Широкий горизонтальный удар не так силен, но его вполне достаточно, чтобы отсечь тонкие лошадиные ноги. Вращение кистей, поворот тела, и меч широким взмахом перерубает две ноги ближайшего коня. Падают лошади, от ужаса орут люди, я не останавливаюсь ни на секунду.
Неподалеку работают пудовые кулаки элементаля. Три длинных копья по самые древка пробивают его грудь — это не смертельно для воплощения стихии, но все равно отнимает почти треть прочности. Приходится вмешаться, сам по себе он не особо умен и нуждается в подсказках. Элементаль одним ударом руки обламывает все три древка, и с подшагом бьет всаднику в грудь. От мощного удара не спасает даже крепкий панцирь, сталь глубоко прогибается, и кавалериста выкидывает из седла. Так-то лучше.
Тяжелый однолезвийный гросс-мессер порхает в моих руках, неся смерть и увечья. В меня тычут длинными копьями, но я лишь смеюсь и продолжаю кромсать все, до чего могу дотянуться. Им не хватает разгона, чтобы пробить мои доспехи, а каждая новая смерть дарует мне еще капельку силы. Моими врагами давно стали чудовища, среди людей мне мало найдется соперников, но они этого не понимают и вместо того, чтобы бежать, продолжают в отчаянии осыпать меня ударами.
К сожалению, но не всегда враги идиоты — вражеский герой без устали трубит отступление и мало-помалу команда доходит даже до самых тупых и отчаянных. Всадники один за другим выбираются из устроенной мной мясорубки.
-Огонь! — кричит Стрург.
Те из бойцов, на чью долю не досталось врагов, взялись за взведенные арбалеты. Болты полетели вдогонку удирающим со всех ног всадникам, но смогли серьезно ранить лишь четверых животных. Но все же, это можно назвать победой, мы уничтожили две трети кавалерии противника. Она больше не пыталась нас запугивать, отойдя далеко в сторону.
-Отходим, — командую я эменталю и бегу к своим. Моя неожиданная вылазка была весьма эффективна. И пусть у меня в рукавах еще остались козыри, но открывать их еще рано, и сейчас я больше нужен своим воинам. Да и кавалеристы могут одуматься и развернуться, не хотелось бы встретиться с ними в чистом поле.
Новый ливень стрел обрушился на наши ряды и снова собрал кровавую жатву, еще двое пикинеров ушли в чертоги Отца. Пятеро гномов погибли, множество ранено, как бы я не старался минимизировать свои потери, но на войне они неизбежны. Позже мы обязательно проводим павших товарищей, но сейчас пока враг отступил, нам не стоит терять время. Если бы не проклятые лучники я бы и вовсе погнал всех бегом, но тогда погибнет еще больше тангар.
-Строиться! Шаг! Шаг! — командует Стрург.
Под вражеским обстрелом мы шаг за шагом поднимались наверх, во время подъема еще пятеро получили ранения различной степени тяжести, но боевые товарищи помогали подниматься по склону. Холм, выбранный мной, не был особо высок, но чем ближе мы поднимались к вершине, тем слабее становился обстрел. Вражеские лучники уже не могли эффективно стрелять по целям, находящимся на возвышенности.
-Позаботиться о раненых и окопаться! Стрург, командуй, — коротко бросил я, стоило нам оказаться на верхушке.
Тяжелораненых тут же переместили в центр, и пара воинов занялась лечением. Гномы очень живучие ребята, поэтому полевая медицина в моей армии очень простая — половина лечебного зелья внутрь, вытащить засевшую в теле стрелу и залить рану остатками зелья. Слава Махалу, в последнее время я поставил производство алхимии на поток, так что каждый боец имел при себе небольшой запас лекарства.
По приказу старшего стрелки взялись за арбалеты и открыли ответный огонь по позиции лучников. Стрелков у меня немного, но враг стоит кучно и не имеет вообще никакой защиты. Остальные бойцы поменяли оружие на саперные лопатки и, как в анекдоте, стали “изменять местность вручную”. В умении строить и копать никто не может сравниться с гномами, и терраформация происходила буквально на глазах.
Седой быстро оценив обстановку, отвел лучников из зоны обстрела. На этом военные действия можно считать приостановленными, продолжать вести битву нам обоим сейчас не выгодно. Количество понесенных потерь и сложившийся паритет явно не понравились вражескому герою, зато вполне устраивали меня, однако тот имел слишком большое преимущество в маневре.
-Что дальше, Тан? — спросил подошедший Строрри. Он, как мой личный оруженосец и телохранитель, хотя на эту роль лично я его не утверждал, тут скорей всего поработал Выжигающий руны, негласно был освобожден от общей работы.
-Что дальше? — задумчиво переспросил я, прикидывая в уме различные варианты развития событий, — а, дальше будем думать.
Глава 2
День двадцать девятый. Дела житейские
Через полчаса на холме уже возникла походная крепость, по образцу римских легионов. Вершина была срезана, образуя ровную площадку, и по кругу возведена земляная насыпь. Конечно, у нас не было с собой кольев для рва, собственно, копать ров и нет необходимости, склоны холма естественным образом увеличивают высоту насыпи почти до двух метров.
После отвода войск вражеский герой не стал заморачиваться на укрепления, но круговой дозор выставил. Сперва у них все было чинно-благородно, но позже во вражеском лагере произошла небольшая потасовка. С нашей позиции я наблюдал, как Седой собственноручно зарубил двоих лучников. С всадниками, которые почти полностью состояли из военных, такой проблемы бы не возникло, а вот в разношерстной толпе стрелков нашлись уникумы, несогласные с решением командира. Кстати, за подобные действия я его ни капельки не осуждал, он даже вырос в моих глазах еще на ступеньку. Если бы кто-то из моих хирдманов решился оспорить мой приказ в боевой ситуации, я бы тоже принял меры. Хотя, на первый раз действовал бы не так резко, все же войск у меня не так много, но морду лица разбил бы основательно.
Меж тем Седой быстро навел порядок, и в его стане началась полезная деятельность. Он выслал два десятка воинов собирать стрелы — у них тоже запас не бесконечный. Мои арбалетчики попробовали достать сборщиков, но быстро отказались от этой затеи, несмотря на выгодную позицию. Одно дело подстрелить врага с дистанции двадцать-тридцать метров и совсем другое — вести прицельную стрельбу с полторы сотни метров. На такой подвиг в моем войске способны только элитные части — троллебои. Их осадные арбалеты поражали не только чудовищной силой, но и весьма приличной дальностью и точностью стрельбы, вот только их со мной и не было. Я сознательно отправил их в поддержку тану Ибуну, который до сих пор прочесывал подземелья. Собственно, именно по этой причине я и оказался в сегодняшней неприятной ситуации.
Когда я вернулся в Бар-Шамунир, на меня навалилась куча дел, хотя почти все они носили лишь совещательный характер. Я не зря усердно работал над формированием структуры, которая будет решать поступающие проблемы самостоятельно, хотя бы в пределах одного отдельно взятого поселения. Конечно, сложности были, есть и будут, но в целом, все функционировало нормально. Однако на второй же день ко мне явились рунные маги с производственным вопросом. Дело в том, что я установил весьма высокий порог качества на изделия для армии и, несмотря на мастерство моих магов-артефактов, соблюдать его удавалось далеко не всегда. Скоро в арсеналах стали скапливаться бракованные изделия, которые, в общем-то, были не плохи, но не подлежали для продажи, так были сделаны специально для гномов и не подошли бы другим разумным. Понятно, что сделанный специально для гнома панцирь или шлем будет коротковат рыцарю. Но вопрос в другом, как меня это трогает? Я дал конкретное задание следовать заданным стандартам качества, при этом прекрасно понимая, что процент брака неизбежен. Очень хотелось послать просителей лесом, но слишком долго я создавал образ трудолюбивого и мудрого правителя — пришлось выкручиваться. Выкрутился я, как мне кажется, весьма изящно — переложил все на Выжигающего руны. Конечно, у мастера Двалина хватало и других забот, но иначе ко мне начнут бегать с вопросами “какой рукой жопу вытирать, левой и правой?”. Как по мне, гномы — отличный народ, но вот эта их излишняя педантичность иногда меня раздражает. В общем, в пень! Не маленькие, пусть сами разбираются, а кроме того, лучше пусть Выжигающий руны занимается делами Твердыни, а не выковыривает мне мозги.
