– Стас? – Миша дергает меня за манжету рубашки.

– М-м-м?

– Анатольич не говорил, косвенная речь будет?

– Чего? – отрываюсь от списка обязательных слов, чтобы переспросить.

– Какая речь? Косвенная?

– Не знаю, нет вроде. Он эту тему, по-моему, вообще не объясня…

– Привет, парни!

Зина. Возникла непонятно откуда и смотрит прямо на меня. Белая блузка и черные, имитирующие кожу брюки – известное бунтарство. До урока три минуты.

– Привет, Зефир, чего тебе? – мне сейчас не до сантиментов – я уже сосредоточен на предстоящем уроке.

– Шамаев, может, прогуляемся после уроков?

– Кх-хм! – Вася, покрасневший от сдерживаемого смеха, отходит и отворачивается куда-то в сторону.

– Так что? – смотрит на меня не отрываясь. – Отказываешься? Так и скажи, что темноты боишься!

– Ничего я не боюсь! – Зина очень хороший манипулятор – я тут же повелся. – Давай прогуляемся. Кстати, я знаю неплохую кафешку, можем там посидеть.

Раздается звонок. На мгновение поворачиваюсь, чтобы дать парням возможность зайти в класс. Снова смотрю в ее сторону, а Зины-Зефира уже и след простыл. Вот чудачка.

Так мы начали встречаться. Гуляли по парку, ходили в кафе, вспоминали истории из детства, делились своими впечатлениями о школе и мечтали о будущем. С каждой встречей наши отношения становились все теплее и выросли в нечто большее, чем дружеские. Ну, так мне казалось.

Однажды, как и всегда, мы встретились после уроков. Уже включились уличные фонари, и наст на сугробах переливается, как одеяло из бриллиантов. Снег под нашими ногами мягко, почти по-новогоднему похрустывает. Мы рассказывали друг другу, как прошел день.

Но внезапно все меняется. Вот она машет кому-то рукой. В пяти метрах от нас останавливается байк, и парень, слезая со своего «коня», обнимает подбежавшую к нему Зину. Они начинают оживленно о чем-то разговаривать, а я в это время стою в стороне. Все-таки решаюсь подойти и познакомиться. Но Зина, то ли почувствовав, то ли заметив боковым зрением мое приближение, целует байкера в щеку, и тот рвет с места, выруливая на дорогу.

Видимо, он был из ее тусовки.

Да уж, парадокс. Интересно нас связала судьба: я увлекаюсь рэп-культурой, она – роком. Мне нравятся 2Pac и Biggie, ей – «Ария» и «Король и Шут».

Но это не помешало нам сблизиться.

Хотя так ли это? Чувствую, как внутри что-то поменялось. Такое ощущение, словно оборвалась незримая нить, нас связывавшая.

– Ну что, пойдем? – глаза у Зины горят, как будто она только что разговаривала с Кипеловым.

– А что за парень, с которым ты сейчас общалась? – аккуратно спрашиваю я, стараясь не проявлять своих чувств.

– Да так, один знакомый с концерта, – машет она рукой. – Пару раз виделись.

Мы продолжаем идти по аллее, выдыхая облачка пара. Под ногами поскрипывает снег.

– А мне показалось, что вас связывает как минимум дружба.

– Стас, ты ревнуешь? Серьезно? – у нее удивленное лицо, будто я сказал что-то, ее шокирующее.

– Забудь.

– Подожди, – она останавливается. – Я что, твоя собственность?

– Всё, проехали. Пойдем, провожу, – я беру Зину за руку, но она ее выдергивает.

– Сама доберусь! – впервые за все время нашего общения резко отвечает Зефир и ускоряет шаг, вырываясь вперед. Это уже не похоже на те мелкие ссоры, которые нет-нет да и случались с нами до этого момента.

Я не стал что-то говорить вдогонку. Просто пошел за ней. Наверное, из-за чувства ответственности. На улице уже стемнело, и оставлять ее одну, когда обещал довести до дома, я считал недопустимым.

Зина не сбавляла скорости и молчала всю дорогу до своего подъезда. Вместо того чтобы обмолвиться парой словечек, как обычно, она захлопнула тяжелую, на скрипучей и сильной пружине дверь прямо перед моим носом.

Домой я возвращался в подавленном настроении.

«Очень странно, – размышлял я всю дорогу. – Возможно, она хотела, чтобы я извинился? Но за что? Получается, что я должен был просить прощения за вполне закономерный вопрос?!»

Я попрощался с этими мыслями, когда снимал дубленку в своей прихожей, и решил переключиться на что-то более логичное. Например, на домашку, которой задали сегодня прилично. Мама меня научила не откладывать дела на потом, и я старался сразу решать домашние задания, чтобы позже уже с чистой совестью идти гулять с друзьями.

Следующие наши встречи с Зиной были более прохладными. На одной из них, в надежде вернуть былую теплоту наших свиданий, я пригласил ее в кино.

После сеанса на обратном пути Зефир внезапно выдала:

– Ты, Шамаев, прикольный парень, что сказать. Не как остальные нытики.

– Это почему же?

– Никак тебя приручить не удается.

В самом деле, чудачка. Она что, меня проверяла все это время? И зачем меня приручать?

Таким образом, наши отношения, не успев развиться в нечто большее, через полтора года угасли. Причем в один момент. Не было скандалов и негатива, совместных решений и разговоров в духе: «Стас, я долго откладывала этот момент, но сейчас, думаю, нам надо поговорить».

Однажды она перестала мне звонить и приглашать на очередную прогулку, а я как-то и не стал напрашиваться. Ко мне пришло осознание, что такие отношения не для меня. Понятно, что в каждой женщине должна быть загадка, но не сборник замысловатых ребусов, которые я разгадать не в состоянии. Мое терпение было исчерпано.

Уже потом, когда мы встретились с Мишей на одной из больших школьных перемен, он спросил меня:

– Стас, а что Зефир-то?

– А что она? – я вопросительно уставился на друга.

– Да вы вроде как встречались.

– Теперь похоже, что уже нет.

– Вот так все просто? А как же добиваться расположения дамы? Или, может, уже встречается с кем-то другим?

– Мы расстались с ней – и точка. Теперь просто друзья, – я посмотрел на него умоляющим взглядом. – Давай о чем-нибудь другом, а?

– Ясно. Ну, не унывай, – подмигнул он мне. – Что-нибудь придумаем.

В актовом зале гимназии сегодня полно народу. Успевшие прийти раньше мамы и папы, бабушки и дедушки уже заняли первые и средние ряды. Опоздавшие заполняют «камчатку», чтобы присутствовать на одном из самых важных в жизни их детей событии. Сегодня мы выпускаемся.

Девочки – в красивых белых и цветастых платьях или брючных костюмах. Ребята – в костюмах, в кэжуал-стиле или проще: светлая рубашка, темные брюки. У каждого из нас через плечо перекинута цветная атласная лента с надписью – опознавательный знак выпускника.

Задача наша на вручении аттестатов – проще некуда: ждать, когда назовут твою фамилию, не вздрогнуть, когда все-таки назовут, сделать несколько шагов до директора, приветливо пожать руку, принять заслуженный документ и, просияв от счастья (для фото обязательно), уйти со сцены.

Только почему так холодеют руки?

– Аттестат о получении полного среднего образования… – напряженная пауза, как будто я не знаю, кто должен быть дальше, – вручается… – вдох-выдох, – Шамаеву Станиславу!

Я, ведомый голосом директора, поднимаюсь на сцену. Сохраняю спокойное лицо, а после невольно расплываюсь в улыбке, получая корочку на руки. Вот и он – результат моего десятилетнего обучения в школе. Десять лет контрольных работ, сочинений, домашних заданий, физкультурных нормативов и так далее.

Спустя полчаса стоим с парнями на площадке перед центральным входом. Саша Иванов, Федот, Вася и остальные. Вроде знаем, что видимся не в последний раз, что будем общаться и дальше и, конечно, никогда не забудем друг о друге. Но почему-то невольно вырываются фразы вроде:

– Парни, ну вы все равно там, не забывайте.

– Стас, ты чего?.. Еще весь вечер впереди.

– Ну в самом деле, Шамаев.

Удивленно округленные глаза и дружеские хлопки по спине. Все сначала улыбаются, как бы смеясь над временем, над его невозможностью разлучить. А потом отводят глаза, потому что знают – еще как разлучит. Как сказала во время прощальной речи наша классная руководительница, смахнув слезу: «Впереди вас ждет взрослая жизнь».