– Михална, встречай! Ты дома?

Из-за угла дома гибкой тенью мелькнула огромная кошка и бросилась мне на грудь.

– Рыська, дурёха старая!.. Меня и так ноги не держат… Мамка где?

– …Да здесь я, здесь. Чего кричим? Кого ищем?

– Люд, забери Рыську. Обслюнявила всего.

– Ещё не вечер… Чара, Саша приехал!

– И эта дома…

Чёрная как уголь Чара… да, была чёрной лет пять назад, поседела уже… Не спеша, отодвинула Рыську плечом и положила голову мне на колени.

– Хорошая моя… Соскучилась… Давно привезла?

– Вадик привёз.

– А сам что?

– У него работа, в театре, сам знаешь, дел невпроворот.

– Позвонила бы, чай, не чужие.

– Да уж… Чай будешь?

– А как же!.. И чай тоже.

– Алкоголь в доме не держу.

– У меня с собой.

– Пьяница.

– Да ладно тебе… Вечером бутылочку уговорим?

– С одной что ли приехал? Так и поверила.

– Вторую на озеро.

– Проходи… Голоден?

– Дык… с дороги вообще-то.

– Сейчас накрою.

– Утром-то Вадим выгуливает, а вечером поздно уже, какие там пробежки, отбегал своё.

– Да уж, возраст не обманешь.

– Ой, кто бы говорил… Шарлоттку бери, вчера испекла.

– Спасибо… Как сын?

– Месяцами не видим. Из Вартовска приехал, три недели дома отбыл и снова на вахту.

– Куда?

– На Байкал.

– Жениться не надумал?

– Есть у него кто-то, не видела пока.

– Потерпишь.

– Внуков хочется, – вздохнула Людмила.

– У кого-то и…

– Да какой из тебя отец… был бы…

– Поэтому к Вадику и сбежала?

– Поэтому тоже. И не сбежала, а ушла, между прочим, пока ты со своими бандитами разбирался… Ешь, ешь, не отвлекайся… А что так поздно?

– Автобус по дороге сломался, километра три пешком пришлось.

– А-а… то-то Чара скулила… Надолго?

– На две ночёвки. С рассветом уйду, через два дня обратно.

– Тебе приготовить?

– Я мяса привёз, сегодня сваришь, пару банок возьму, остальное оставишь.

– Куда мне! Я же мясо не ем почти.

– Опять колбасу жрёшь? Дура ты, Михална, лучше мяса может быть только мясо.

– Девкам скормлю.

– Для Рыськи сырого надо оставить.

– Знаю, не маленькая… Ну, доставай гостинцы, да на веранду пойдём, пока распогодилось.

– Штопор найди, я дома забыл.

– Лучше б удочки свои забыл.

– Типун те на язык.

– Вот сейчас как оскоромлюсь!..

– Вадика своего воспитывай.

– Стаканы, бокалы?

– Да ну бокалы… «привыкли руки к стакана́м».

– Хорошо тут у вас, только тесновато стало.

– Цивилизация…

– Это что ли?.. Издеваешься?

– Автобус рейсовый пустили, до самой Каменки.

– Ага. Который сначала отменили… Понастроили усадеб, к озеру не подойти.

– Ну ты-то подойдёшь, даже не сомневаюсь… Саш, оставайся, поживи пару месяцев, до холодов хотя бы.

– Твой ревновать не будет?

– К тебе?

Людмила расхохоталась.

– …Тридцать лет назад мог бы сдури, а сейчас… ревновалка отсохла… Ой, Жерново́, чуть опять не забыла! Сейчас…

– Вот. Это тебе.

Передо мной легла крупной вязки безрукавка из козьей шерсти.

– Мама вязала, так без дела и провалялась в нафталине.

– А Вадику почему не отдала?

– Во-первых, он это точно носить не станет…

– А ты предлагала?

– …А во-вторых, мама вязала для тебя.

– Сколько же лет…

– Вот именно… Цени, Жерново́, какая у тебя тёща была.

– Спасибо, Люд, честное слово спасибо.

– …Саш, как там Аркаша с Наташей? – Людмила сменила тему.

– Не знаю, с весны не виделись… Наверно, хорошо.

– До сих пор служит?

– Пока служит… А Вадим что, так и не общается с братом?

– Дураки оба. Родителей столько лет уж как нет, сами состарились…

– …Звонил ему вчера, с днюхой поздравил.

– Съездить не мог?

– Да замотался с делами.

– Ой, с делами… Какие у тебя дела на пенсии?

– Есть кое-какие… бывают. На пенсион, сама знаешь, прожить трудно.

– Не совался бы ты, Жерново́, в эти дела…

– Так, тему закрыли.

– Как скажешь… Сколько Аркаше?

– Шестьдесят три.

– А, ну да… моложе тебя.

– Самую малость.

– Ладно, допивай без меня, пойду мясо готовить. Мариновал?

– Ночь в кефире.

– Может, на шашлык оставить несколько кусочков?

– Оставь, если будет что.

– Рыська, мясо хочешь?.. За мной.

В пять часов город ещё спит, а я просматриваю последние новости. В шесть выхожу на прогулку перед завтраком, а потом либо по делам, либо верхом на Хонде. Люблю прокатиться с ветерком да по проспектам.

Сегодня все дела по боку, в девять за мясом, подготовить удочки и занести ключи соседке, – кормилице Семафора. Кот никого к себе не подпускает, а тётку Амалию жалует. Не поймёшь котов этих…

– Здравствуйте, уважаемый, как ваше драгоценное здоровье?

– Привет, Акмал, неплохо. Как сам?

– Вашими молитвами, Александр Иванович… Вам как обычно?

– Сегодня, пожалуй, килограмма три возьму, – за город еду. Наберёшь?

– Для вас найдём… Далеко?

– На Карельский перешеек.

– Карелия?

– Какая Карелия, Акмал, Ленинградская область, озеро Красавица. Слышал?

– Откуда, уважаемый, мы понаехавшие.

– Я тоже понаехавший, если что.

– По вам и не скажешь… Издалека, если не секрет?

– Из Сибири, Кузбасс.

– Не бывал…

– Везде не побываешь.

– Ну, вы-то, поди, много где побывали…

– Покажи вот этот кусочек… Ага, давай тоже сюда, не пропадёт.

– Я слышал, старикам… пожилым не очень полезно много мяса.

– Ну, старик, и что? Не переживай за меня. В гости еду, а там собака, рысь.

– Рысь?.. настоящая?

– Акмал, тебе сколько лет?

– В октябре сорок шесть будет.

– Рысь не видел?

– Нет, только по телевизору.

– А я с ней десять лет почти знаком.

– И как?

– Шерсти много. И суетливая.

– Вы дрессировщик?

– Акмал… Ну какой из меня дрессировщик! Пенсионер давно я.

– …Пожалуйста.

– Рахмат. Через неделю увидимся.

– Люда, привет… это я… В Зеленогорске… через полтора часа буду в Куолемаярви, сразу к вам… Да, помню, был такой автобус… Ну и чудесно, на машине сэкономлю… Всё, жди.

– …Как зверьё, не балует?

– Да, считай, отбаловали своё… Ты ешь, ешь, вчера испекла… Ой, Жерново́, чуть опять не забыла! Сейчас…

– Вот. Это тебе.

Передо мной легла крупной вязки безрукавка из козьей шерсти.

– Мама вязала, да так без дела и провалялась в нафталине.

– А Вадику почему не отдала?

– Во-первых, он это точно носить не станет…

– А ты предлагала?

– …А во-вторых, мама вязала для тебя.

– Сколько же лет…

– Вот именно… Цени, Жерново́, какая у тебя тёща была.

– Спасибо, Люд, честное слово спасибо… Где-то видел…

– Да где мог видеть… Ни разу из шкафа не вынимала.

– Вадим в курсе?.. Ну, что ты мне подарила.

– С Вадиком сама как-нибудь разберусь. Да ты бери, бери, ночи уже не тёплые, а тебе переохлаждаться нельзя.

– Всем нельзя.

– Сколько раз тебя на скорой в этот бомжатник отвозили?

– Аркашка напел?

– Почему сразу Аркаша… Амалия Теодоровна.

– Вот мельпомена болтливая… Всё, Люд, не души, не надо.

– Так сколько?

– Ну тебе-то что за печаль!

– Жерново́! У тебя кроме нас никого не осталось. Ты вообще в курсе?

– Ещё Аркадий с Натальей.

– Вот-вот, с Натальей… Ладно, допивай своё Мольтепульчьяно, я на кухню… Мариновал?