Возможно, такую смерть можно даже назвать счастливой.

– Ну ладно, я пошла. Наслаждайся тут. И да, как закончишь, зайди в мою комнату.

Миралука небрежно помахала и покинула ванную комнату.

Прошло ещё порядком времени до того, как Хисуи смог вновь встать на ноги.

– …И почему я должен сушить тебе волосы?

– Что ж поделать, они длинные. И у вампиров, и у людей длинные волосы вызывают одни заботы. Я ждала, пока ты закончишь ванну принимать, а они все ещё мокрые.

Как и просила Миралука, Хисуи пришел к ней сразу как помылся.

В принципе, Хисуи уже заранее догадывался о причине. Как только он вошел в комнату, Миралука всучила ему фен и попросила помочь с волосами.

Держа фен в правой руке, а расческу в левой, юноша заботился о прическе женщины словно профессиональный стилист.

Если задуматься, ему доверили эту работу ещё в совсем юные годы.

Ещё до того, как научить мыть посуду и стирать, женщина уже наказала юноше приводить её волосы в порядок.

Они всегда делали это в комнате Миралуки, прямо на её невероятно огромной кровати.

Возможно, более здравым решением было бы заниматься всем этим перед зеркалом, однако, к сожалению, оно не способно явить отражение вампира.

Так что Миралука всегда в непринужденной манере усаживалась у изголовья кровати и подзывала Хисуи к себе.

– Твои навыки совсем не ухудшились. Все же хорошо, что я тебя лично учила.

– Не говори ерунды. Даже когда тебя не было, мои руки не знали покоя.

Да, Хисуи уже давно об этом думал.

С летнего происшествия с Фергюсом и Токо, Рашелла по какой-то причине взялась заставлять юношу причесывать её после ванны.

“Слишком хлопотно, не доставай”. Лишенный всякой заинтересованности Хисуи сперва пытался отмахнуться от требований девушки, на что получил смачную порцию избиений. В итоге это превратилось в его ежедневную обязанность.

– Что за несправедливый мир? Неужели я насолил всем женщинам вампирской расы?

– Я о других не знаю и знать не хочу. Но запомни: говорить перед одной женщиной о другой запрещено у всех видов.

Не выдержав пронзительный взгляд Миралуки, юноша поспешно отвернулся.

Он и сам знал, что был неправ.

Подобные моменты и с Рашеллой случались множество раз.

Каждый раз, когда он упоминал при девушке о Миралуке, та выходила из себя. В этот раз то же самое… Предсказать результат было не сложно.

– …Готово.

Закончив с волосами, Хисуи отсел от женщины.

Её яркие и великолепные волосы блестяще сияли, демонстрируя успех усилий юноши.

Его навыки были безупречны.

Хисуи вернул расческу с феном на место и направился к двери. В ту же секунду Миралука схватила его за руку.

– Эй, позаботься обо мне ещё немного. Не думаю, что для тебя будет наказанием размять мне плечи и спину.

– Я уже делал это для тебя только что.

– Тогда я требую большего. Хочу массаж всего тела.

Миралука легла на кровать не отпуская руку парня.

Однако Хисуи отказался.

– Нет, я сегодня не в настроении.

– Тогда, может, я тебя помну?

Озорно предложила женщина, потянув юношу к себе.

Это был крайней легкий рывок, однако из-за силы Истинного Предка, силы ночи, Хисуи словно перышко подбросило прямо на кровать.

Парочка поменялась местами. Теперь Хисуи лежал на спине, а сверху его оседлала Миралука.

– …Эй.

– Что?

Женщина облокотилась о грудь юноши с таким видом, будто спрашивала: “В чем проблема-то?”.

Её очаровательные движения были весьма сексуальны.

Оба они были в своей привычной для сна одежде.

Хисуи был одет в футболку с шортами, в то время как на Миралуке красовалось черное кружевное неглиже.

Благодаря тонкому материалу юноше были прекрасно видны очертания нижнего белья, а тепло тела ощущалось на расстоянии вытянутой руки.

Впрочем, температура тела вампиров гораздо ниже чем у людей.

Иногда люди говорят, что кровососы леденяще холодны, но в этом отношении Миралука несколько отличалась от сородичей.

Их сердцебиение ритмично ускорялось, тела обменивались теплом, пока сердца не начали биться в унисон.

– …Слезь с меня.

– Почему? Почему ты такой мрачный с тех пор как я вернулась? Что тебя беспокоит?

– Ничего. Если действительно интересно, то нынешняя ситуация. И та фигня, что ты в ванне творила!

– А чего нам друг друга стесняться?

– Я уже… не ребенок.

Хисуи отвернулся и мысленно вернулся в прошлое.

Да, когда-то они действительно вместе принимали ванну.

Но как только юноша перешел в последний класс начальной школы, он начал настаивать на том, чтобы купаться одному.

Миралуку его заявления не волновали, и потому она бесцеремонно присоединялась каждый раз, как парень мылся. Лишь когда он поступил в среднюю школу, женщина стала вести себя сдержаннее.

Тем не менее, появляться в гостиной в одном лишь полотенце было для вампирши нормой. Так что эта её так называемая сдержанность проявлялась лишь немного.

– Все же никак не пойму, что тебя так сильно беспокоит.

– Ясное дело, что вечно молодой вампирше не понять юношеского сердца. Ладно, хватит. Слазь с меня.

– Что-то ты меня ещё больше запутал. Что тебя волнует? Для мужчины вполне естественно вожделеть красоты. Но разве стоит так стесняться, учитывая наши отношения? Закон природы в том, что в твоем возрасте всегда так. Так что стремление ко мне совершенно неизбежно.

– …Я к тебе не стремлюсь. Мне повторить?

Вместо ответа Миралука развязала пару узелков у плеч.

Ткань скользнула вниз, открывая взору скрытую под бюстгальтером весьма немаленькую грудь.

И бюстгальтер и неглиже были черного цвета, и крайне скудны.

Вульгарное нижнее белье едва прикрывало соски, существовавшие лишь для соблазнения мужчин.

Миралука была женщиной, любящей носить вызывающие наряды, однако Хисуи впервые видел её в столь провокационном виде.

– Ух…

– Раньше, когда я играла роль матери, вырез всегда был таким открытым.

– …Не напоминай мне о том кошмаре.

– Я ведь уже говорила, нечего нам стесняться друг друга. Я ведь… Именно я лишила тебя матери.

– …

Верно.

Женщина, с которой он имел тесный физический контакт, была той, кто убил его родителей.

Когда мать с отцом вынуждали юношу совершить самоубийство, Миралука спасла и вырастила его.

– Мой жизненный путь не ограничен временем, однако матерью я никогда не была. Похоже, я узнала что нужно делать просто долгое время наблюдая за другими. Глядя как ты зовешь мать, я стала ей… Этого не достаточно?

– …Кто бы знал. О родной матери у меня плохие впечатления. И если уж на то пошло, я её вообще не помню. Я не настолько лишен человеческих ценностей, чтобы думать, будто смерть родителей была лучшим решением… но и ненавидеть тебя за это я тоже не могу.

– Ты впервые говоришь мне об этом.

Миралука улыбнулась.

Действительно, Хисуи впервые поднимал перед ней этот вопрос.

Он не был в состоянии говорить с ней об этом.

Столь простую вещь он не сказал даже в день, когда она однажды умерла.

– Я больше не ребенок, за которым мама должна целый день следить… Вторая мать мне больше не нужна. Само большее, ты просто старшая сестра?.. Ну, очень старшая…

– Ясно, ты прав. Но ты сумел выжить, пока меня не было рядом, так что согласись, сестра тебе тоже врядли нужна.

– Это не так… Я не хочу постоянно зависеть от тебя. Я могу жить самостоятельно, но у меня нет на то финансов.

Хисуи и вправду привык жить в одиночку.

Несмотря на чувства, что терзали его сердце, даже без сестры и матери он мог свести концы с концами и жить дальше.

– Тогда я тебе не нужна?

– Нет, я не то имел…

– Это правда. Пусть не могу быть семьей, я и в другом могу пригодиться.

Сказав это, Миралука подняла правую руку юноши и приложила к своей груди.

– Эй…

– Думал, я не заметила? Ещё со средней школы ты сознательно избегал смотреть на меня здесь. Почему?