Любая история, что имела место родиться в чьей-либо голове, обладает лишь одним желанием – быть рассказанной. Иначе она канет в небытие и попросту перестанет существовать. Это странно, не правда ли? И немного пугающе. Целые миры могут лишь на миг появиться, взглянуть на Солнце, улыбнуться новой жизни. Вдохнуть полную грудь воздуха, а на выдохе – раствориться.

– 01 -

Богатый внутренний мир

Случилось это давно, даже очень. И как-то слишком уж естественно. Человек родился. Если быть точнее, родилась девочка. Приключилось это в хмурый октябрьский день. Все думают, что ровно в три часа по полудню, но, скажу по секрету – без семи три. И это был её маленький секрет. Её и дежурного врача, который всю свою жизнь стремился к округлениям. Да так, что округлился до неприличия. Но из-за отсутствия весов дома даже не догадывался об этом. И не спасали даже осуждающие взгляды санитарки Клавы, воспринимаемые как неадекватный флирт. Она-то, кстати, и была первым человеком, который серьёзно задумался о том, как назвать родившуюся девочку. Клаве показалось, что идеальным именем для ребёнка станет «Клавдия», и довольная пошла по своим делам. Ей так казалось по поводу каждого ребёнка.

Другой человек, обладающей не менее богатой фантазией, погрузился в смятения с головой. Он до последнего был уверен в том, что участвовал в сотворении мальчика. Даже УЗИ не было достаточно достоверным для того, чтобы переубедить Вячеслава в ошибочности ожиданий. И поэтому заранее заготовленное и горячо лелеемое имя Павел оказалось невостребованным. А Вячеслав тем временем не знал, что ему делать. Но на всякий случай удостоверился у знакомых, что девочку так назвать нельзя.

Мама девочки, изначально напуганная всей этой суматохой и не до конца смирившаяся с ролью матери в девятнадцать лет, получила на руки крошечный комочек жизни и расплакалась. Она не считала нужным называть ребёнка срочно и жила по принципу «Всё придёт само». Дочь сама подаст знак. От слова дочь, пронесшегося в голове Марины со скоростью Токийского поезда метро, замутило. И тут страх, напряжение, всевозможные вселенские эмоции, что испытывают женщины при родах, вылились в обморок.

Так что, даже те, кто и хотел окрестить дитя каким-либо именем, были вынуждены забыть про это и обратить всё своё внимание на Марину. Но, будьте спокойны, с ней оказалось всё в порядке. А наша малышка осталась безымянной. На некоторое время.

***

Зима решила начаться чуть раньше, чем обычно, – в самом начале октября и уже через три дня после рождения девочки. С неба летели очень крупные и редкие хлопья снега, словно это перья, выпавшие из ангельских подушек. Кровать, на которой лежала Марина в роддоме, находилась прямо напротив огромного окна, за которым и происходило сие чудо. Был вечер. Фонари окружили себя рыжеватыми ореолами. Где-то подвывали собаки, а люди, опьянённые красотой и самогоном, от всей бескрайней души выкрикивали песню. Но она была так далеко, что доносилась до палаты, как шёпот.

Муж Марины, всё ещё фрустрированный бесполезностью своих ожиданий, уставший после трёх ночей бессонного дежурства возле жены, отправился домой набираться сил и прятать открытку «С рождением, Паша!». Палата осталась пустой, не считая новорожденной и её матери. В воздухе витало ощущение подступающего морозца и аромат свершившегося чуда. Слегка металлический, с нотками корицы и розмарина. И, конечно же, апельсинов. Марине принесли их не сильно обременённые мыслительными процессами коллеги. Есть девушка апельсины не стала, а Клава с охами и ахами утащила их быстрее из палаты. Но, спешу Вас заверить, аллергиком дитя не стало. А лёгкий апельсиновый запах всё ещё витал в палате, отчаянно впитавшийся во всё, к чему прикасался.

Молодая мама нежно гладила дочь по голове и старалась ни о чём не думать. Да и как тут можно быть сосредоточенной, когда все твои сенсоры атакует настоящее волшебство! А девочка на руках тихонько посапывала и была довольна всем. Теплом матери. Уютом одинокой палаты. И цитрусовым послевкусием. Апельсины теперь будут самым важным лакомством в жизни ребёнка, но мы об этом поведаем чуть позже.

Глаза Марины, опьянённые наблюдаемым чудом, закрывались. Темп сердца замедлился от спокойствия дочки. И вот, девушка погрузилась в сладостную дрёму. То, что она увидела там, будет её личным секретом. А мы и так уже раскрыли с Вами один, а может и два, так что оставим этот в покое. Единственное, что можно сказать без зазрения совести, – он был не менее чудесен, чем та аура, что окружала её до сна.

Мы не засекали, сколько именно продремала молодая мама. Может час, а может и пять минут, но за это время она успела посетить миллионы миров, прожить тысячи жизней и повидать ровно семнадцать с половиной тайн мироздания. Во время созерцания последней её и вырвали в реальность палаты роддома. Это уборщица потушила свет, чтобы Марине спалось лучше. Однако щелчок выключателя был настолько громким, что всё получилось наоборот.

Но это было к лучшему, а почему – сейчас поведаю.

Пробуждённая от калейдоскопа образов, девушка осталась сидеть на кровати, а вокруг нее витало лишь одно слово. Она открыла рот, чтобы поймать его и выдохом произнести. Снежана. Слово обрело смысл и осело в палате вместе с духом ушедших апельсинов. То ли Марине привиделось жуткое царство ледяных игл Снежной королевы. То ли просто начавшийся за окном снег так подействовал на её внутренний мир. Но, в любом случае, это было знаком. Ребёнок на руках пошевелился и приоткрыл свой серый с крапинками зелёного глаз. Второй ещё намеревался поспать.

– Ты ведь Снежана? – Марина наклонилась как можно ниже к своей дочке и прошептала ей это на ухо. Дочка в свою очередь отрыгнула недавно выпитое молоко на халат и улыбнулась.

Это было первой эмоцией, что девочка проявила в своей жизни. Даже рождалась она без криков, как само собой разумеющееся. Словно она только и ждала, чтобы попасть сюда, переполненная вселенской мудростью. Той мудростью, что навсегда запечатлелась на радужках её глаз.

Но Марина даже не заметила желтоватых потёков на себе. Она радовалась вместе с дочкой, что только что выбрала себе имя. Или это имя выбрало себе носителя? Мы этого никогда не узнаем, но зато мы знаем, что в три по полудню (почти), одиннадцатого октября на свет появилась Вознесенская Снежана Вячеславовна.

***

До трёх лет счастье преследовало Снежану по пятам, хотя девочка и не подозревала об этом. Как и любой ребёнок, она просто наслаждалась каждым днём, тем, что есть Солнце, и совсем не пугалась неизведанного. Она мало плакала, чем удивляла всех маминых подружек, дети которых орали, как жертвы в фильмах ужасов. А Снежана думала, что фильм, в котором она живёт, не такой уж и ужасный. Так что незачем зря сокрушаться.

Единственное, что совсем не беспокоило Снежану, но очень её маму – некая отчуждённость отца семейства. Вячеслав старался быть любящим отцом, но так и не смог смириться со своим разочарованием. Он даже потом уже не помнил почему, но ощущал себя временами расстроенным на пустом месте. Однако Вячеслав честно старался сделать и делал жизнь дочери ярче. Как-то раз он нашёл в чулане сачок для отлова аквариумных рыбок с огроменной дырой в сетке. Снежана решила, что это рыбы ночью прорвались в чулан и специально испортили его. А кому, по-вашему, захочется быть выловленным?

Уже собираясь с концами выбросить испорченную вещь, отец призадумался и на миг превратился в Леонардо Да Винчи. Он стал изобретателем. И то, что сотворилось впоследствии, стало самым важным достижением этого мужчины. Не считая Снежаны. Но сам он этого признать так и не решился.

Смысл изобретения заключался вот в чём: Вячеслав убрал сеточку из сачка, налил в старую неиспользуемую, но ещё не отчаявшуюся, кружку шампуня и воды. Понимаете же, чем всё в итоге закончилось? Мыльными пузырями! Множеством переливающихся цветами радуги парящих шаров, чистым детским хохотом и одной фразой, сказанной тихо на ухо. Это были слова от сердца, ради которых мы и живём. И это были слова Марины мужу: «Как я рада, что ты у меня есть».