– Береги кафтан, сынок, в нем твое главное оправдание. Смекаешь? Метили в тебя, да угодили в полу кафтана, а там лежат документы. Теперь пошли к моему костру, выпьем и закусим. Утром поедешь дальше.

Ватага состояла из двенадцати бандитов. На то, что Тихон оказался тринадцатым, внимание никто не обратил. Похоже суеверие было не в почете среди воров. Ели жареное на костре мясо то ли теленка, то ли барашка. Разобрать было сложно из-за сильной подгорелости. Вино наливали из бочонка с выжженными буквами латиницы. Слово держал только атаман, остальные ели, пили и одобрительно реагировали на любые слова своего командира.

– Скажи-ка, сынок, разлюбезный, – атаман заговорил и его люди притихли. Ждали развязки неожиданно возникшей дружбы со странным пленником, – новостей нам взять неоткуда. У обиженных купцов не спросишь, они после нашей встречи имена свои забывают.

На эти слова ватага отреагировала громким ржанием.

– Вроде возвели на царство двух наследных: Иоанна и Петра; а все указы идут только от Софьи. Оно понятно. Пока цари в ум не вошли по возрасту. Токмо ныне пора пришла приучать их к власти!

Тихон с ответом не задержался:

– Иоанн с умом не сильно дружит и его возраст тут не при чем. С Петром Алексеевичем довелось мне по малолетству дружбу водить. Умный и шустрый парень. Только Софьюшка не хочет допустить его до трона, сама желает занять царево место.

– Мыслимое ли дело – баба царь! – изумился атаман.

– В Европах бабы королевские троны занимают. А мы чем хуже? – возразил пленник.

Ватага загудела, Тихон тут же поправился, дескать, так думает только сама Софья и ее полюбовник Голицын.

– Голицын каких кровей будет? – не унимался атаман.

– В Европах его хорошо знают, и он весь из себя на их манер.

– Оно и понятно, у них там и товары лучше, и деньги красивее. Только к нам отношение скверное. Мы тут накрыли несколько иноземцев, так они сперва над нами изгалялись. Когда поняли всю серьезность положения, стали на коленях елозить, – ватага снова залилась смехом.

– Думаю, скоро решится вопрос, кто на троне окажется: Софья или Петр. Только вам с того какой резон? – продолжал Тихон.

– Многое от этого зависит! Оживление на дорогах, наполнение обозов, количество иноземцев, розыск нашего брата.

– Это точно, – согласился Тихон, – зришь в корень, атаман. Только коли Петр победит, противление нашему брату станет серьезное.

Много о чем довелось говорить Тихону с атаманом, половину воров разошлись по спальным местам. А дед никак не мог исчерпать интересные ему темы:

– Ты пойми, сынок. Твоя участь была решена еще в утробе матери. Рожденный от двух воров, вором станет. Но сегодня попадаются молодцы, которые от лени и в поисках легкой добычи идут промышлять на дороги. Одно дело, когда человека судьба от людей отлучила и другое, когда добровольно! Не люблю я таких выродков! Ладно, засиделись мы с тобой. Иди, ложись вон на ту попону.

Тихон отвык от лесных ночевок, но тут будто убаюкал кто-то. Уснул моментально и спал спокойно. Утром атаман разбудил его, лошадь уже стояла запряженной, вещи были на месте. У костра дымился котел с кашей. Атаман проводил Тихона до дороги и там сообщил ему, что постоялый двор с колокольчиком на воротах, куда он подъедет аккурат к вечеру – место хитрое.

– Хозяин там мой подопечный, принудили мы его делиться добычей. Взамен в случае чего, вступаемся за него. Заточен он на одиноких путников и малые обозы. Как и что говорить не стану, только умудряется в питие зелья сонного гостям подсыпать. По выдумке большой талант имеет.

– Где же ночевать тогда?

– Езжай дальше по дороге, пойдут дома, увидишь сожженное дерево, за ним в доме живет Зиноша, передашь привет от Федота Лесного, и тогда ночлег даст, и напоит, и накормит.

Тихон окончательно поверил в свое спасение, когда отъехал от проклятого места версты полторы. Он знал неустойчивый нрав лесных татей и боялся смены настроения своего защитника. Зато теперь возникло чувство благодарности атаману. Потом появилась жалость, ведь ум и жизненная хватка атамана могли принести много пользы людям. Но в его жизни что-то пошло не по Божьим, людским законам, и появился вор – Федот Лесной.

Стало страшно, когда Тихон обернулся на самого себя. Надо же было такому случиться, недоделанному природой уроду привиделась виновность Тихона в убийстве. Защититься от обвинения оказалось нечем. Где он и где служитель закона – государев человек. Верно стрельцы подсказали про того дознавателя. Из-под него люди только на плаху идут. Кабы не знакомство тех стрельцов с батюшкой, лежал бы ныне Тихон бездыханный, сверху землей засыпанный. Жизнь спас случай, но пришлось бандитствовать. У Федота Лесного мог оказаться на жизненном пути похожий уродец.

Другое дело молодые дурни, которые от лени и жажды легкой наживы вступают на кривую дорожку. Старые воры знают, насколько опасны такие искатели приключений даже среди своих. Такие способны на любую подлость.

Дорога начала раздражать Тихона, он хлестанул своего коня и пустил его в галоп. Пора было увидеть впереди привычные клубы пыли, точнее догнать посольский поезд. Но мысли возвращали к встрече с Федотом и чудесному спасению.

Похоже в один день догнать посольство было не суждено. Впереди показалось селение, которое начиналось с постоялого двора с колокольцем на воротах. Помня предупреждение атамана, Тихон хотел проехать мимо, найти сожженное дерево и дом для ночлега. Однако увидел на скамейке у ворот двух стрельцов, беседующих между собой. Стало понятно, что посольство ночует в этом месте. Необходимость повидать Фриду заставило его въехать на территорию постоялого двора. Лошадь остановил молодой парень и велел поворачивать назад.

– Местов нету, езжай далее пока еще светло.

– Командуй у себя дома, а мне к хозяину надо.

Парень отступил, Тихон передал ему поводья и вошел в избу. Слева и справа копошились стрельцы и путники. Двое в приказных кафтанах приподнялись из-за стола, оставив после себя ворох грязной посуды. Они пошли по лестнице на второй этаж. Фрида сидела на другом краю стола и ковырялась в тарелке с горой каши и мяса. Есть она явно не собиралась. Тихон прошел вдоль стола и сел напротив женщины. Достал свой ножичек, зацепил из ее тарелки кусок мяса, засунул его в рот и начал жевать. Фрида даже не подняла головы. В ее облике виделось безразличие к происходящему вокруг. Тихон прожевал кусок мяса и сказал:

– Ничего пакостнее не ел в своей жизни. И тебе, девка, не советую.

Женщина подняла голову, и жизнь проснулась в ее глазах. Казалось, еще немного и она закричит от радости.

– Ты, девка, слушай меня, я в мясе понимаю.

Хамство гостя привлекло внимание стрельцов. Двое из них подошли к Тихону со спины и встали наизготовку. Чувствовалось, что Фрида хочет сказать Тихону что-то очень важное. Нашлась она быстро.

– Я знала, что путешествие будет тяжелым, но, чтобы таким… Все идет именно так, как предсказал мой хороший друг.

– Терпи, девка, – Тихон встал и пошел к выходу.

На улице дорогу преградил хозяин. Его лицо растянулось в ласковой и нежной улыбке:

– Куда уходишь, путник? Ты же искал меня, вот он я – хозяин постоялого двора.

– Мясо у тебя не первой свежести! Я привык к другой еде.

– Могу птицей угостить, отварная рыба имеется, пироги с разной начинкой, вино, крепкие напитки, пиво домашнее в погребке стынет, тебя дожидается, – хозяин взял Тихона под локоть.

– Я стрельцов боюсь, – прошептал Тихон на ухо хозяину.

– Я тебя отдельно определю, имеется гостевой домик.

– Боюсь один ночевать.

– Няньку подошлю, какую хочешь? Молодую или опытную, с песнями или с плясками?

– Пусти! – грубо сказал Тихон, взял поводья, прыгнул на своего коня и выехал за ворота. Направился к дому у сгоревшего дерева.

По возрасту Зиняшка оказалась подстать Акулине. Услышав имя атамана, сразу засуетилась, распрягла коня, напоила его, дала овса. Прошли в избу, на столе появилась гора пирогов и крынка с квасом. Спальное место определила на пуховой перине.