182

Джами, ты ворот жизни спас из лапы бытия,

Но не схватил рукой подол того, что алчешь ты.

Погибло шесть десятков лет. Закинь же невод свой,

Чтобы с уловом он пришел всего, что алчешь ты.

183

В саду словесном соловей таланта, данного творцом,

В семи двустишьях создает напев живой, созвучий строй.

В любой газели — «Хафт пайкар» хранителя казны Ганджи,

И сто сокровищ смысла в ней, когда сумеешь, ты открой.

Семь бейтов — суть одна газель, а каждый бейт — из двух мисра.

Не возмущайся, что газель зовут «семеркою двойной».

Пусть будет бейтов шесть иль пять, по сути это та ж газель.

Ты вглядывайся в грани строк, следи за тайной их игрой.

184

Ты дружбы не води с людьми глупей тебя,

Достойнейшим всегда внимай, благоговея.

И сам не докучай тем, кто мудрей тебя:

И мудрый хочет быть с тем, кто его мудрее.

185

Когда тебя встречаю, каждый раз

Я слезы лью и становлюсь незрячим.

Ты — свет, ты — боль моих поблекших глаз:

Когда у нас глаза болят, мы плачем.

186

Не свиток стройных строк здесь развернул Джами, —

Я скатерть расстелил, я подражал отцам.

Здесь всё найдешь, — всё, что найдешь, возьми.

Здесь только нет хвалы глупцам и подлецам.

187

Глупцов и подлецов, о ты, мой юный друг,

Во имя благ мирских не восхваляй беспечно.

Мы блага обретем и выпустим из рук,

А их цена — позор — останется навечно.

188

В селеньях края злого и чужого

Я друга и забвенья не обрел.

Я правде верен был и верен слову,

Но счастья по сей день я не обрел.

Так кто-то жизни постигал основы,

Но света и прозренья не обрел.

Всё потерял, но ничего иного

Он, кроме притесненья, не обрел.

189

Сравню ли я с небесною луной

Лицо земной луны — моей любимой?

Гляжу я на лицо луны земной,

Оно милей небесной несравнимо.

190

Разочарован я: порядочных людей

Не вижу наяву, не вижу в сновиденьях.

От солнца жарким днем я в тень спешу скорей:

Мне не жара страшна, своей боюсь я тени.

191

Джами, есть люди, чья душа подобна вещей птице,

К ограничению себя таким стремиться надо.

Мы чашу жизни жадно пьем лишь в чаянии счастья,

Но и в отчаянии есть особая услада.

192

Привязанностей избегай на скорбной сей земле,

Не будет истинно близка душа ничья тебе.

Едва ли склонности твои с чужими совпадут,

Ну а фальшивые зачем нужны друзья тебе?

А сыщешь друга по душе — разлука тут как тут,

Глоток ее напомнит вкус небытия тебе.

193

Сталь закаленную разгрызть зубами,

Путь процарапать сквозь гранит ногтями,

Нырнуть вниз головой в очаг горящий,

Жар собирать ресниц своих совками,

Взвалить на спину ста верблюдов ношу,

Восток и Запад измерять шагами —

Всё это для Джами гораздо легче,

Чем голову склонять пред подлецами.

194

Джами, раз не находится живых людей на свете —

Блаженны мирно спящие, им предназначен рай.

Осталась пыль на площади от тех, кто шел за правдой,

Но время пыль развеяло, пустым стал отчий край,

Я вижу поколение, что в мастерской науки

Не просверлило щелочки, хотя бы невзначай.

Впились шипы колючие в имеющего сердце,

Ростки увяли хрупкие, едва увидев май.

Чего ж ты обижаешься, талант свой видя скрытым

А недостатки явными, и слыша злобный лай?!

Не придавай значения неверному решенью

И подлинно хорошее плохим не называй.

РУБАИ

195

Как может тебя увидавшее око

В разлуке от слез не ослепнуть до срока?

Хоть сам я живу без тебя, удивляюсь

Тому, кто живет от тебя так далеко.

196

Моя любимая — о, страшный час! — уходит,

Из рук подола вырвавши атлас, уходит.

Кровь хлынула из глаз, из жил бежит. О боже,

Уходит из души всё то, что с глаз уходит.