— Я же думал, ты умер…

Он обнял его так крепко, как в детстве.

— Как ты сумел? — Тео провёл пальцами по своей светлой коже, не тронутой язвами. — Ничего нет!

Он обернулся к Гермионе.

— Я же говорил тебе, что Драко найдёт выход! Он всегда так делает!

— Я знаю. — Она улыбнулась, смотря прямо в глаза Драко.

— Расскажите мне всё! — воскликнул Тео.

— Это длинная история, — сказал Драко. И уж её-то он точно никогда не расскажет другу. — Пора домой, Тео.

Спрячь его, Драко. Далеко-далеко. Чтобы она не нашла.

Гермиона обменялась с ним тревожным взглядом. Она взяла Драко за руку, а вторую вложила в ладонь Тео.

— Я скоро вернусь, — сказал Драко Пэнси, неловко переминающейся с ноги на ногу, после того, как Тео и Гермиона с ней попрощались.

Зеркало стояло, как и двенадцать лет назад. Они снова оказались возле него. В месте, с которого однажды всё началось. Сейчас всё и закончится?

Тео повернулся к зеркалу, но замер, когда понял, что ни Драко, ни Гермиона не последовали за ним. Они стояли, молча глядя друг на друга и не предпринимая никаких действий.

— Ты идёшь? — спросил Тео у Драко, но он лишь покачал головой.

— Как же я Пэнси одну брошу?

Тео кивнул, понимая. Он подошёл к нему и обнял, приговаривая:

— Спасибо, Драко.

Потом отстранился и повернулся, но снова остановился.

— Ты хоть раз его встречал? — спросил он. И оба знали, о ком речь.

— Нет. Ни разу.

Нотт понимающе улыбнулся и подошёл вплотную к зеркалу, закрывая своё отображение. Оно вобрало его в себя, а Гермиона так и осталась стоять, не сводя глаз с Драко.

— Неужели на этом всё? Закончим, так и не начав?

Её сердце крошилось в груди на мелкие осколки, причиняя пронзительную боль. Почти такую же, как и моль на коже Драко, о которой она даже не догадывалась.

— А что ты предлагаешь? — Драко вопросительно приподнял брови. — Я не вернусь. Мой дом здесь.

Гермиона долго смотрела на него, силясь что-то прочитать по его лицу. Увидеть в этих бездонных серых глазах решение проблемы. Что-то, что могло бы помочь ей убедить его уйти с ней. Она чувствовала, что ему стоит вернуться домой. Какая-то навязчивая мысль.

— Какова была цена? — обеспокоенно спросила она.

— Цена за что?

Драко сунул руки в карманы, принимая скучающий вид. Носком туфли он пнул камень, и тот отскочил, ударяясь о раму зеркала.

— Какова была цена за Тео?

— Не думай об этом. Она уже уплачена.

— И чем же?

Она успела слишком хорошо его узнать.

— Говорю же: не думай. Иди к Тео.

Никаких прощаний. Легче отпустит, легче будет пережить её отсутствие. С глаз долой из сердца вон. Мама всегда так говорила.

— Мы увидимся ещё? — На её глаза навернулись слёзы, и Драко заставил себя солгать.

— Конечно. Я загляну домой, когда найду эликсир для гоблина.

Гермиона поверила. Или слишком хорошо сделала вид, что поверила. Она повернулась к зеркалу, и Драко прикрыл глаза, чтобы не видеть, как она уходит. Быстрые шаги и влажное касание губ. Он обхватил руками её талию, углубляя поцелуй. Последний. Просто, чтобы запомнить, каково это.

— Я буду тебя ждать. — Тихий шёпот, разбивший ему больное сердце. Она не должна его дожидаться. Но сказать правдивое «я не вернусь» было бы слишком жестоко. Поэтому в ответ лишь до жути приторное:

— Я постараюсь побыстрее, не успеешь соскучиться.

Дурак. Вместо того, чтобы рассказать всю правду, он даёт ей надежду на то, чего никогда не случится.

Ещё одно касание губ, чтобы подтвердить свои слова, скрепить обещание, и его руки разжались, отпуская её. Гермиона сделала шаг назад и резко отвернулась, чтобы не расплакаться прямо здесь. Ладонь легла на холодную поверхность зеркала, и на башне Драко остался один. Безысходность нависла над ним, напоминая о неминуемом. Грейнджер унесла всю надежду с собой.

Пэнси ждала там, где он её оставил. Крюкохват привалился к камню, задремав. В глазах Паркинсон он видел все те же вопросы, что ему задала Гермиона, но она не задала ни одного, давая ему возможность рассказать самому. Но Драко не собирался этого делать.

— Ну что? — спросила она, понимая, что разговора по душам не выйдет. — Теперь подадимся в Нойншванштайн? — Она взглянула на гоблина.

— Скорее всего.

Драко сунул руку под рубашку и нащупал отпечаток моли у себя на груди.

Тебе остался, быть может, от силы год.

Ну и что? За год многое можно успеть сделать. В этом мире на каждую напасть найдётся своё снадобье.

Его всё не было.

Я долго не задержусь.

Пэнси вздохнула, задрав голову к небу. У Драко это могло значить всё, что угодно. Он ушёл к Аберфорту три дня назад и всё ещё не вернулся. Иногда он пропадал на недели или целые месяцы.

На прощание он обнял её так крепко, словно хотел унести её тепло с собой. Какой-то страх тревожил его, но Драко, конечно, в этом не сознавался.

Они только недавно вернулись из Лотарингии, где искали целебный порошок. До этого было путешествие в Балтию, Гельвецию и десятки других стран и городов. Тысячи миль… И всё только для того, чтобы отыскать волшебные сокровища, о которых Драко даже и сам толком не знал. Но Пэнси изучила его слишком хорошо, чтобы принять это за чистую монету.

Снег сугробами окутывал землю. Холод просачивался даже сквозь тёплую мантию и согревающие чары. Зима затянулась. Столько всего случилось с минувшей весны! Страх за друга Драко, за него самого. Слишком много страха. Слишком много любви. Слишком много всего.

Я долго не задержусь.

Пэнси сунула руки в карманы мантии, натыкаясь пальцами на монеты. Драко всегда подкидывал ей несколько галлеонов, прежде чем уйти. Никак не мог привыкнуть, что за время его отсутствия она научилась вполне сносно справляться и без него.

Что же за страх его терзает?

Впервые Пэнси спросила его об этом после того, как они неделю скакали из одного города в другой, только чтобы постоять под волшебным водопадом. В следующий — когда Драко три дня пьянствовал, не найдя в заброшенном замке, до которого они добирались пять дней, ровным счётом ничего.

— Ничего страшного. Не беспокойся. — Поцелуй в щеку, беспечная улыбка. Эту улыбку она раскусила ещё в девятнадцать лет. — Ничего страшного…

Она знала, что он скучает по Тео и Гермионе, но к этому примешивалось что-то ещё.

Пэнси опустила голову.

Драко вернётся.

Он всегда возвращается.

***

Драко возвращался с аукциона, о котором ему рассказал Аберфорт. Очередная неудача. Клинок, на который он потратил целое состояние, не помог. Только распанахал кожу на его ладони, позволяя крови спокойно стекать на белый снег.

Очертания моли над его сердцем делались с каждым днём все темнее. Смертный приговор, назначенный Тёмной Ведьмой за произнесение её имени. Это имя ему нашептала её сестра между поцелуями. Ни один мужчина на свете не был казнён упоительнее. Кроваво-красная кайма, обрамлявшая отпечаток моли, напоминала, за какое преступление он расплачивается жизнью.

Ему оставалось месяца три.

Друга вернул, себя потерял.

По дороге к Пэнси Малфой заглянул к своей старой знакомой — целительнице Альме. Слишком уж часто он искал у неё пристанища после неудачных битв. Впервые Драко повстречал её в двенадцать и с тех пор часто посещал, когда его собственная магия и снадобья Пэнси оказывались бесполезны.

— Что на этот раз? — вздохнула она. Тёмные прямые волосы были собраны в хвост, открывая острые скулы. — Хоть один раз явился бы ко мне с гриппом или сломанной ногой! Я и при смерти буду винить себя за то, что воспрепятствовала твоей учёбе у Аберфорта Дамблдора.

Альма всегда недолюбливала охотников за сокровищами и ни во что не ставила их работу. Не удивительно, что Аберфорт вызывал в ней столько негодования.

Драко же она любила. Она не поинтересовалась, что он забыл в этом мире, когда встретила его. А уж что он не местный понятно было сразу. Она взяла его к себе домой, дала одежду и предупредила, каких тварей стоит опасаться. Альма лечила его, когда его впервые укусил акромантул, зашивала разодранный волками живот.