– Жаль, нельзя ей увеличить мозг, как сиськи, – продолжаю бухтеть.

– Да епт! Эрин Новицкая, ты меня слышишь?

– Она на тебя смотрела и языком по губам водила! Понравилась тебе, да? На бывшую твою похожа. Тот же типаж! Они бы точно подружились.

Меня сносит. Неприязнь к банкирше вздымает волну удушающей ревности к Злате.

Гарик сжимает руль и челюсти. Мы договаривались не вспоминать бывших еще после первой ссоры.

Это случилось на следующий же вечер после возвращения из номера для новобрачных. Мы в обнимку лежали на диване, смеялись над каким-то мемом в моем телефоне, когда Владек прислал мне неожиданное «Сладких снов». Белецкий успел прочесть и психанул. Почему-то он был уверен, что я уже весь мир оповестила об отмене свадьбы и своих настоящих отношениях с ним.

Я заняла оборонительную позицию. Расставаться по телефону мне казалось неправильным. В планах было съездить к родителям и поговорить с Владом с глазу на глаз. Гарику это не понравилось, он прямо заявил, что против моего общения с бывшим. Естественно, я тут же припомнила ему Злату. А он сказал не сравнивать. У них была любовь, а у нас с Владом непонятная хрень по расчету. Прямо так и сказал! После этого психанула я. Вывело не то, что у меня «хрень», а то, что у него «любовь».

Мы вывалили друг на друга по целой куче сумбурных упреков, и я со психа швырнула в него подушкой, потом еще одной, потом своим тапком… А дальше мы бурно мирились прямо на полу.

Сегодня так не получится, у меня месячные. И мне бы прикусить язык и просто лечь спать, но два бокала вина делают свою паскудное дело.

Пока раздраженный до нельзя Белецкий раздевается, я бросаю ему в спину лишнюю фразу:

– Извини, что не умею фальшивить и лицемерить, как Золотко. Но я смогу дорасти до ее уровня, если хочешь. Ты только скажи.

Он поворачивается и стреляет таким взглядом, что хочется бежать. Но я стою и отражаю. Злостью, ревностью, обидой…

– Я хочу спать, устал смертельно. Ты можешь лечь у себя.

После этих слов я выбегаю.

Хочется бежать быстро и далеко, а можно только до соседней комнаты. Больше мне попросту некуда, и от этого обидно двойне.

Я падаю лицом в подушку и громко плачу. Так громко, что он не может не слышать. В душе теплится надежда, что сейчас войдет, пожалеет, извинится, зацелует… Но он не входит. Минуту, две, пять, десять…

Я сорвала ему контракт, оскорбила чувства к бывшей, с которой была любовь. Любовь! Со мной ее нет, видимо. Три недели мы спали вместе, а теперь он просто вышвырнул меня за дверь, как нашкодившего котенка.

Немного успокоившись, я вспоминаю наши лучшие моменты. Ищу опровержение жутким мыслям о его нелюбви. Нахожу немало и все равно паникую. Я люблю его больше всех на свете, а он не хочет со мной спать.

Вбиваю в поисковике «как влюбить в себя парня». Дальше мне предлагают варианты: с помощью психологии, силы мысли, прикосновений, секса… Выбираю последний. Через пять минут пишу следующий запрос: «техника минета для новичков». Помнится, он говорил, что ему нравится, а мы еще ни разу не практиковали. Я и в теории полный ноль. Смотрю картинки, читаю описания. Чувства смешанные. Нахожу видео с бананом, потом еще одно – с огурцом. Становится смешно и чуточку легче.

Уснуть все равно не получается. В глазах раздраженный взгляд Гарика, в ушах его слова. Я перегнула, но и он не прав. Обида разъедает.

Лежу с открытыми глазами, за окном почти рассвет. Чувствую себя невыносимо одинокой, опять вспоминаю родителей.

Пора съездить домой.

Глава 25. Адски страшно

Говорят, трасса успокаивает и помогает привести мысли в порядок. Увы, у меня не так. В городе за рулем кайфую, на шоссе стрессую. Вцепилась в руль до белых косточек и третий час черепашу в правой полосе. Уверенность, что поступила правильно тает с каждым километром.

Наверное, глупо сбегать на рассвете от парня, в которого влюблена, но я не понимаю, как вести себя дальше. Делать вид, что вчера ничего не произошло – не могу, а выяснять отношения – боюсь. Вдруг на этом выяснении они закончатся.

До родительского дома остается полчаса, когда Белецкий звонит первый раз. Проснулся. Ответить на звонок у меня не получается: блютуз не подключился, взять телефон в руки на скорости не смогла. Доехав до заправки, перезваниваю. Он не отвечает. Обиделся.

Второй раз он набирает, когда я поворачиваю на родную улицу.

– Ты где? – вместо «доброе утро».

– Приехала к родителям, – говорю, как есть.

­Молчит. Тяжело так, значительно. Его недовольство ощущается за триста километров.

– Предупредить было сложно? Почему так вдруг? Нас вечером на барбекю позвали, ты забыла?

Я помню. Мы приглашены к его друзьям. Семейной паре, ждущей первенца. У них будет гендер-пати. Ребята хорошо знакомы со Златой, и я переживала, как они меня примут, но идти собиралась.

– Извини, не получится.

– То есть ты не вернешься?

– Не сегодня. Сложно две дороги в один день.

Мой голос дрожит, я начинаю оправдываться. Гарик слушать не настроен, ляпает свое бесячее «ясно» и отключается. Не знаю, как ему, а мне ясно только одно: мы поссорились серьезно.

Зайти домой я не осмеливаюсь. Звоню сначала маме. Через несколько минут папа выходит встречать. Как обычно открывает водительскую дверь и размашистым жестом показывает уступить место за рулем. У нас очень неудобный въезд в гараж, поэтому он всегда загоняет машины сам.

– Привет, – мой голос все еще дрожит.

– Иди в дом, мама сырники сделала. Удачные получились.

Отец на меня не смотрит, но негатива от него не чувствуется.

Сырники божественно вкусные, я съедаю пять штук. Родители давно позавтракали, но сели со мной за стол. Мама расспрашивает про Миру и ее близнецов. Я с удовольствием рассказываю, осторожно вплетая в рассказ собственную жизнь. О Гарике ни слова, о работе много. Отец делает вид, что смотрит телевизор, а сам слушает.

– Хорошо, что ты приехала, – говорит он неожиданно. – Вызову нотариуса в офис, надо переоформить на тебя акции. Через полчаса будь готова выезжать.

Я удивленно смотрю на него, потом на маму. Он выходит позвонить, а мама шепчет:

– Проблемы у папы, Ариша. Серьезные.

– Из-за меня и Владека? – пугаюсь.

– Нет, ты не при чем. Одна из фур попала в ДТП, начались проверки. С документами было не все в порядке, а там несколько смертей.

– И что теперь?

– Не знаю, – она оглядывается, проверяет, чтобы папа не услышал, – Его вызвали на допрос.

Старается говорить спокойно, но напугана до полусмерти.

– Все будет хорошо, мамуль, – беру ее за руку. – Слышишь?

– Я в порядке. Мне врач таблетки прописал, хорошо успокаивают. Папа их принимать отказывается. Говорит, они мозги тупят. А сам не спит неделю и полностью поседел.

Она вздыхает, я тоже. Повлиять на отца ни одна из нас не в силах.

Через полчаса мы вдвоем с папой едем в офис. Всю дорогу напряженно молчим. Я украдкой погладываю на него – правда поседел и сильно осунулся.

– Ты не волнуйся, Влада там не будет, – предупреждает он, паркуясь у входа.

Я благодарно киваю. Хорошо, что сказал. Не то чтобы я боюсь встретиться с Владеком, просто не готова. Сонная, уставшая с дороги, ошарашенная семейными проблемами… Ресурс в минусе.

– Пап, извини, – говорю, чувствуя, что момент подходящий. – Его любила Катрина, а я так и не смогла.

– У тебя сложный характер, Ариша. В меня. Мужа не просто будет найти.

– Я не хочу замуж!

­ Отец хмыкает.

– А если твой Белецкий позовет?

­– Не позовет, – буркаю.

В данный момент я на двести процентов уверена, что ничего у нас с Гариком не получится.

Когда мы возвращаемся, мама накрывает обед, но у меня нет аппетита и слипаются глаза. Я поднимаюсь в свою комнату и крепко засыпаю до самого вечера.

Проснувшись, долго лежу и прислушиваюсь. Внизу приглушенно работает телевизор, мама разбирает посудомойку, гремит тарелками. Все как обычно, но все иначе. Родители приняли мое решение. Мирослава оказалась права.