Алиса прекрасно знала, чем обернется ее отсутствие.

Пластиковым ключом она открыла дверь и старалась незаметно проскочить через территорию особняка. Когда ее взгляд упал на газон, где каждая травинка была идентична другой, Алиса прокляла все на свете. Она залетела в дом, словно торнадо, и, не скинув обувь, прямиком направилась на кухню, где пахло тостами и свежемолотым кофе. Звуки работающего телевизора перекрывали стук ее тяжелых ботинок по мраморной плитке.

– Где эта белобрысая мразь? – громко спросила Алиса домработницу, которая вздрогнула от неожиданного появления девушки.

– Миссис Сильвер? – пробормотала женщина, чуть не выронив чашку из рук. – С минуту на минуту у нее должна закончиться тренировка.

– Спасибо, – стиснув зубы, процедила Алиса и выскочила на задний двор, где располагался теннисный корт.

Ее зрачки расширились от ярости, а карие глаза превратились в две черные прожигающие дыры. С неприкрытой ненавистью и отвращением Алиса смотрела, как по зеленой травянистой глади порхала стройная фигура ее мачехи, умело отражая ракеткой подачи соперника.

Она была на двадцать пять лет моложе ее отца и старше Алисы на четыре года, появившись в ее жизни совсем неожиданно.

Когда у Алисы впервые начались проблемы, связанные с переходным возрастом, отец привел в дом девушку, любезно представляя ее новой матерью. Рассчитывая на поддержку отца, родительские советы и внимание, Алиса столкнулась с равнодушием.

Вместо того, чтобы провести время с дочерью, ее отец погряз в новых отношениях с молодой супругой, откупаясь от Алисы карточкой с безлимитом.

Из послушной дочери она превратилась в капризную эгоистку и главную провокаторшу, пытавшуюся любыми способами разрушить отцовскую идиллию. Алиса устраивала скандалы, закатывала истерики, делала показные самоубийства. Но единственное, чего она добилась – это два дня в неделю посещать психотерапевта.

За пять лет Алиса научилась умело скрывать внутреннее состояние мнимыми друзьями, шумными компаниями, случайными связями или цветными таблетками. Но сейчас душевное одиночество рвалось наружу в виде непрошенных слез.

Она так давно ни с кем не делилась своей болью и тоской по маме. Не потому, что боялась быть в других глазах жалкой. А потому что знала, что все равно ничего не изменится. Отец будет также не замечать ее, регулярно пополняя баланс карты, а мачеха будет изображать любовь, постепенно вытесняя образ мамы из жизни Алисы.

– Чем тебе помешали цветы? – Алиса еле удержалась от тысячи ругательств, вертевшихся на языке.

– Где ты была? – ответила вопросом на вопрос молодая женщина, поправляя длинные волнистые пряди, собранные в высокий хвост. Она кивнула своему партнеру и вальяжно направилась к Алисе.

– Гуляла. Отец в курсе, – выдавила Алиса. – Так чем тебе помешали цветы? – она хотела добавить "тварь", но знала, что это только развеселит мачеху.

– Брэд просил передать, что завтра состоится благотворительный бал, и ты должна на нем присутствовать, – проигнорировав вопрос про цветы, женщина повернулась к Алисе спиной, показывая, что разговор окончен.

– Мой отец занялся благотворительностью, когда подобрал тебя и пустил в наш дом, – прошипела Алиса и схватила женщину за плечо, резко разворачивая ее к себе лицом.

– Что ты так смотришь на меня? – мачеха усмехнулась. – Давай, закати очередной концерт, покричи на весь дом, запусти в меня чем-нибудь. Ты же понимаешь, что твоя злость исходит только потому, что Брэд счастлив со мной, а не с тобой! Ты просто капризная взбалмошная девчонка, обиженная на своего отца, в то время как миллионы людей мечтали оказаться на твоем месте.

– Эти цветы посадила моя мама. А ты взяла и выкопала их с земли, которая тебе не принадлежит! – выпалила Алиса, из последних сил пытаясь сдержать слезы.

– Дорогая моя, это решение ландшафтного дизайнера, – мачеха склонила голову на бок и скептически изогнула одну бровь, с неприязнью рассматривая девушку. – Выглядишь жалко. Иди сходи в душ и надень что-нибудь приличное.

Алисе хотелось выпустить свои эмоции, высказать то, что накопилось за долгие годы, но она знала, что эта сучка все перевернет и будет только хуже.

– Ненавижу тебя! – выплюнула она и развернулась, покидая задний двор, как ошпаренная.

– Кстати, Брэд просил забрать ключи от твоей машины, – донеслось ей вслед.

– Что? – Алиса насторожилась и замерла.

– Он сказал, чтобы ты побыла некоторое время пешеходом, – приказным тоном ответила мачеха. – Наконец-то ему надоело платить за твои выходки.

Алиса зажмурилась, сдерживая свою ярость. Ей хотелось намотать белобрысый хвост на лезвия газонокосилки и проехаться с ней по теннисному корту, но вместо этого она побежала в свою комнату.

Закрыв дверь, Алиса сползла по ней и обхватила колени. Злость, расцветающая внутри, сменилась отвращением к самой себе.

Если бы в таком состоянии ее увидела мама…

***

Алиса резко скинула одеяло, чувствуя, что так и не сможет заснуть. Сумасшедший день давно закончился. Ночь пробивалась в окно серебристым светом луны.

Поднявшись с кровати, Алиса стянула с пуфа толстовку и нацепила ее поверх майки. Затем аккуратно вытащила из шкафа белые кроссовки и сумку. Во внутреннем отделении отсутствовали ключи от машины, и Алиса недовольно поджала губы.

Похоже, идиотка-мачеха все-таки исполнила указание отца и тайком забрала ключи.

"Ну и чёрт с тачкой", – мысленно усмехнулась Алиса, вытаскивая из-под кровати скейт. Сдунув слой пыли, она осторожно провела пальцами по шершавой поверхности доски и крутанула колесо.

У нее не ладилось в детстве ни с танцами, ни с музыкой, ни с рисованием. Зато на доске она чувствовала себя, как рыба в воде.

Трюки, которые скейтеры осваивали в течении месяца, Алиса исполняла за неделю. Но не обошлось и без травм. На правом бедре остался шрам после неудачного падения.

"Самое главное – это научиться правильно падать", – пронеслись в голове слова мамы, и Алиса проглотила подступающий к горлу ком.

Стараясь не шуметь, она осторожно открыла дверь комнаты и прислушалась. В коридоре тикали часы, а в просторном холле доносились звуки улицы: рычание моторов проезжавших машин и далекие отголоски полицейской сирены. Больше ничего лишнего. Тишина.

Алиса сделала очередной шаг и спустилась по лестнице на первый этаж. Миновав холл, она понеслась к запасному выходу и открыла замок вспотевшими ладонями. Раздался щелчок, и в лицо Алисы подул свежий прохладный ветер. Она спешно ступала по черной тротуарной плитке, и обогнув дом, вышла через дверь в изящных литых воротах.

Страх, охвативший Алису, мгновенно испарился, как только за ней захлопнулась дверь. Она вставила наушники и перестала чувствовать напряжение, скрывшись в темноте наступившей ночи. На нее больше не смотрели красные лампочки камер, разбросанных по территории дома, и Алиса довольно улыбнулась.

Умело балансируя на доске, она развила приличную скорость, и быстро проехала мимо старого фургона, одиноко стоящего на пустынной улице. Внутри него сидело трое парней.

– У меня от этой хрени все лицо чешется, – проворчал один из них, натягивая на каштановые кудри маску.

Ночная мгла спускалась со свинцового неба, проникала повсюду и скрывала то, что было заметно под солнечным светом. На пустынной улице стоял одинокий фургон. Машина находилась максимально близко к одному дому, и в то же время ее нельзя было просмотреть с дороги.

Теон откинулся на жесткую спинку сиденья, скрестил перед собой ноги и внимательно наблюдал за действиями Саймона. Впереди облокотился на руль Верт.

– Это возмутительно! – воскликнул Теон и зажал спичку в зубах.

– Согласен, – кивнул Верт, обращаясь к Саймону. – Ты с ума сошел?

В ответ Сай закатил глаза.

– Ради всех святых, идите к черту!

– Охренел? – выплюнул спичку Теон. – Ты нас подставишь!