Вот оно как. Да, полезный человек Юрка — так, глядишь, и правда можно заработать.

Настроение у меня приподнялось, даже досада от потери варева почти сгладилась. Конечно, хорошо бы узнать состав, но что теперь толку жалеть…

Смена началась спокойно, мы даже вздремнули чуток в казарме. Но где-то после двух часов ночи нас растолкал дежурный:

— Давайте, мужики, на выход. На Дзержинского кровавая баня.

Юрка моментально оказался на ногах, я тоже особо не замешкался — благо спали в обуви. Андрюха Стуков вообще не спал и уже ждал у Юркиного ГАЗика — видимо, его подняли раньше.

Дежурный, идя с нами к машине, сообщил скороговоркой:

— Дзержинка, барак-общага напротив мастерских. Наряд сообщил, что всё в кровище, жертв по прикидкам с десяток. Есть живые. Передали только что.

Напарник одним прыжком взлетел на сиденье прямо через борт, не открывая дверцу, мы с Андрюхой запрыгнули в грузовой отсек, и Юрка почти сразу рванул с места. Держась за скобу-ручку, я поудобнее перехватил винтовку — взял на всякий случай, хотя снайперская трёхлинейка не самый универсальный вариант посреди города и ночью, пусть даже такой прозрачной ночью, как сейчас.

Долетели минут за пять, даже меньше. Улица Дзержинского, в этом месте почти вся застроенная деревянными бараками, освещалась фонарём напротив мастерских — старого полукруглого здания, бывшего паровозного депо. Почти все бараки тут были «откапиталены» и переделаны в своеобразные общежития — коридор, холл, общая кухня. Бюджетный вариант для одиноких работяг — моя кирпичная общага в сравнении с этими домами выглядит люксом.

Кстати, судя по адресу, вон и Юркин дом рядом — стоит вдоль параллельной Коммунаров, отделённый старым двухэтажным дровяным сараем…

Вызвавший нас наряд был здесь — четверо стоят, машут, и даже в неровном свете фонаря видно, что бледные. Есть и ещё люди, но у других бараков — не приближаются, боятся, что ли?

— Что там? — деловито поинтересовался Юрка, заглушив двигатель.

— К-к-кровища, — стуча зубами, пробормотал молодой, с арбалетом — колдун.

— Олег Рыбаков, — привычно козырнул старший, парень лет тридцати. — Были рядом, на обычном патрулировании по маршруту. Услышали… даже не знаю, как сказать — крик, визг, вопль, будто даже не человеческий… Дверь была не заперта, ворвались в холл, там… там всё в крови, даже непонятно, есть ли что живое. Быстро выскочили обратно, сразу вызвали вас.

Угу. Как легко — увидели то, что напугало, и моментально свесили проблему на плечи «мобильников»…

Судя по лицу Юрки, он думал в точности то же самое.

— Ауры? — рявкнул напарник. Милицейский колдун дёрнулся, как от пощёчины:

— Ннне могу… не чувствую ничего… Кровь…

— Понаберут кого попало, — буркнул Юрка. — Андрюха, работай, ты пока огурцом. Смотри живое или движение внутри. Рыбаков, свет есть?

— Маршев, прекрати истерику, давай свет! — судя по интонации Рыбакова, он оценил нелестную ситуацию: четверо вызвали ещё троих просто из-за того, что испугались. Влетит…

Колдун наряда хлопнул дрожащими руками, и между ними появился шарик света размером с электрическую лампочку, по эффекту — ватт на семьдесят. Вот, уже лучше… Толчок — шарик полетел сквозь открытую дверь и завис где-то посреди холла.

— Ауры вижу, одну точно, — доложил Стуков. — По движению непонятно.

Юрка, обнажив пистолеты, пошёл первым — его крепкая фигура явно придала наряду уверенности. Пропустив вперёд Рыбакова и ещё Андрюху — Маршев остался снаружи, — вошёл и я.

В нос сразу ударил густой, сладковатый, приторный запах свежей крови. Да, теперь понятно, почему наряд не хотел оставаться здесь ни секунды. Холл был довольно большой — примерно пять на пять метров, обычно в таких холлах стояли столики, простенькие диваны. Сейчас же пол комнаты представлял собой бурое месиво — такое ощущение, что тут что-то взорвалось, и размазало по стенкам, полу и даже потолку человек десять… Сколько народу обычно живёт в таких вот общагах? Ну да, с десяток человек и живёт.

Дальше уходил коридор с дверями в комнаты — заканчивался он обычно кухней в противоположном конце. Коридор был чист — «взрыв» явно затронул только холл.

— Твою ж мать, — только и пробормотал Дьяченко. — Андрюха, есть тут вообще что-то живое?

Ещё до того, как Стуков успел что-то сказать, в центре, у опрокинутого столика, возникло шевеление, и мы всей компанией инстинктивно шарахнулись — видимо, только профессиональная выдержка не дала начать пальбу.

— Вон аура. Человек, — еле слышно сказал Андрюха, туда и указывая. — Обычный, не колдун. Больше вообще ничего.

— Следы колдовства? — уточнил напарник.

— Нет, не вижу.

— Что ж так рвануть-то тогда могло, — задумчиво протянул Юрка.

— Ищенко, Маршев, давайте сюда, — повысил голос Рыбаков. — Власенко, ты тоже. Осмотрите комнаты. Следы колдовства смотрим.

Не сильно скрывая рвотные позывы, трое милиционеров миновали комнату, косясь на шевелящееся нечто, и проскочили в коридор.

Да, человек. Правда, неясно, в каком состоянии — в крови с ног до головы. Скорее всего, тяжело ранен. Вот зараза, в таком состоянии небось и транспортировать нельзя…

С улицы донёсся шум двигателей — минимум две машины, в окна и распахнутую дверь ударил свет фар. О, кто-то ещё подоспел, не только нас вызвали.

— Боевая группа, — раздался голос. — Мужики, выходите, работаем мы.

О как. Боевая группа — элита Управы, по сути маленькая армия, с БРДМ, пулемётными УАЗиками и даже парой «тачанок» — легкобронированных ГАЗ-66 с пулемётными спарками. У Патруля такой тоже есть, но всего один и сильно попроще. Значит, и до них происшествие дошло.

На лице Юрки было очень странное выражение, и он не сводил глаз с пытавшейся подняться фигуры.

— Кажется, человек не только жив, но и не ранен, — тихо сказал он. — Просто в шоке.

— С чего ты взял? — так же тихо спросил я.

— Смотри, как движется, — начал было напарник, но окрик снаружи повторился:

— На выход, мужики! Дело в ведении Управы.

— Выходим, — отозвался Рыбаков. — Эй, парни, сворачиваемся!

На улице нас ждали два УАЗа с пулемётами на турелях и «буханка» медиков, освещавшие фарами стену барака. Терпеливо выпустив нас, парни в разношёрстном камуфляже, вооружённые большей частью «калашами», деловито вошли внутрь.

— Там, похоже, живой, — щурясь от света, сообщил Юрка старшему группы, которого можно было легко распознать по расслабленно-хищной позе и уверенному хвату автомата.

— Разберёмся, — кивнул тот. — Больше ничего не обнаружили?

Маршев помотал головой, и Рыбаков ответил:

— Нет, всё чисто.

— Понял. Спасибо, мужики, что прибыли. Возвращайтесь к дежурству.

Вот так, мордой об стол. Впрочем, боевая группа может себе это позволить. Интересно, кто их вызвал?

Мы отошли к своей машине — состояние у всех было подавленное. Ещё бы… Один плюс — в крови не извозились.

— Власенко, ты нафига их вызывал? — процедил сквозь зубы Рыбаков, отвечая на мой невысказанный вопрос. — Чтобы нам совсем опозориться?

— Не вызывал я их, Олег Иваныч, — развёл руками милиционер. — Я как положено, только мобильникам сообщил…

— Управа всегда на полшага впереди, — странным голосом протянул Юрка. — А может, наш дежурный их набрал. Вполне может быть…

Было видно, как бойцы выводят из дома и ведут к «буханке» человека — именно выводят, не несут. Значит, и правда цел! Узнать бы, что там произошло… Если и правда рвануло, то шансов уцелеть практически не было. Если…

Если это не колдун, который и устроил взрыв.

Нет, это отпадает — Стуков сказал, что уцелевший — не колдун. М-да, загадки идут одна за другой.

Один из бойцов сделал недвусмысленный жест — «убирайтесь». Рыбаков махнул рукой и вместе со своими парнями зашагал в сторону Комплекса. Я залез на пассажирское сиденье ГАЗика, Юрка взгромоздился на водительское.

— Аура знакомая, — вдруг сказал Стуков. — Как будто совсем недавно видел.