Ночь затаилась в доме. Слышно было только тиканье часов. Кабинет отца покрылся пылью. В него не заходила ни одна живая душа уже несколько месяцев. Мама плакала в своей комнате, когда думала, что он не слышит, но Драко всё слышал. Для своих двенадцати он был слишком смышлёным и серьёзным мальчиком, и исчезновение отца только усугубило ситуацию.

Нарцисса запрещала заходить в кабинет, желая, чтобы всё в нём осталось нетронутым. Так, словно Люциус всё ещё жил с ними и просто ненадолго вышел. Возможно, уехал в командировку по работе. Но был жив. Драко не слушал её, пробираясь в кабинет отца по ночам и часами рассматривая его. Пытаясь найти ответы. Он не верил, что отец просто исчез. Он не мог так поступить — слишком любил их.

На столе всё ещё лежали его документы и стопка газет. На верхней Драко разглядел дату — 25 июня 1992. В этот день Люциус последний раз был дома. Он часто пропадал в своём кабинете, строго-настрого запрещая сыну и жене заходить в него. Так случилось и тогда. Люциус не покидал комнату несколько дней, а когда Драко пробрался внутрь, чтобы посмотреть, чем занимается отец, внутри никого не было. Он просто исчез. Растворился в воздухе. Пропал без вести.

Под ногами скрипнула половица. Драко любил ночь. Он ощущал её мрак всей кожей. Она стала его приятельницей.

Мама не проснулась, когда он пробрался мимо её комнаты в кабинет. Она не засыпала без лекарств, поэтому каждую ночь принимала снотворное, вдоволь нарыдавшись.

Кабинет был таким же, как Драко его и помнил. Книги на полках расставлены чётко в алфавитном порядке, дорогой виски в бутылке дожидался своего хозяина.

Драко открывал ящики стола один за другим в надежде узнать хоть что-то об отце. На глаза попался оторванный лист бумаги с нацарапанными размашистым почерком словами. Малфой поднёс его ближе к лицу, пытаясь разобрать смысл.

Зеркало откроется лишь тому, кто себя не видит.

Он обернулся, отыскав взглядом большое зеркало в пол, и подошёл ближе. Оно выглядело грязным, в разводах, припорошенное пылью. Светлые брови нахмурились, когда Драко пытался понять, что значит не видеть себя. Он закрыл глаза. Ничего. Попробовал повернуться к зеркалу спиной. Это тоже не сработало. Снова и снова он упирался взглядом только в своё отражение.

И лишь некоторое время спустя его осенило. Глаза ещё раз пробежались по строчке и вернулись к поверхности зеркала. Маленькая ладошка потянулась к отражению, прикрывая лицо, и прошла сквозь зеркало. В ту же секунду всё видимое пространство изменилось. Это был уже не кабинет отца.

Каменный пол заканчивался резким обрывом, с которого вниз вела лестница. Ниже раскинулся лес. Ветви деревьев шевелились, колеблемые ветром. Драко глубоко вдохнул свежий воздух и обернулся. Такое же зеркало, как и в кабинете отца, крепилось на полуразрушенную стену. Раньше это место было крепостью, но сейчас от неё остались одни развалины.

Это место было мрачным, но Драко не волновался. Любопытство брало верх. Башня, на которой он оказался, манила его своей загадочностью. Кто так разрушил её? Это сделал человек, зверь или время?

Возле его ног пробежала белка, спрыгивая на дерево, хватаясь за кору цепкими лапками.

Ему было спокойно. Драко хотелось поскорее узнать этот мир.

Но его матери об этом знать не обязательно. То, что открылось сегодня в зеркале, принадлежит только ему. Ему одному.

***

Двенадцать лет спустя

Солнце уже пряталось за горизонт, но Тео ещё спал. Драко не беспокоил его, зная, что заснуть Нотту удавалось редко, — боли мучали его все последние дни.

Это твоя ошибка, Драко. А ведь столько лет ты был осторожен!

Он годами открывал новый мир, который со временем стал звать своим. Изучал его законы, учился пользоваться палочкой и применять магию. Всё прахом!

В четырнадцать Драко уходил в Зазеркалье уже на недели. В шестнадцать он пропадал там, теряя счёт месяцам. И всё равно ему удавалось сохранять свою тайну. И вот проклятая спешка подвела его…

Прекрати, Драко! Ничего уже не изменить.

Он укрыл Тео пледом, рассматривая новые раны. Его шея полностью покрылась бороздами, хотя ещё несколько дней назад на ней было всего одно пятнышко. Синяки на лице заживали, но с проклятием так просто не справиться.

Всего одна ошибка!

Драко прислонился спиной к полуразрушенной стене и поднял взгляд на зеркало. Он никогда не открывал его, не удостоверившись, что мамы, а после её смерти Тео, нет поблизости. Никогда! Но после маминой смерти в его жизни стало на одну пустую комнату больше. И Драко не мог дождаться момента, когда приложит ладонь к зеркалу и окажется в мире, который стал для него домом.

Ты нетерпелив, Драко, и это один из самых больших твоих недостатков.

Он как сейчас помнит перепуганное лицо Тео, когда дверь кабинета Люциуса открылась, а Драко замер у зеркала.

«Что ты здесь делаешь?»

Нотт переехал к нему всего несколько месяцев назад, пока в его собственном доме шёл ремонт, но уже успел услышать много лжи. Ночной рейс в Лондон, горящий тур в Европу, — за эти годы Драко поднаторел в отговорках. Он стал таким же изобретательным лжецом, каким был отец.

Но на сей раз ладонь уже коснулась зеркала. И, конечно же, Тео последовал за ним.

Лучший друг. Он думал, что помогает Драко справиться с утратой матери. Нотт не знал, что Малфой потерял её гораздо раньше, чем она умерла. Наверное, в день, когда исчез отец.

— Ему становится хуже.

Пэнси стояла перед ним, сложив руки на груди, и прожигала взглядом. Винила ли она его? Её чёрные, как ночь, волосы развевались на ветру. Шрам на щеке от кинжала напоминал Драко момент их знакомства — он спас её от пьяниц пять лет назад. С тех пор она увязалась за ним, не отходя ни на шаг. Пэнси оберегала его сон, предупреждала об опасностях, о которых он ещё не успел узнать в этом мире, помогала советами, которых, как он убедился, нужно слушаться.

Ошибка.

— Отправь его обратно! — Недовольный голос Пэнси звучал нетерпеливо.

— Там, на той стороне, ему уже ничто не поможет.

Драко не единожды рассказывал Пэнси о мире, откуда пришёл, но она никогда по-настоящему его не слушала. Ей достаточно было знать, что это место, куда он регулярно уходит и где пропадает несколько дней.

Тео застонал во сне, и Драко перевёл на него взгляд, сжав губы. Волшебная палочка оттягивала карман, но сейчас она была бесполезна. Проклятие, угодившее в Тео, засело в нём слишком глубоко.

Ошибка, Драко!

Малфой набросил на плечи пиджак и бросил Пэнси:

— Следи за ним. Никуда не отпускай.

— Куда ты собрался? — В её голосе отчётливо слышался страх. Пэнси преградила ему дорогу. — Ему уже никто не поможет.

— Это мы ещё посмотрим. — Он мягко отстранил её, подходя к обрыву, и спустился вниз по лестнице.

Пэнси долго смотрела ему вслед, стараясь унять дрожь в теле. В её груди всегда жил страх, что он не вернётся.

Драко скрылся в лесу. Ничего, он всё исправит. Но всю дорогу, что он шёл между деревьями, в его голове крутились слова Пэнси.

Ему уже никто не поможет.

Если это правда, то совсем скоро у него не будет лучшего друга. Ни в том мире, ни в этом.

***

Земля всё ещё пахла кровью. Десятки трупов, небрежно оставленных гнить, покрывали дороги. Кто-то отдал приказ сжечь тела членов Ордена Феникса, но не трогать пожирателей смерти. Трупы самых отважных бойцов, по воинскому обычаю, свезут в крепость замка.

Ещё одна битва. Долохову не в радость победоносное кровопролитие, в котором гибнут его люди. Он надеялся, что эта битва станет последней. Старик Дамблдор согласился на переговоры, и даже Волан-де-Морт не возражал против мира. Все устали от войны.

Долохов закурил сигарету, прищуриваясь. Порыв ветра дунул в лицо, и он прикрыл его рукой. Он одним из первых из пожирателей смог дослужиться до одного из высших воинских званий. Антонин служил у Волан-де-Морта ещё во время первой магической войны и принёс ему много побед.