки дрожать начинают. Я не хочу идти с ним в квартиру, тем более по лестнице. На мне даже белья нет, а халатик коротенький.

– Давайте поедем на лифте, – предлагаю и жму кнопку.

Вхожу. Он следом. Двери закрываются. Лифт стоит.

Спортсмен со знакомым лицом довольно близко. От него пахнет чем-то цитрусовым и вкусным. И это странно, что я чувствую его запахи.

– Мы не едем, – замечаю спустя бесконечные секунды.

Вскидываю робкий взгляд и тут же прячу. Дрожат уже не только коленки, но и ресницы, и губы... Все тело!

– Этаж какой? – спрашивает как-то хрипло. Или мне показалось? В замкнутом пространстве голоса звучат иначе.

– Второй этаж, восьмая квартира.

Мой голос тоже хрипнет, и вибрирует.

Долбаная дверь, долбаный сквозняк, долбаные батареи! Какая же я трусиха.

Мы входим в квартиру. В небольшом коридорчике полумрак.

– Вот, – я показываю на дверь.

Спортсмен смотрит на меня, потом на дверь, затем снова на меня. Время становится резиновым и тянется, тянется, тянется… Надо было хоть познакомиться. Впервые в жизни без трусов рядом с мужчиной и даже имени его не знаю.

– Тебя как зовут? – спрашивает он, думая о том же.

– Арина, – отвечаю тихо.

– Смотри, Арина, – говорит и берется за ручку, – Волшебство! – приподнимает ручку и дверь открывается, – Надо было не нажимать, а поднять вверх.

– Капец, – вырывается у меня по-русски. До этого мы говорили на польском, естественно.

Протиснувшись мимо меня к входной двери, он продолжает:

– Отопление выключается терморегулятором, – тычет пальцем в коробочку на стене, – Вот тут, видишь? У тебя на максимуме сейчас.

Что-то там нажимает. Оно пикает.

Я поджимаю губу. Чувствую себя идиоткой. Стыдно быть такой тупой. Но это все цветочки, ягодки поспеют через минуту. И тогда от стыда я буду готова провалиться сквозь землю.

– Спасибо тебе огромное. Извини, что задержала. Глупо вышло. Как тебя зовут, кстати?

Незапланированно перехожу на «ты». Спортсмену, как мысленно я его называю, не больше тридцати, мы уже минут десять общаемся и на мне по-прежнему нет нижнего белья. Выкать как-то глупо, а лимит моей глупости на сегодня исчерпан.