Новое правительство Александра III преимущественно состояло из деятелей, считавших проведенные реформы ошибкой. Так, новоназначенный министр внутренних дел славянофил Н. Игнатьев в своем циркуляре начальникам губерний писал: «Великие и широко задуманные преобразования минувшего царствования не принесли всей той пользы, которую царь-освободитель имел право ожидать от них. Манифест 29 апреля указывает нам, что верховная власть измерила громадность зла, от которого страдает наше Отечество, и решила приступить к искоренению его»[14]. Правда, пробыл он министром недолго, поскольку имел глупость предложить императору созвать Земский собор одновременно с коронацией, дабы укрепить основы самодержавия. Но как может истинный ретроград призывать собрать очередную говорильню?

Сменивший его на этом посту бывший константиновец Д. А. Толстой писал царю: «Убежден, что реформы прошлого царствования были ошибкой, что у нас было население спокойное, зажиточное… а теперь явилось разоренное, нищенское, пьяное, недовольное население крестьян, разоренное, недовольное дворянство, суды, которые постоянно вредят полиции, 600 говорилен земских, оппозиционных правительству»[15].

Назойливая ненависть ретроградов к говорильням как механизму демократического взаимодействия общества и власти указывала на их стремление выступать по отношению к больному обществу в качестве ветеринаров, а не врачей[16], понимая верноподданное население как бессловесную тварь.

Про конкуренцию в экономике, особенно в ее крупных отраслях, обсуждения были прекращены. Даже трое великих министров финансов, последовательно сменивших друг друга – Н. Х. Бунге, И. А. Вышнеградский, С. Ю. Витте, – были ярыми противниками рыночной экономики, только начавшей пробивать себе дорогу при Александре II. С. Ю. Витте назвал сумасбродством попытку перекроить экономическую жизнь России в соответствии с либеральными принципами[17].

Одним из немногих либерал-консерваторов был, и то недолго, министр юстиции, верный константиновец Дмитрий Набоков.

Вот так, «с верою в силу и истину Самодержавной Власти», империя стала разворачиваться от реформ к охранению порядков, испокон веков укоренившихся в империи, и в ряде случаев отходить от уже установленных принципов и правил. В советское время этот период назвали контрреформами. По существу, начало этого периода следует отсчитывать не от прихода Александра III, а несколько раньше – от торможения реформ, во многом породившего начало и активизацию революционной деятельности в империи и попытки подавить их силой. Власть фактически ввела в империи чрезвычайное положение со всеми вытекающими последствиями: остановкой реформ, а порой и отменой их достижений. Именно такая политика привела к нарастанию революционных настроений в стране и гибели императора Александра II.

Отказ Александра III от любого диалога с обществом мог только усугубить ситуацию и загнать империю в историческую колею, ведущую к революции. Как писал исполнительный комитет «Народной воли» Александру III 10 марта 1881 года в письме-ультиматуме, «общее количество недовольных в стране между тем увеличивается; доверие к правительству в народе должно все более падать, мысль о революции, о ее возможности и неизбежности все прочнее будет развиваться в России. Страшный взрыв, кровавая перетасовка, судорожное революционное потрясение всей России завершит этот процесс разрушения старого порядка»[18].

Впрочем, самодержавие и не могло поступить по-другому. Иначе это было бы не самодержавие. Со времен Ивана Грозного цари были уверены, что могут управлять подданными без их согласия, не интересуясь их мнением. А если что, могут сделать с ними что угодно, и ничего им за это не будет.

Александр, получив письмо-ультиматум от террористов-революционеров, целый месяц вместе с семьей прятался в Гатчине. Придя в себя, начал действовать. У императора появилась профессиональная охрана. Судебное разбирательство, получившее название «О злодеянии 1 марта 1881 года, жертвой коего стал в Бозе почивший император Александр II Николаевич», прошло быстро. Обвинителем был Н. В. Муравьёв, бывший приятель Перовской и будущий министр юстиции империи. Уже 3 апреля 1881 года причастные к покушению на покойного императора С. Л. Перовская, А. И. Желябов, Н. И. Кибальчич, Н. И. Рысаков и Т. М. Михайлов были повешены, а Г. М. Гельфман вскоре умерла в тюрьме. «Народная воля» была фактически обезглавлена. Из 28 членов исполнительного комитета «Народной воли» на свободе остались всего восемь человек.

Тем не менее организация пыталась и после этого продолжать свою деятельность. Правоохранители с использованием провокаторов продолжали громить «Народную волю». К началу 1883 года старый исполнительный комитет был целиком уничтожен.

Официально «Народная воля» перестала существовать в 1887 году после несостоявшегося покушения на Александра III. Среди активных его участников, как известно, был и старший брат В. И. (Ульянова) Ленина Александр Ильич Ульянов.

После раскрытия заговора репрессии были направлены против студенчества и университетов, которые Александр III называл не иначе как революционными гнездами и рассадниками революции. Террор в стране потихоньку сошел на нет под бдительным оком министра внутренних дел, шефа жандармов графа Д. А. Толстого и его преемника И. Н. Дурново. Заговорщики всех уровней и мастей были казнены, частично пребывали на каторге или в ссылке. За шесть с половиной лет наиболее активного уничтожения «революционной заразы» (с 1881 по 1888 год) полиция достигла таких результатов: рассмотрено дел – 1500; всего подверглось наказанию 3046 человек, из них приговорено к смертной казни – 20, на каторжные работы – 128, к ссылке в Сибирь – 681, к ссылке под надзор полиции в Европейскую часть России – 1500, к другим, более мягким наказаниям – 717 человек[19].

14 августа 1881 года вышло «Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия»[20]. В соответствии с ним министр внутренних дел и губернские власти получили право ареста на три месяца, наложения штрафа от 500 до 3000 руб. или высылки любого жителя этой местности, а также закрытия учебных заведений и предприятий, запрета выпуска газет и т. д. Положение давало возможность вводить чрезвычайное положение практически в любой местности министром внутренних дел или генерал-губернатором по согласованию с Комитетом министров. Введенное на три года, «Положение» не раз продлевалось и действовало до 1917 года. Злые языки называли его Конституцией Российской империи.

Влияние православной церкви значительно возросло. Была объявлена борьба с сектантами и старообрядцами. Начальное образование было передано в руки священников, а в гимназиях увеличилось количество часов на изучение религиозных текстов. В стране возросло число церковных периодических изданий, повысились тиражи духовной литературы. Шло интенсивное строительство новых храмов и создание новых епархий.