«Понять воду, значит понять вселенную»

Масару Эмото

«Я не совершу модной глупости считать мошенничеством всё, что не могу объяснить»

Карл Юнг

Молодая девушка внимательно всматривалась в текст на экране смартфона. Её тонкие пальцы мягко поглаживали небольшой кулон, висевший на шее. Подвеска была выполнена из белого золота. Искусно отлитая полярная сова, глаза которой сияли двумя светлыми аметистами. Камни были лишь чуть-чуть темнее вечно спокойных фиалковых глаз молодого кристаллографа. Этот кулон девушке подарил дед на её двенадцатый день рождения. И с тех пор она носила его почти не снимая.

Прокрутив текст на экране, Снежана ещё раз пробежалась по наиболее интересным моментам. Её палец задумчиво проскользил по щеке, очертил высокую скулу. От этого всё тело на миг словно бы утратило плотность, колыхнувшись розовато-бархатистыми волнами. Длинные ресницы чуть дрогнули от нахлынувших ощущений. Но она привычно позволила им беспрепятственно пройти сквозь всё тело и плавно раствориться внутри, подобно тому, как затухает звук в камертоне.

Такая многогранность ощущений сопровождала девушку с раннего детства. Воспоминания имели для неё чёткую фактуру и цвета. Звуки оборачивались сложными образами, часто оседая привкусом на губах. Прикосновения мгновенно разбивались целым представлением из цветовых переливов, звучаний музыкальных нот и запахов.

Это не было следствием болезни или каких-либо расстройств, но имело своё название – «синестезия». Синестеты воспринимают мир совсем иначе, и порой он для них более острый из-за повышенной чувствительности. Во многом именно эта чувствительность и определила особую тягу Снежаны к миру вечно спокойных и безмятежных кристаллов.

Покончив с текстом, девушка всмотрелась в фотографии. Статья, которую она сейчас читала, была написана любителем. Тема касалась не столько кристаллографии, сколько загадок воды. Автор стремился в домашних условиях проверить достоверность утверждений Масару Эмото. Он выбрал самый простой эксперимент с замоченным рисом, описанный в книге «Послание воды».

Снежана с интересом изучала представленный фотоотчёт о ходе опыта. Тридцатилетнего кристаллографа увлекали не только минералы, но и вода. Ведь эта самая распространённая на Земле жидкость являлась не просто фундаментом жизни, но и сама служила великолепной основой для изучения процесса кристаллизации.

– Снежана Олеговна, – раздался над ухом высокий голос лаборанта, – Валентин Сергеевич просил вас придти на срочное совещание.

Девушка закрыла глаза, стараясь не слишком выдать вспышку напряжения. Неожиданный и резкий голос молодого парня отдался в голове металлическим звоном. Логиновой показалось, словно в затылке туго натянулись стальные тросы, по которым дёрнули острым железным крюком. Ощущение противно скрежетнуло по сухожилиям. Она ничего не имела против их нового лаборанта, но инстинктивно старалась держаться от него подальше. Снежана сделала глубокий вдох и плавный выдох. Через несколько секунд, когда острота болезненных ощущений схлынула, девушка тихо поблагодарила молодого человека. Положив на стол смартфон, она поправила свои светлые волосы, по обыкновению собранные в хвост, и подчёркнуто плавным движением встала со стула.

***

В просторном кабинете заведующего Лабораторией синтеза и модифицирования минералов было светло и людно. Кроме самого хозяина – подтянутого пожилого мужчины с седыми короткими волосами, здесь собрались все ведущие специалисты Института экспериментальной минералогии. Среди них Логинова была самой молодой. Но она уже обладала заслуженным авторитетом даже в глазах сторожил.

Был в комнате и ещё один незнакомый человек. Он скромно притулился в уголке, стараясь не обращать на себя внимание. На миг взгляд девушки встретился с цепкими глазами этого мужчины. Снежана даже споткнулась от неожиданного ощущения какого-то пронизывающего рентгена. Быстро взяв себя в руки, она отвела взгляд в сторону и торопливо заняла свободное место, мысленно радуясь тому, что может сидеть спиной к незнакомцу.

Валентин Сергеевич заметил девушку и приветливо ей кивнул. Пошуршав бумагами, он прочистил горло, накрыл распечатки электронным планшетом и нервно заговорил:

– М-м-м, так, значится все в сборе. Тогда-с начнём! – он зачем-то подвигал туда-сюда планшет. – Сразу скажу, это не просто совещание. М-да-с… Нам тут кое-кто подкинул загадку, которую требуется решить. И, кхм, по условиям задачи…, – завлаб всё-таки не выдержал и кинул раздражённый взгляд на неприметного человечка в углу. – По условиям задачи нам всем не известна никакая вводная. Только вот это.

Пальцы пожилого мужчины дёрнулись над планшетом, словно прицеливаясь, затем активировали экран и толкнули его к центру длинного стола. На пару минут в кабинете воцарилась тишина, прерываемая тихими перешёптываниями кристаллографов. Планшет медленно переходил из рук в руки. Но все лишь пожимали плечами, бормоча, что перед ними, по всей видимости, обыкновенный кварц чёрного оттенка, который ещё называют морионом.

Постепенно планшет дошёл и до Снежаны. Она долго всматривалась в мрачноватую чёрную поверхность цилиндра, в проступавший в его глубине молочно-белый узор, вызывавший у девушки инстинктивный страх и неприязнь. Это одновременно и манило, и отвращало, создавая внутри чувство беспросветно-мрачного бездонного провала. Она подчёркнуто осторожным жестом положила планшет на стол и медленно отодвинула его от себя. Взгляд, как приклеенный, устремился за изображением. Логиновой потребовалось усилие, чтобы преодолеть это жуткое притяжение. Желая сбросить ощущение, она придвинула к себе чистый лист бумаги и уставилась в него. Но даже в этой стерильной белизне девушка продолжала видеть узор морионового цилиндра, казавшегося совершенно чуждым и в тоже время странно знакомым. Взяв карандаш, Снежана принялась бездумно водить его кончиком по бумаге. Она не пыталась что-то нарисовать, а просто позволяла своему телу выплеснуть на белый лист переживания. Обычно получалась полнейшая абракадабра. Но иногда в запутанных линиях неожиданно проступали ответы и решения сложных задач.

– Интересная зарисовка, – послышался позади тихий и вкрадчивый голос.

Снежана вздрогнула от неожиданности. Карандаш выскользнул из её пальцев, но она тут же торопливо прихлопнула его к столу, напряжением мышц гася вспыхнувшую во всём теле холодную и неприятно-липкую вибрацию. Поняв, что невольно закрыла от всеобщего обозрения свой карандашный набросок, Логинова смутилась и поспешно отодвинула руку. Мужчина за её спиной хмыкнул и прокомментировал:

– Прямо как снег возле этого кристалла.

– Снег? – растерянно переспросила Логинова.

– Да, – вполне добродушно кивнул незнакомец. – Там, где был найден этот цилиндр, снежинки слипались в отчётливую структуру. Она напоминала ваш рисунок.

Он с силой постучал рукой по листку, от чего в голове молодого кристаллографа взорвалась цветовая какофония из белых, чёрных и льдисто-голубых вспышек. На миг мир вокруг погас, а звуки притухли. Но затем глаза девушки широко распахнулись. Она торопливо схватила карандаш и дорисовала недостающие штрихи.

– Во-во» – снова оживился мужчина. – Теперь почти один в один.

– Это структура ледяных кристаллов, которая образуется после воздействия на воду негативными переживаниями, связанными с убийством и насилием, – торопливо забормотала Снежана.

Тихий мягкий голос девушки дрожал сейчас от волнения и азарта, который нападал на неё в моменты подобных открытий.